— Несомненно.
— Да, но это совсем другой мир. Частичка твоего и уже была со мной до того, как ты узнал, что Леди вообще существует. Итак, до начала первой игры в Турнире у тебя в запасе есть добрых шесть часов, и я знаю, как тебе лучше провести их.
Она, действительно, это знала. Она была такой же влюбленной в него, как и миловидной, и существовала лишь для того, чтобы охранять его и нравиться ему. Уступить ей было легко. Более чем легко…
После, когда они лежали в постели, она спросила:
— Как дела на Фазе?
— Я убил голема, который там подменял меня, и научил моего друга-оборотня Керрелгирла, как вновь завоевать положенное место в стае.
— Об этом я знаю. Ты же возвращался к нам для предварительной Игры, помнишь? Так что ты делал там на этот раз?
— Оборотни и единороги помогли мне овладеть статусом Адепта Голубого Замка. — Для краткости Стайл сильно упрощал дело. — Сейчас я занимаюсь магией, но мне предстоит одолеть главного вожака единорогов, чтобы сохранить подле себя Нейсу.
— Мне нравится Нейса, — заметила Шина. — Но не ревнует ли она тебя к Голубой Леди?
— Нет. Они подружились, и Нейса знает, что моя судьба связана с существами мне подобными.
— С Леди, — чуть саркастически подсказала Шина, и Стайл понял, что невольно ранил ее.
— Да, но Леди не из этого мира, — уточнил он.
— Так-то оно так… Там другое, и Леди не может пройти за Занавес, но… На этой стороне у нее может быть дубль. Разве я не права?
Стайла словно вдруг озарило. А ведь верно! Здесь, на Протоне, вполне возможно находится другая часть ее существа. Его идеальная женщина здесь, рядом!
Он поймал себя на слове «идеальная».
— О, не подумай, что я против… — начала Шина осторожно, — как бы мне ни хотелось, чтобы это было не так, но ведь моя сущность иная, и мы оба это знаем…
— Но почему ты заговорила о дубле Леди?
— Нейса помогла тебе найти Леди, не правда ли? Могу ли я сделать для тебя меньше!
Да, так оно и было. Шина отождествляла себя с Нейсой и пыталась соревноваться с единорогом в верности Стайлу.
— Ты же понимаешь, что сию минуту я не могу отправиться на поиски, но что мне делать, если я найду Леди-дубль? — задумчиво произнес Стайл.
— Уверена, что ты что-нибудь придумаешь, — сказала Шина с гримасой отвращения на лице. — Мужчины обычно знают, что делать в таких случаях.
Стайл улыбнулся.
— Против всех ожиданий мужской ум не так примитивен. Да, я сражен любовью, мне предначертано любить Леди, хотя, быть может, ей-то это вовсе не предначертано. Но как я могу одновременно любить двух Леди? Ведь я ничего общего не имею с той, что воплощена на Протоне!
— И ты даже не хочешь увидеть ее?
— Я не осмеливаюсь и думать об этом.
— Но мои друзья могут доставить ее к тебе!
— Забудь об этом. Это только еще больше осложнит мою жизнь, а она и без того слишком усложнена! Сколько же мне еще продолжать существование в двух мирах? Я и так чувствую себя немного двоеженцем, хотя ни разу не был женат.
— Ты должен все это уладить.
Он повернулся к ней:
— Да тебе зачем это?
Но он знал — зачем. Он ранил ее, а она лечила рану тем, что сыпала на нее соль. И в этом была определенная логика, как было во всем, что Шина делала. Они оба прекрасно знали, что он никогда не сможет по-настоящему полюбить ее, жениться на ней, так же как не мог бы жениться на Нейсе или полюбить ее. Шина при всем ее глубоком чувстве к нему была всего лишь временной любовницей и телохранителем.
— Ты прав… — Она разделяла его взгляды на происходящее.
— Лучше забыть об этом. Я помещу эти воспоминания в банк своей памяти.
— Ты никогда не забудешь, если сохранишь в памяти… Ты должен выиграть на Турнире, — напомнила она ему, ловко уведя разговор в сторону, как это умеют делать все представительницы ее пола.
— Сознаюсь тебе, что я не уверен в своей победе на Турнире. К сожалению, пик моей способности к Игре еще не наступил. Я по шкале соревнований в два этапа могу потерпеть поражение.
— Но если ты потерпишь поражение на первом этапе, твое пребывание в качестве раба на Протоне кончится, и ты должен будешь постоянно жить на Фазе, а я больше никогда не увижу тебя, — печально сказала Шина. — Ты должен сделать попытку победить на Турнире, хотя бы ради того, чтобы выяснить, кто хотел убить тебя, а это ты сможешь сделать, только став полноправным Гражданином Протона.
— Да, это так, — согласился Адепт. Он ни на минуту не забывал о том, что должен выяснить, кто пытался его убить и повредил колени, после чего Стайла признали непригодным для службы жокеем здесь, на Протоне.
Ряд последующих событий, вызванных этим покушением на убийство, как это ни парадоксально, неизмеримо обогатили жизнь Стайла, принимая во внимание даже постоянно тлеющий в нем гнев. Они привели его в другой мир — на планету Фаза. Но все это время ему не терпелось свести старые счеты, и Шина была права — он должен во что бы то ни стало победить на Турнире. Для победителя установлен высший приз Протона — гражданство. Итак, у него был шанс, хороший шанс, он ведь способен к Игре, но возможность финальной победы все же очень невелика. Естественно, его интересовало, имела ли история, которую рассказала Леди, какое-либо отношение к нему? Снежный демон был сожжен заклятием Адепта из Голубого Замка, демон покалечил колени Хинни. Стайлу тоже покалечили колени, когда скакал на лошади. Было ли это свидетельством необыкновенного сходства двух измерений? Предметы и явления имеют тенденцию выстраиваться в линию, но иногда их путь отклоняется от прямой, начинает блуждать.
— Только Игра! — сказала Шина. — Конечно, если ты проиграешь, мне придется стерпеть и это. Но я знаю, ты постараешься.
— Я постараюсь, — пообещал Стайл.
Итак, начало Большой Игры объявлено. Теперь Стайл должен войти внутрь игрового отсека. Для Шины туда путь закрыт. Она будет в другом отсеке — для зрителей — наблюдать за игрой по голографу. Узнать ее мнение, услышать негодующие возгласы или аплодисменты Стайл мог, если голограф включат на обратную связь. На некоторых видах состязаний зрителям разрешалось присутствовать.
Желающих принять участие в Турнире было много: ведь турниры проводились всего один раз в год, и потому шесть тысяч рабов заявили о своем желании помериться силами. У входа собралась огромная толпа.
Войдя в игровой отсек, Стайл увидел, как у него над головой зажглись две буквы: 'И', 'К' — Игровой Компьютер. Да, Большой Игровой Компьютер был уже включен. Раздался его металлический голос:
— Сообщите ваши данные.
Большой Игровой Компьютер мог звучать откуда угодно, его инициалы могли зажечься где угодно, однако машина свято чтила правила, которые были в нее заложены, и не позволяла себе лишнего. Протоном управляли Граждане, а не машины, и умный робот — Большой Игровой Компьютер — держал это в памяти.
— Стайл. Раб. 35М. Ранг 5. — Стайл назвал свое имя, статус, пол, возраст и ранг.
Фактически он сравнялся с игроками первого ранга, но официально заявлять об этом смысла не было. Все, что требовалось участнику Турнира, — это реальные силы и умение.
— В первом раунде Стайлу 35М присвоен номер «281», — провозгласил Большой Игровой Компьютер. Из щели специального отсека выползла табличка. Он взял ее и приклеил на лоб. С этой минуты и до конца раунда он будет номером «281».
