помните, могли жить и вне воды. Их предки во времена, предшествовавшие симбиозу, периодически выходили на сушу для размножения, а также для преследования добычи. С тех пор способность дышать воздухом снизилась, но не была потеряна окончательно. Все арахноиды по-прежнему выходили на сушу для спаривания, а также для определенных ритуальных гимнастических соревнований. Именно благодаря этому и произошло случайное открытие, изменившее ход истории. Во время одного из таких турниров при столкновении двух клинков родилась искра, которая подожгла высушенную солнцем траву.
С удивительной быстротой появились металлургия, паровые двигатели, электрический ток. Вся энергия сначала добывалась из некоего подобия торфа, образовывавшегося на побережьях из плотных сгустков морских растений, позже – от постоянных и мощных ветров, еще позже – с помощью фотохимических световых ловушек, поглощавших щедрую солнечную радиацию. Конечно же, все эти изобретения были делом рук арахноидов. Ихтиоиды же, хотя они играли немалую роль в систематизации знаний, были изолированы от активной научно-экспериментальной деятельности и механических изобретений на поверхности планеты. Вскоре арахноиды провели энергетические кабели от островных электростанций к подводным городам. По крайней мере в этой работе ихтиоиды могли принимать участие, но их деятельность была исключительно подчиненной. Арахноиды все больше затмевали своих партнеров, причем не только в области электроинженерии.
На протяжении еще пары веков два вида продолжали сотрудничать друг с другом, но со все нараставшей напряженностью отношений. Искусственное освещение, механическая транспортировка товаров по морскому дну и промышленное производство привели к значительному улучшению условий жизни в подводных городах. Острова были застроены научно-исследовательскими лабораториями. Огромный прогресс был достигнут в области физики, химии и биологии. Астрономы начали построение карт Галактики. Они обнаружили, что на соседней планете отличные условия для заселения арахноидами, которые, как предполагалось, смогут без особых усилий адаптироваться к чужому климату и больше не нуждаться в партнерстве с ихтиоидами. Первые попытки ракетных полетов привели одновременно и к трагедиям, и к успеху. Директорат надводной деятельности потребовал быстрого увеличения численности арахноидов.
Между двумя видами, а так же в голове каждого индивида обоих видов неизбежно возник конфликт. Именно на пике этого конфликта, когда эта двойная раса стала нам доступна, мы впервые и попали на эту планету. Ихтиоиды еще не успели полностью смириться со своим подчиненным положением, но уже подавали признаки духовной деградации. Глубокое уныние и чувство обреченности поразило их, как это происходит с нашими примитивными нациями, когда их начинает поглощать европейская цивилизация. Однако в данном случае, поскольку взаимоотношения между симбиотическими партнерами были значительно более близкими, интимными, чем отношения между самыми близкими людьми, тяжелое духовное состояние ихтиоидов глубоко влияло на арахноидов. И, в свою очередь, успехи арахноидов служили для ихтиоидов источником одновременно страданий и ликования.
Каждый индивид разрывался между противоречивыми мотивами. Каждый нормальный арахноид стремился принять участие в новой жизни, полной приключений, но при этом его или ее симбиотическая привязанность к партнеру-ихтиоиду требовала помочь ему или ей получить равную долю этой жизни. Помимо этого, все арахноиды осознавали свою сложную зависимость – как физиологическую, так и психологическую – от своих партнеров. Ведь именно ихтиоиды были источником способности к самопознанию и взаимопониманию, а также терпения, столь необходимого для достижения успеха. Это было очевидно хотя бы из того факта, что между самими арахноидами уже зародился междоусобный конфликт. Острова и крупные промышленные организации начали конкурировать друг с другом. Это навело меня на мысль, что, случись подобный конфликт на нашей планете, скажем, между двумя полами, наиболее привилегированный пол, скорее всего, просто единодушно превратил бы другой в своих рабов. Такой «победы», действительно, чуть было не добились арахноиды. Все больше и больше пар расставались, пытаясь с помощью специальных препаратов восполнять отсутствие партнера. Однако эти препараты решали только физиологическую проблему, но не заменяли партнера в духовном смысле. Поэтому бывшие партнеры часто страдали различными, подчас серьезными, психическими расстройствами. Однако несмотря на это подросло многочисленное новое поколение, представители которого были способны жить, согласно моде, без симбиоза.
Рознь теперь перешла на новый уровень. Радикально настроенные представители обоих видов нападали друг на друга, сея смуту среди более спокойных масс населения. Последовал период частых, отчаянных и бессистемных стычек. На ненавистные всем кучки защитников «нового симбиоза», согласно которому каждый из видов мог бы одинаково участвовать в общем деле даже в механизированной цивилизации, нападали с обеих сторон. Многие из таких реформаторов отдали свои жизни за эту идею.
Было очевидно, что победа будет на стороне арахноидов, ибо они владели всеми источниками энергии. Но вскоре выяснилось, что попытка разорвать узы симбиоза оказалась далеко не так успешна, как виделось. Даже во время прямых боевых действий командующие были бессильны против широко распространенного братания между враждующими силами. Бывшие партнеры скрытно встречались, чтобы хотя бы на миг снова насладиться друг другом. Овдовевшие или покинутые представители обоих видов стыдливо, но сгорая от страсти, пробирались во вражеские лагеря в поисках новых партнеров. С этой же целью нередко сдавались в плен целые группы. Арахноиды гораздо больше страдали от неврозов, чем от вражеского оружия. Помимо этого, гражданские войны и социальные революции на островах практически парализовывали производство вооружений.
Тогда наиболее решительная группировка арахноидов попыталась положить конец войне, отравив океан. В результате сами острова, в свою очередь, оказались «атакованы» миллионами разлагающихся трупов, всплывших на поверхность моря и выброшенных на берег. Яд, эпидемия и, прежде всего, психические заболевания, действительно, привели к постепенному затиханию войны, упадку цивилизации и почти полному вымиранию обоих видов. Опустевшие небоскребы, громоздившиеся на островах, превратились в груды развалин. Подводные города заросли подводными джунглями и стали приютом для хищных подводных обитателей. Тонкая ткань знания разорвалась на лоскутки суеверий.
Наступило время сторонников нового симбиоза. Раньше они с большим трудом тайно существовали и создавали свои личные партнерства в самых удаленных от цивилизации и негостеприимных регионах планеты. Теперь же они гордо вышли в свет, неся свое учение обездоленным остаткам населения. Прошла волна образования межвидовых пар. Остатки народов поддерживали свое существование примитивным сельским хозяйством и охотой, тем временем некоторые города были расчищены и заново отстроены, и некоторые приспособления скудной, но многообещающей цивилизации начали вновь осваиваться. Эта цивилизация была лишь временной и немеханизированной, но ей предстояли великие приключения в «верхнем мире», как только будут установлены основные принципы реформированного симбиоза.
Нам казалось, что борьба эта была обречена, потому что будущее, очевидно, за сухопутными созданиями, а не за морскими. Но мы ошибались. Не буду в подробностях описывать героические усилия, которыми эта двойная раса преобразовала собственную симбиотическую природу, чтобы соответствовать своим целям. На первом этапе были восстановлены электростанции на островах и создано действительно подводное общество, оснащенное электроэнергией. Однако это восстановление было бы бесполезным, если бы ему не сопутствовало тщательное изучение физических и духовных взаимоотношений между видами. Симбиоз должен был быть укреплен, чтобы исключить возможность межвидовой распри в будущем. Посредством специального химического курса, применявшегося к детям, оба вида организмов делались более взаимозависимыми, а в партнерстве – более стойкими. Духовная же близость укреплялась в новообразовавшихся парах с помощью особого психологического ритуала, похожего на взаимный гипноз. Идеей этого межвидового союза была пронизана вся культура и религия подводного общества.
