Мирда подняла глаза от пергамента, быстро подошла к камину и бросила копию послания в огонь. Через мгновение пергамент сгорел.
— Плохие новости, — сказала колдунья, поворачиваясь к Эйрин. — Ты знаешь, о ком королева пишет в своем послании?
Эйрин кивнула. Королева подписала послание буквой И, сестра Т, несомненно, Тресса. Из чего следовало, что сестра Л. могла быть только…
— Лиэндра, — прошептала она. — Каким-то образом сестра Лиэндра нашла второго Разбивателя рун. Я не знала, что их может быть больше одного, но теперь она пытается взять его под свой контроль. Однако он ее предаст, найдет какой-то артефакт в Черной Башне и с его помощью причинит вред Зее.
Мирда кивнула. На ее лице появилось суровое выражение.
— Боюсь, ты права. Похоже, что у меня и моих сестер будет много работы. — Она склонила голову, и ее карие глаза пристально посмотрели на Эйрин. — Если, конечно, ты не решила сообщить о существовании нашего тайного совета.
Эйрин уже приняла решение. Лиэндра задумала опасную интригу, и хотя она не была Матроной, именно Лиэндра — а не Иволейна — контролировала нити большинства колдуний. Эйрин почувствовала укол страха, на смену которому пришли твердость и возбуждение.
— Я готова присоединиться к вам, — сказала она, делая шаг вперед. — Я хочу стать частью того, что вы делаете.
— Ты принимаешь очень важное решение, сестра. Ты уверена?
Еще никогда Эйрин не была так сильно в чем-то уверена.
— Да.
Взгляд Мирды сохранял серьезность, но по губам пробежала улыбка.
— Тогда после отъезда Иволейны я останусь в Кейлавере в качестве твоей наставницы. Другие смогут продолжить мою работу в Ар-Толоре.
Эйрин почувствовала, как ее охватывает радость — она не могла представить себе лучшего учителя, чем Мирда, — но тут накатила новая волна страха.
— Черная Башня! — воскликнула она, когда ей удалось связать две мысли.
Мирда вопросительно посмотрела на нее, и Эйрин торопливо объяснила ей, что Грейс и ее друзья направляются в Черную Башню, рассчитывая отыскать там Тревиса Уайлдера.
Эйрин дрожала.
— Но другой Разбиватель рун, верный Лиэндре, может также оказаться в Черной Башне. Не исключено, что он уже там.
— Тогда сестре Грейс и ее друзьям грозит страшная опасность, — сказала Мирда.
— Я должна их предупредить. — Эйрин принялась расхаживать по комнате. — Но это невозможно. Не так ли? Черная Башня очень далеко отсюда. Наш курьер не успеет до нее добраться.
— Так почему бы тебе самой не отправиться туда, сестра?
Эйрин, разинув рот, посмотрела на колдунью.
— Я не могу уехать из Кейлавера.
— В телесном виде, возможно. А что остановит твой разум?
Только теперь Эйрин поняла, что имеет в виду Мирда. Ее охватил трепет, но Эйрин понимала, что ради Грейс она должна попытаться. И ради Зеи.
— Помогите мне, — сказала она вслух.
Мирда указала на стоящее возле камина кресло.
— Сядь и закрой глаза.
Эйрин повиновалась и почувствовала легкое прикосновение пальцев Мирды к вискам.
— Потянись к Паутине жизни. Следуй вдоль нитей, и на каждом пересечении спрашивай, где твой друг. И помни, жизнь не может тебе солгать — когда ты перестаешь обманывать себя.
Эйрин задержала дыхание, она колебалась. Затем потянулась Даром, и вокруг нее возникла мерцающая Паутина жизни. Она последовала по своей нити и оказалась на пересечении. Задала вопрос.
Эйрин поспешила за ней и вскоре добралась до нового перекрестка.
Вновь и вновь она спрашивала нити, двигаясь по ним все дальше и дальше, смутно осознавая, что она уже давно покинула сад и замок, а ее разум мчится сквозь густые леса и высокие, залитые звездным светом горы.
—
Эйрин мчалась все дальше и дальше, оставляя позади одну лигу за другой.
ГЛАВА 57
Голос звал ее.
Грейс напряглась, стараясь услышать. Она чувствовала, что может узнать голос, но он был таким слабым и далеким, что Грейс засомневалась, действительно ли она его слышит. Мир был темным и пустым, и она осталась совсем одна. Нет, не одна.
Она поняла, что продолжает держать Фелльринг, прижимая хрупкий меч к груди. Затем — что земля под ней колеблется. Неужели началось землетрясение? Тут ей на лицо упали хлопья холодной пены, и она сообразила, что происходит.
Грейс села. Серые шпили Ур-Торина расплывались у них за спиной, черный корабль стремительно удалялся от берега, алые паруса надувал холодный ветер. Сердце Грейс дрогнуло, когда она заметила слабое белое мерцание — волшебный корабль? — нет, айсберг, оставшийся далеко по правому борту.
Она и ее спутники находились в передней части корабля. Бельтана и Вани привязали к фок-мачте спиной друг к другу. Их ноги и руки покрывали толстые витки веревки, головы склонились на грудь; они спали. Рядом на палубе с закрытыми глазами лежал Фолкен.
Грейс отвела от лица спутанные волосы. Почему она проснулась, когда остальные продолжали находиться под воздействием рунного заклятия? Потом Грейс вспомнила о разбудившем ее голосе. Может быть, он ей не приснился; возможно, именно этот голос и разорвал заклинание. Кто ее зовет?
Прежде чем Грейс нашла ответ, она поняла, что не спит еще один человек. В нескольких шагах от нее на палубе сидел Синдар, прижав колени к груди и обняв их руками. Его золотисто-зеленые глаза смотрели в море.
Грейс незаметно огляделась. Трое черных рыцарей стояли вокруг фок-мачты, повернувшись спиной к пленникам, но она прекрасно понимала, что они продолжают за ней следить. На палубе Грейс заметила и других темных рыцарей. Некоторые отдавали приказы оборванным рабам, которые быстро взбирались на мачты или натягивали канаты, меняя положение парусов.
Келефона нигде не было видно.
Продолжая прижимать Фелльринг к груди, Грейс подползла к Синдару.
— Синдар. — Он не шевелился. —
Он повернулся, встретился с Грейс глазами и улыбнулся. Однако Грейс еще не приходилось видеть таких печальных улыбок.
— Со мной что-то происходит, Грейс.
— О чем вы говорите? Вы ранены?
Он покачал головой, продолжая улыбаться.
— Мне кажется… я постепенно вспоминаю свое прошлое. Это началось в тронном зале Ур-Торина. События стали возникать подобно коротким вспышкам… или осколкам. Но теперь все быстрее и быстрее.
Грейс молчала. В госпитале ей приходилось работать с людьми, потерявшими память; она знала, какое
