нарисовано именно так…» Что он хотел этим сказать? Что он вообще имел в виду?
Из здания банка, что на углу, выходили клерки и все, все до одного как по команде поворачивали головы в сторону старого особняка. Смотрели несколько секунд на забитые окна и спешили прочь. Ну да, они наверняка знают, слышали по телевизору, читали в газетах. Это же все ТАК ПРОГРЕМЕЛО по Москве. Эхо тех выстрелов…
Катя тоже повернулась и пошла прочь, вниз. к Биржевой площади. В кармане ее лежала записка Геворкяна. Он написал ее сразу… почти сразу…
ВООБЩЕ ИХ ЛИ ЭТО ДЕЛО С ПРОФЕССОРОМ – ПРОВЕРЯТЬ? ДЕЛО АРБАТСКОГО УБИЙЦЫ ВЕДЕТ МОСКВА. ОДНАКО ПОЛКОВНИКУ ЕЛИСТРАТОВУ ГЕВОРКЯН НЕ ПОЗВОНИЛ. НАПИСАЛ ЗАПИСКУ, ВРУЧИЛ ЕЙ, КАТЕ. И ОТПРАВИЛ…
Она вошла сквозь стеклянные двери в просторный вестибюль. Сразу видно солидное государственное учреждение.
– Мне нужен Валерий Юрьевич Смирнов, – сказала она охраннику. – Могу я позвонить? Вот у меня его телефон записан.
Чинный охранник кивнул и показал Кате, где внутренний телефон. Да, это, конечно, не мэрия, но все равно то еще учреждение – зеленый мрамор, стеклянные бесшумные лифты.
– Вы внизу ждете? – осведомился у Кати приятный баритон, едва лишь она набрала номер и назвала себя. – Минуту, я сам спущусь. Левон Михайлович мне звонил.
Лифт спустил в вестибюль к Кате обладателя приятного баритона – Смирнова.
– Здравствуйте, рад знакомству. Для профессора… для дяди Левона все, что могу, сделаю, – Смирнов улыбался (Катя так и не поняла, какую должность в Москомимуществе он занимал). – Он назвал мне адрес. Правда, не сказал, зачем ему все это так срочно понадобилось.
– Это связано с больным, с его пациентом.
– А… опять потеря памяти, наверное… амнезия, – Смирнов сразу стал серьезным. – У меня с отцом такое случилось, представляете? Разбился на машине, сам не пострадал, а вот шок… Все забыл, нас, родных, никого не узнавал. Профессор Геворкян, дядя Левон, ему помог, спас… А то бы… В общем, ладно, пока вы ехали сюда, я запросил стартовую информацию по этому дому – номер двенадцать в Никитниковом переулке. Это же рядом, центральный округ. Дом – муниципальная собственность и вместе с тем архитектурный памятник девятнадцатого века. Там несколько лет назад был пожар.
– Да, это я слышала, – Катя кивнула. – А нельзя ли установить, что было в этом здании раньше? И кто были владельцы или арендаторы? Что за организация, фирма?
Она говорила все это, послушно повторяла слова Геворкяна. Не было ли ЭТО гипнозом с его стороны в отношении ее? Какая, собственно, разница, кто жил в этом доме раньше? Где тут связь?
И внезапно…
Она вспомнила, как была ТАМ, внутри, вместе с опергруппой.
«НА РАМЕ ПЯТНА, И ТУТ НА СТЕНЕ ТОЖЕ… НУ-КА ДАЙТЕ СЮДА СВЕТ!»
ПОХОЖЕ НА КРОВЬ… ТУТ НА СТЕНЕ ЧТО-ТО НАРИСОВАНО…
Пятна копоти и еще что-то… На кирпичной стене… Темный зигзаг, бурая размашистая линия с резкими изгибами.
Палец Кати прочертил ее в воздухе, следуя за…
УЙДИТЕ! НЕ ГОДИТСЯ ДОЛГО НА ЭТО ГЛЯДЕТЬ!
Что?
– Что с вами?
– Ничего, простите… так, голова закружилась, наверное, от кофе…
– Я говорю, узнать все прямо сейчас не получится. Конец рабочего дня, архив надо запросить, а он скоро уже закроется. Обещаю, завтра или в крайнем случае послезавтра, – Смирнов с высоты своего роста смотрел на Катю. – Документы поднимем. Позвоните мне и приезжайте, прямо поднимайтесь в мой кабинет, договорились?
– Спасибо. Я обязательно позвоню. Еще раз извините за беспокойство.
Катя вышла на Биржевую площадь, дошла до Ильинки и поймала на углу машину. Можно было уже ехать домой, но…
– Никитский переулок, пожалуйста, – сказала она водителю.
В Главке за его крепкими надежными стенами можно было укрыться… подумать, собраться с мыслями. Там все было привычным, знакомым. Отрезвляющим. Только факты, только доказательства, никаких фантазий.
И может быть, полковник Гущин еще на месте. Он никогда так рано домой не уходит с работы.
И ЭТО ХОРОШО.
– Что? Опять что-то стряслось?
– Нет, Федор Матвеевич.
– А, меня не обманешь. Я стреляный воробей.
С Гущиным Катя столкнулась на входе в Главк. Когда все сотрудники уже собирались по домам, он откуда-то явился на машине – страшно деятельный и энергичный. Лысина его блестела, словно отполированная.
– Духота сегодня какая, а? Как в бане парит. Ну, что еще не так, рассказывай.
Они поднимались по лестнице в розыск.
ЧТО РАССКАЗЫВАТЬ? КАК ТАКОЕ РАССКАЖЕШЬ СЛОВАМИ?
– Геворкян держит Пепеляева на сильных антидепрессантах, – начало вышло совсем неубедительным.
– А пусть хоть он там совсем ими обожрется, гад, – полковник Гущин хмыкнул. – Болтал бы только хоть что-нибудь на суде потом…
– Федор Матвеевич, а я ходила…
– Погоди ты с этой своей каруселью. У нас тут знаешь какие дела?
– Опять кого-то убили?
– Чур, не к ночи будь помянуто, чур меня, а то снова поднимут… Нет, тут куда интереснее дела пошли. Это кто там у нас прохаживается по коридору? – Гущин кинул орлиный взор свой на коридор розыска. – А… Маслов… Баклуши все бьешь?
– Никак нет, товарищ полковник. Только что пленки окончательно отсмотрели. Есть результат.
– Слыхала? – Гущин торжествующе подмигнул Кате. – Есть результат. Я только первую пленку оттуда увидел, сразу понял… Нет, не зря, рано еще на пенсию-то… нюх оперативный – его не обманешь.
Они вошли в кабинет – там было несколько сотрудников розыска, казалось, забывших, что день рабочий давно окончен.
На столе – два ноутбука и какое-то видео – нечеткое, расплывчатое изображение.
– Сейчас сделаем почетче и укрупним, – оперативники шумно отреагировали на появление шефа, – Федор Матвеевич… эта пленка того же дня. А эти две предыдущие.
Кате галантно подвинули стул, чтобы и она тоже могла посмотреть. Что еще за пленки такие? А, Гущин говорил, что он хочет изъять…
– Записи видеокамер со зданий на Малой Бронной улице, – оперативник дотронулся до экрана монитора, «перелистывая» файл. – Вот тут дата и время указаны. Это пленка с камеры ювелирного магазина, что как раз напротив того дома.
– Медиумов наших, ворожей. Я ж говорил, что глянуть надо, – Гущин заскрипел стулом. – Ну, ну… хорошо… зер гут… Это, значит, Мазин приехал… Его машина, и вот он сам выходит.
Катя увидела на пленке черную иномарку. Мужчина… невысокий, в сером костюме. Все-таки какое нечеткое изображение, и все как-то плывет… Да, это Мазин, теперь она тоже узнает его, потому что видела здесь, в управлении розыска, тогда. А если бы не видела его живым, то… С тем, что обнаружили там, в лесу в Куприянове, мало сходства, нужен весь профессионализм, чтобы это сходство найти. Живое и мертвое…
– Приехал на машине один, – констатировал Гущин.
– Но это мы и так ведь знали со слов этих женщин, – возразила Катя.
– То, что он не один приехал, они могли и не знать, могли и соврать… Но он тут на пленке один, и в
