вдруг что-нибудь в лодке появилось?
– Да уж с этими злыднями только добавится, – проворчал Алексей, но все же не преминул взяться за осмотр.
Он в спешном порядке обшарил всю моторку и поднялся на берег.
– Ничего лишнего я не нашел. А в остальном, кажется, все на месте, – более спокойным тоном объявил бородач. – Акваланг мой, ружье подводное мое, гидрокостюм. Даже канистра с топливом полная. Спасибо большое, что все вернули так оперативно.
– Ну, что вы. Не стоит благодарностей. Это ведь наша работа. К тому же случай здесь особенный. Нам не хотелось расстраивать такого уважаемого человека, как господин Вахтанг Геладзе, – сказал капитан.
– Разрешите у вас кое-что уточнить? – поинтересовался техагент, наклонившись ближе к собеседнику. – Если это, конечно, не является тайной следствия.
– Уточняйте, пожалуйста, а там посмотрим, – с улыбкой выразил согласие милиционер.
– Скажите, удалось ли вам или вашим коллегам найти на моторке какие-нибудь улики, с помощью которых можно будет вычислить угонщиков?
– Оставляя судно на пустынном пляже, преступник или преступники действовали с предельной осторожностью. Отпечатки пальцев со штурвала и ручки газа были стерты. Правда, в других местах отпечатков нашлось очень много. Большая их часть принадлежит вам, господин Кондриков, и госпоже Баскаловой, – милиционер учтиво поклонился Юлии. – Этот момент понятен, ведь владелец судна дал вам полное право пользоваться лодкой. Поэтому большее внимание привлекла остальная часть отпечатков. Они принадлежат кому-то неизвестному. Возможно, угонщику. У господина Геладзе отпечатков для сравнения мы даже и не брали. Ладонь у него гораздо меньших размеров, чем та пятерня, следы которой были обнаружены на моторке.
– Понятно, – сказал Алексей и после небольшой паузы продолжил: – Кстати, хотел бы вам кое-какую информацию сообщить. Может, она чем-то будет полезна для следствия. Дело в том, что в акватории, прилегающей к вилле Вахтанга Геладзе, нами несколько раз был замечен некий аквалангист. Кто он и с какой целью производил погружения, мы не знаем. Лично мне все эти его подводные вылазки сразу показались странными. Но поскольку море не является частной собственностью моего хозяина, мы и не сигнализировали. Но вот в связи с последними событиями моя чаша терпения переполнилась. Безусловно, я могу ошибаться. Но все же я почему-то уверен, что этот чертов ныряльщик неким образом связан с угоном катера. Примите меры, пока не произошло еще что-нибудь подобное. Больно уж напрягает неопределенность. Пора с ней заканчивать.
– Будем иметь в виду, – принял к сведению старший. – Если я вас правильно понял, аквалангиста видели вы и господин Геладзе? Может быть, вспомните какие-то подробности, детали?
– Нет, Вахтанг на море смотрит исключительно как человек искусства, – слегка улыбнулся Кондриков, – и этого подозрительного типа он ни разу не замечал. Зато замечал я и госпожа Баскалова. Кстати, вы можете сами у нее поинтересоваться.
Юлия слышала практически весь разговор. Она не стала дожидаться, пока ее позовут. Небрежно бросив удочку, девушка сама подошла к беседующим.
– Я хочу вам сразу заявить, что нисколько не разделяю точки зрения господина Кондрикова относительно упомянутого аквалангиста, – решительно заявила она. – Вся эта нервозная подозрительность меня просто бесит. Ни у меня, ни у Алексея на самом деле нет никаких оснований подозревать того незнакомца в чем-то плохом. С такой же легкостью я могла бы попросить вас принять меры в отношении прогулочных катеров, регулярно проходящих неподалеку. Почему бы нет? А совсем рядышком от виллы пляжи расположены. Там ведь тоже целая куча подозрительных типов вьется. Давайте вы за ними тоже наблюдение установите. А еще лучше возьмите и задержите их для выяснения личности. Тоже вариант.
– Юля, подожди, но ведь этот аквалангист чуть тебя не утопил, – испугавшись напора спортсменки, техагент выбрал едва ли не самый скользкий аргумент из имеющихся у него.
– Если уж на то пошло, то это ты меня тогда чуть не утопил, – еще больше завелась лыжница. – Увидел маслянистое пятно на воде и сразу по тормозам ударил. Бедная девушка в воду бултыхнулась. А кое-кто, вместо того чтобы спасать терпящую бедствие, взял и сомлел, как кисейная барышня. И если бы тогда не подоспел аквалангист, сейчас бы Вахтангу пришлось лепить мой памятник совсем для других целей. Я говорила, говорю и буду говорить, пока меня не услышат: тот человек спас мне жизнь! Подозревать его во всякой ерунде – это верх надуманности и несправедливости.
– Судно ценой в двадцать тысяч евро не может быть ерундой по определению, – Кондриков вновь не сумел возразить по сути.
– Учтите, что никаких свидетельств против него я давать не собираюсь, – сказала Баскалова, развернулась и ушла с пирса, так и не услышав ни одного вопроса от представителей правоохранительных органов.
Юлия не могла найти никакого разумного объяснения действиям техагента. Его обвинения в адрес аквалангиста она считала по меньшей мере непонятными. Она быстро шла в сторону виллы Геладзе. Герой, спасший ей жизнь, прочно обосновался в ее мыслях.
20
Старший лейтенант Сергей Павлов, одетый в штатское, прогуливался по пирсу. Наблюдение за акваторией, где взорвался ящик с аккумуляторами для мини-субмарины, было поручено другим людям. Старлей же с ведома адмирала Галеева прорабатывал одну из своих новых версий относительно террористических действий в районе Большого Сочи. Владимир Денисович заранее предупредил, что любая версия, отрицающая грузинский след, будет считаться неофициальной. Полундра согласился и взял несколько выходных дней, пообещав находиться на связи.
К пирсу медленно подходило научно-исследовательское судно «Принцесса Ханзаде». На суше его ожидала съемочная группа западного телеканала. Она уже производила пробные съемки. По репликам корреспондента можно было понять, что группу нанял руководитель археологической экспедиции мистер Крис Хазерленд. Обычным телерепортажем дело не должно было закончиться. Речь шла о полнометражном документальном фильме, посвященном успехам научных изысканий Хазерленда и компании.
Когда «Принцесса» причалила, съемочная группа в полном составе поднялась на палубу.
– Мистер Хазерленд, чем уникален ваш проект? – задал вопрос корреспондент.
– Прошу особо подчеркнуть, что наше занятие нельзя называть проектом. Это состояние души, – сыпал «мачо» с первоклассным пафосом. – Многим стоит однажды поучаствовать в археологических раскопках, и они навсегда прикипают к этому благородному научному ремеслу. И уж если приходится говорить об уникальности, то это не столько уникальность цели наших раскопок, а уникальное единство, сплоченность людей в нашей команде.
Далее интервью шло словно по накатанной колее. Корреспондент ловко изображал восхищение и просил рассказать о целях археологических раскопок, проводимых такой уникальной командой. В ответ звучали громкие фразы о тайнах истории, которые иногда волшебным образом раскрываются при помощи матери-природы. Крис не забыл вспомнить о специфике Черного моря и консервирующих свойствах сероводородного слоя черноморского дна. Чтобы еще больше заинтриговать возможных зрителей, он поведал о старинной карте, которая натолкнула археологов на след затонувшей византийской галеры. Просьба продемонстрировать карту была вежливо отклонена со ссылкой на ветхость данного документа. Когда корреспондент изобразил сожаление, Хазерленд предложил ознакомить съемочную группу с оборудованием, применявшимся при раскопках, а затем и с некоторыми находками. Журналисты перешли к батискафу. Помощник организатора экспедиции Мартин Снуп весьма подробно рассказал о технических характеристиках и маневренных возможностях батискафа «Минерва». Вслед за этим вниманию гостей были предложены предметы, поднятые с морского дна во время первого этапа раскопок. Несколько кусков дерева, пара амфор и кованые гвозди не вызвали у журналистов особого интереса. По выражению их лиц казалось, что они хотели увидеть либо сокровища последних властителей Восточной Римской империи, либо мумифицированное в сероводороде тело византийского моряка. Крис сразу же среагировал на это, заверив, что самые большие открытия еще впереди. Вместе с тем было заявлено, что съемка документального фильма будет происходить в разных точках пребывания «Принцессы Ханзаде». Город Сочи в этом смысле не
