— Да, сэр. Я… Ну, я не стрелял, пока оно висело в воздухе.
— Вы хотите сказать, что вы окаменели?
— Не совсем, сэр.
— Тогда объясните нам, что вы имеете в виду.
— Я растерялся… Может, на секунду или около того. А потом, когда я выстрелил, оно… Оно уже сдвинулось с места.
— Энсин, — сурово сказал Кирк. — Вы отстраняетесь от дежурств и остаетесь в своей каюте до моих дальнейших распоряжений.
Гарровик встал:
— Есть, сэр.
Мак-Кой проводил его взглядом до двери.
— По-моему, ты был излишне крут с ним, Джим, — сказал он.
— Он окаменел. Один из его людей погиб, другой, возможно, скоро умрет.
— Капитан, — начал Спок. Кирк поднялся из-за стола.
— Джентльмены, в свое время я выслушаю ваши рапорты, тогда вы сможете прокомментировать события и сделать необходимые рекомендации.
Кирк быстро направился к выходу, дверь за ним захлопнулась. Спок и Мак-Кой не могли вымолвить ни слова.
В каюте Гарровика было темно, как и у него на душе. Он нащупал выключатель, расположенный на панели рядом с термометром и другими измерительными приборами. Над панелью находился выключатель с надписью “вентиляционный фильтр”. Гарровик закрыл глаза и полностью отдался охватившей его депрессии.
На мостике Кирка ожидало еще одно послание с “Йорктауна” с требованием подтвердить информацию о запланированной ранее встрече. Он проигнорировал и это послание. К Кирку подошел Скотти и сказал:
— Пока мы ждем, я отдал распоряжение прочистить радиоактивный сток второго импульс-двигателя. Но мы готовы покинуть орбиту в течение получаса.
— Мы не покидаем орбиту, не так быстро.
— Медикаменты не только крайне необходимы на Тета-7, но и имеют ограниченный срок годности и…
— Я осведомлен об этом, — сухо сказал Кирк. — И я начинаю уставать от бесконечных попыток офицеров принудить меня… — посмотрев в глаза Скотти, он замолчал. — Извини меня, Скотти. Пожалуй, я был слишком резок.
— Согласен, сэр.
Кирк подошел к Чехову:
— Удалось что-нибудь зафиксировать?
— Ничего, сэр. Продолжаем сканирование.
— Мистер Чехов, вы осведомлены о том, что оно способно изменять свой состав? Вы сканируете все необычные перемещения? Любой вид газообразного облака?
— Мы дважды произвели полное сканирование, сэр.
— ЗНАЧИТ, ЕСЛИ ПОТРЕБУЕТСЯ, СДЕЛАЕТЕ ЭТО ДВАДЦАТЬ РАЗ! — выкрикнул Кирк и ушел с мостика, оставив весь персонал в недоумении.
Гарровик не был единственной жертвой капитана. Мак-Кой, просмотрев кассету с результатами вскрытия, вертел ее в руках, борясь с желанием швырнуть ее на пол. Когда Спок вошел в его кабинет, он никак не отреагировал.
— Надеюсь, не помешал, доктор?
— Прервать очередной просмотр записи с результатами вскрытия, — это не помеха, совсем наоборот.
— Мне нужен совет, — сказал Спок.
— Тогда мне необходимо выпить, — ответил Мак-Кой.
— Не понял?..
— Ты хочешь моего совета, — да ты шутишь!
— Я никогда не шучу, сколько можно повторять. Мне надо услышать вашу точку зрения. В человеке есть много иррационального, чего я не могу понять. К примеру, мания, наваждение. Концентрация на чем-то одном, навязчивая идея и тому подобное.
— Джим и его облако?
— Именно. Ты просмотрел записи, касающиеся случившегося на “Феррагуте”?
— Столько всякого случилось, у меня просто не было времени.
— К счастью, я быстро читаю, — сказал Спок. — Суммируя всю полученную информацию, могу сообщить, что половина экипажа “Феррагута”, включая капитана, была уничтожена. Фамилия капитана — Гарровик.
Мак-Кой присвистнул:
— Такая же как у нашего энсина?
— Это его отец, — сказал Спок. — Я прихватил дело о “Феррагуте”.
— Значит, там еще что-то есть.
Спок мрачно кивнул:
— И очень много. Среди спасшихся был молодой офицер, это было его первое назначение, — увидев вопрос в глазах Мак-Коя, Спок опять кивнул. — Да, Джеймс Кирк, — сказал он и положил кассету на стол. — Было бы неплохо, если бы ты ее просмотрел.
Через двадцать минут Мак-Кой позвонил в каюту Джеймса Кирка. Ответа не последовало, и он открыл дверь.
Кирк без движения лежал на кровати и смотрел в потолок. Он не промолвил ни слова. Потом встал, включил коммуникатор:
— Кирк вызывает мостик. Рапортуйте, как проходит сканирование.
— Продолжаем работу, сэр. Ничего необычного не зафиксировано.
— Конец связи.
Кирк отодвинулся от коммуникатора, сжал кулаки и воскликнул:
— Не могло же оно просто испариться!
— Иногда так бывает, и если так, нам повезло, — Мак-Кой присел на стул. — Монстры принимают самые разные формы, Джим. И знаешь, какой монстр самый ужасный? Вина, доказанная и недоказанная.
— Поближе к делу, — набычился Кирк.
— Джим… Молодой офицер, первый раз попавший в экстремальную ситуацию, испытывает серьезный эмоциональный стресс. Мы все знаем, как…
— Доктор, относительно энсина Гарровика я принял решение. Боюсь, вы выходите за рамки…
— Я говорил о лейтенанте Джеймсе Кирке с “Феррагута”, — сказал Мак-Кой.
Кирк посмотрел на него, но промолчал. Мак-Кой продолжил:
— Двадцать лет назад ты дежурил у фазеров, когда что-то атаковало ваш корабль. Судя по записи, молодой офицер настаивал на том, чтобы его подвергли наказанию и признали виновным в случившемся…
— Я помедлил, не выстрелил вовремя.
— Это была нормальная ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ реакция, — говорил Мак-Кой, делая ударение на каждом слове. — Неожиданность! Ты растерялся. Ты задержался с выстрелом максимум на две секунды!
— Если бы я не растерялся, это “нечто” было бы уничтожено! — с болью в голосе воскликнул Кирк.
— Эксперты так не считали. В записях в судовом журнале это ясно отображено. Руководство корабля характеризует тебя, как “молодого офицера, который проявил мужество при встрече с неизвестным.”
— Я убил более двухсот человек!
