началась цепная реакция. Подключились Германия, Россия, Турция и многие другие. В результате — невиданное доселе число жертв, революций, исчезновение с карты мира целых государств и появление новых. И такие вещи здесь происходят с завидной периодичностью. Мы с вами отправляемся в Дмитровицу. Уж если Косово — на сегодняшний день самая горячая точка на Балканах, то Дмитровица — это Косово в квадрате.
— А в чем его «квадратность»? — прозвучал вопрос.
— Отвечаю, Дмитровица — это сербский анклав среди албанского населения. До сравнительно недавнего времени на значительной части края население было смешанным, но теперь почти отовсюду сербы изгнаны. И вот сейчас Дмитровица — чуть ли не последний славянский оплот здесь. Соответственно, для одних это, так сказать, рубеж обороны, для других — последний вражеский пункт, который нужно как можно скорее ликвидировать. И борьба идет жестокая.
Он помолчал и продолжил:
— С местными — аккуратно… Особенно с теми, которые ракией торгуют! — веско, отрывисто проговаривая каждое слово, завершил он, внимательно посмотрев на Семенова.
— Вот, кстати, недавно происшедший случай. Те ребята, которые были до нас, — голландцы, отличились в этом смысле на полную катушку. Двое из этих миротворцев, будучи в патруле, зашли в один кабачок. Маленький, неприметный… До того неприметный, что потом не могли вспомнить, где же это было- то. Так вот, уж не знаю, воды они там попросили или чего-то еще, но понесло их в такие дали… Как писал в объяснительной один из них, после глотка ракии он не помнил ничего. Очнулись оба далеко за городом, в какой-то канаве, почти без одежды, с полным отсутствием документов и оружия. Вот так. Хорошо еще, что живы остались. Так что некоторым напоминаю особо: здесь не курорт.
Семенов, состроив гримасу, пожал плечами, мол, все понятно, командир.
— Ну, все, на этом инструктаж закончен. Разойтись!
Глава 10
В коттедже в горах, бывшем базой учкистов, ужинали Казим Хайдари и его приближенные. Ужин начался давно, и темы на нем поднимались самые разные. Но главную тему, естественно, обойти было нельзя. После ссоры с Пелагичем мнения «специалистов» разделились. Казим иногда любил поиграть в демократию. Нет, конечно, никаких споров с собой он не терпел и за сопротивление своей особе был готов перегрызть горло. Несмотря на то, что своих подчиненных он считал толстолобыми идиотами, иногда в их рассуждениях все-таки проскальзывало разумное зерно. И задачей Казима, как опытного комбинатора, было выбрать эти зерна и отделить их от шелухи. Так было и на этот раз. Спор разгорелся жаркий, и мнения разделились.
— Да я вообще считаю, что после того, как Пелагич показал в очередной раз, какая он сволочь, с ним не о чем и разговаривать, — проговорил низким голосом здоровенный боевик в камуфляже.
Он с хрустом обгрыз огромную баранью кость и швырнул ее в тарелку. На его темном лице, густо заросшем бородой, светились только маленькие глаза.
— Я согласен, — мотнул головой небольшого роста человечек, которого все знали под кличкой «Крот». — Сговор с христианскими собаками нам просто тактически невыгоден.
— Это почему же? — поинтересовался кто-то из сидевших у окна.
— Почему? — повернулся к нему Крот. — Легко объясню.
Он, повертевшись, поудобнее уселся на стуле и, напоминая школьного учителя на уроке, принялся «разгонять» тему:
— Все очень просто — впереди самоопределение Косово, и самое время их повыгонять именно сейчас. В каждой войне ведь что главное? Не кидаться в гущу драки с криками «ура». Это каждый дурак может. Ввязаться по-глупому — хуже всего.
— Да, с ними можно разобраться потом! — отозвался сидевший рядом боевик. Пламя камина освещало его сухое лицо, которое пересекал большой шрам.
— Вот и неправильно! — сказал Крот. — Такие вещи не откладываются. Потом сделать это будет сложнее. В спокойное, мирное время проблемы такого рода выполнить будет уже невозможно. Ты что, не понимаешь? А сейчас у нас есть уникальная возможность решить сербскую проблему раз и навсегда. А иначе потом, когда наш край станет свободным, оставшиеся сербы потребуют себе автономии. И миротворцы, естественно, с этим согласятся. И вот эта автономия станет нам всем костью в горле. Нам это надо? Нет.
Он, взяв большой бокал, сделал пару жадных глотков пива и закончил свою пламенную речь, оглядывая присутствующих:
— Все возможности у нас есть сейчас, потом их не будет. Тем более что имеются и кое-какие бонусы. Пелагича можно сдать в Гаагу, а это тоже для нас весьма выгодно. Кровавый преступник, пойманный и обезвреженный нами, предстает перед высоким судом! — расхохотался Крот. — Игрок, соответственно, удаляется с поля. А нам этого-то и надо. А уж ЕС в любом случае будет помогать новому государству, которое мы и создадим. Как нам известно, распределять помощь среди прочих будешь и ты, шеф.
— Правильно! — откашлялся боевик со шрамом. — Новое государство, независимое… Ведь кто им будет руководить, как не мы, а? Только подумайте — государство Косово. Не какой-то там задрипанный край или автономная область, как было раньше, а — государство. Следом, соответственно, выборы власти. А там — выборы президента. А кому быть первым президентом Косово, как не тебе, Казим. Уж мы постараемся, чтобы так и случилось. И все — власть в наших руках!
— Нет! — стукнул кулаком по столу Казим. — Здесь решаю я. Спешить мы не будем, надо обождать.
Боевик со шрамом говорил его мысли вслух. Власть… Он сделает все, чтобы заполучить ее в руки. А кому еще руководить краем, не этим же хлюпикам, которые дальше своего носа не видят! Однако партия разыгралась непростая, и спешка была бы здесь гибельной. Нужно выиграть время.
— Если вы не знаете, то я вам расскажу, — начал Казим. — Эй, там, прекратить все разговоры!
Голоса смолкли.
— Миротворцы привезли сюда низкочастотный генератор. — Хайдари оперся на стол локтями и легонько покачивался взад-вперед, точно маятник, глядя на подчиненных и ожидая, какое впечатление на них произведет это сообщение. Однако, естественно, кроме удивления и недоумения, вызвать оно ничего не могло.
Само по себе это было неудивительно — учитывая крайнюю степень засекреченности прибора, о нем не знали даже те, кто мог бы о нем многое порассказать. Что уж говорить о боевиках, большинство из которых и школу-то не закончило. В голове у этих людей были понятия и желания куда попроще: нахапать побольше добычи, набить карманы да поиздеваться над сербами вволю.
— Это еще что такое? — сузил глаза сидевший напротив боевик. — Сколько лет воюю, а о такой хреновине слышать не приходилось.
— Нет, ну что такое генератор, я, конечно, знаю! — вставил свои пять копеек его сосед. — Но что означает его низкочастотность?
— Европа решила использовать такое средство умиротворения, чтобы прекратить войну, — терпеливо объяснял Хайдари. — Такая разработка ученых…
— Генератор! Ха-ха-ха! — Казалось, что от смеха присутствующих вылетят стекла. — Это что же, они решили с помощью моторчика войну прекратить?
Албанцы надрывались от смеха. Им казалось таким смешным, что миротворцы собрались использовать какую-то детскую игрушку. Да, эти миротворцы — просто какие-то клоуны, ни больше ни меньше.
Казим презрительно смотрел на свою орду, покатывающуюся от смеха.
«И вот с такими придурками приходится строить светлую жизнь, — иронически думал он. — Ну, ничего, в попутчиках редко попадаются люди, которых всегда было бы приятно видеть возле себя. Главное, чтобы они выполняли все, что им приказывают».
— Давайте подарим им еще детскую железную дорогу! — Одного из боевиков аж согнуло пополам от
