чиркнул спичкой. Огонек весело затрепетал, набирая силу, в лицо пахнуло густым дымом. То же самое мужчина в кепке проделал и со вторым лежаком. Языки пламени поползли вверх, отбрасывая на стены яркие всполохи и тени. Сарай сразу наполнился движением.
Рискуя пострадать, Марк повернул до отказа вентиль газовой конфорки и выскочил из занимающегося пожаром сарая. Оставались кроссовки, в подошвы которых насмерть въелась кровь, по которой он долго и упорно топтался. Не размышляя о возможных колючках и сырости, Марк без сожаления расстался со своей обувью и швырнул ее в приоткрытые двери. Все сгорит. Особенно когда рванет газ.
Освещая себе путь, менеджер трусцой побежал к джипу. И сделал это вовремя. Крыша сарая приподнялась вверх, выпустив из-под себя раскаленное голубовато-оранжевое облако, и сложилась на развороченные взрывом бревна стен, превратившись в макушку пылающего костра. Взрывная волна догнала убегающего менеджера, мягко толкнув в спину и встряхнув барабанные перепонки. Не оглядываясь, он продолжил путь и успокоился, только оказавшись внутри своего автомобиля.
23
Милицейская «девятка», два автобуса марки «ПАЗ» и черная «Волга» с синими номерными знаками – такой караван вкатился в мирно спящий дачный поселок, разбудив лишь редких собак, которые, к слову, лаяли не слишком рьяно. Проезжая по слабо освещенным улочкам, автомобили выключили фары, будто бы боясь потревожить сон дачников. Перевалив через мосток над неширокой канавой, процессия остановилась возле крайней улочки.
Близилась полночь. Моложавый лейтенант торопливо выпрыгнул с переднего сиденья «Волги» и открыл заднюю дверцу. Подождав, пока оттуда выберется грузный майор, он галантно протянул руку даме, которая выходила следом за ним. Даже в простеньком джинсовом костюмчике она выглядела сногсшибательно, заставляя паренька сопеть от смущения. Она это замечала, и ей это даже нравилось. Поблагодарив милиционера за помощь, девушка огляделась по сторонам и указала изящной ручкой в сторону озера, начинающегося за лугом, который скрывали от стоявших крыши последних домов:
– Это там. На берегу есть старая банька. Он прячется именно в ней.
Разборов подозвал к себе человека в камуфляже и бронежилете, выскочившего из переднего «пазика» сразу после остановки. Лицо его было закрыто черной маской. Поправив автомат на плече, он бодро приблизился к начальнику.
– Давай вот что. Выводи своих ребят и окружай баню на берегу. Пусть тихонько прокрадутся вдоль домов и отрежут его от леса. Ну, ты сам знаешь, что делать. И смотри у меня – брать только живым! – Майор прекрасно понимал, что с поимкой такого опасного преступника в его жизни, а именно в карьере, могла начаться новая полоса. Потому и давил на командира омоновцев. По приказу последнего из автобусов один за другим посыпали крепкие ребята в бронежилетах и «сферах», растворяясь во тьме ночи.
Разборов повернулся к девушке:
– Светлана Борисовна, вы очаровательны! Когда мы его поймаем, я непременно приглашу вас в ресторан, отпраздновать, так сказать, избавление нашего района от этого маньяка.
Девушка вежливо улыбнулась и тряхнула каштановыми локонами.
– Я подумаю над вашим предложением, – без всякого кокетства ответила она. – Скажите, Борис Наумович, ваши люди будут стрелять?
Толстяк приблизился к ней вплотную. При свете звезд выражения его лица не было видно, но по прерывистому дыханию можно было совершенно точно сказать, что он взволнован. Было ли это волнение от близости сексапильной молодой девушки или от близости значимой для него спецоперации, сказать сложно. Скорее всего, и то и другое в равной степени заставляло его мясистые ноздри раздуваться при каждом вдохе.
– Можете звать меня просто Борис, – понизив голос, чтобы не услышали подчиненные, сказал он. – А почему вы спрашиваете? Беспокоитесь об убийце?
Светлана едва заметно отстранилась, дав майору возможность прочувствовать дистанцию.
– Обращаться к вам по имени-отчеству мне нравится больше, – заметила она. – А про оружие я спросила потому, что мне интересно будет посмотреть на сам процесс. Вы ведь позволите?
Разборов явно огорчился нежеланием красотки флиртовать с ним. Насупившись, он изрек:
– Это слишком опасно. Преступник может быть вооружен.
– Но вы же будете лично руководить задержанием? – Девушка была настойчива. – А если там будете вы, то мне нечего бояться – вы ведь меня всегда защитите. Так что же, я – с вами?
Что поделать, майор никогда не мог отказать женщинам в капризах, особенно если они ему нравились. А Светлана ему нравилась сильно. Так, что аж зубы ломило. Он еле выдержал совместную поездку на заднем сиденье служебной «Волги» – мимолетные прикосновения ее стройной коленки к его ножище приводили Разборова в неистовое возбуждение, словно шестнадцатилетнего пацана. Он даже не ожидал от себя такого. «Роковая женщина, – думал он, вдыхая ее аромат. – Хотел бы я посмотреть на мужчину, который сможет ею командовать».
– Товарищ майо-ор, – протянула Светлана. – Ау, я здесь! И разговариваю с вами! Вы, должно быть, уже мыслями там, в баньке, да? Ну, хорошо, тогда не буду мешать.
– Простите меня, Светлана! – Милицейский начальник решил сделать ей комплимент. – Я не могу взять вас на задержание. А знаете почему? Потому что вы своей красотой отвлечете всех бойцов, а преступник в это время может уйти!
– Вы считаете, что его я своей красотой не отвлеку? – как холодным душем окатила майора девушка. – Забавно!
Майор осекся. Никак он не мог подобрать правильный тон в общении с этой женщиной: начинал шутить – так она сразу холодно отбривала его, льстил – издевалась, а если говорил серьезно – то она сама начинала над ним подтрунивать. Кошмар, а не баба! И что ей теперь ответить? Выручил командир группы захвата своим докладом о готовности его людей к действиям. Связавшись с начальником по рации, он просипел:
– Я на месте, можем начинать.
– Мне пора, – сурово сообщил красавице Разборов, давая понять, что обижен ее поведением и не берет ее с собой в отместку за шпильки в свой адрес. – С сожалением оставляю вас на попечение этого бравого лейтенанта. Слышишь, Макс, головой за даму отвечаешь!
Приняв из рук своего помощника мегафон, он, грузно ступая, направился за окраину поселка, на луг, куда омоновцы выкатили «девятку» с осветительной арматурой на крыше. Укрывшись за распахнутой передней дверцей, через которую на всякий случай был перекинут бронежилет, милицейский начальник дал отмашку к началу захвата...
...Полундра не спал. Во-первых, он все еще надеялся, что Светлана приедет к нему. Тогда все прояснится, а может, и уладится. А во-вторых, его тренированный слух уловил в ночной тишине шум автомобилей. Судя по всему, их было четыре. Две легковушки, два грузовика. Или автобуса. Что им делать ночью в такой глуши? Сергея это заинтересовало. Через приоткрытое оконце предбанника он вгляделся в ночной поселок. Собаки, как хорошая система безопасности, четко указывали местоположение ехавших машин. Колонна приближалась. Так, так. Полундре становилось все интереснее, но одновременно с этим тоскливо сжималось сердце. А когда он боковым зрением, наиболее приспособленным для темноты, узрел грамотно окружающих баньку вооруженных людей, ему все стало ясно. Павлов горестно вздохнул: его предали.
О том, что он скрывается здесь и будет ждать до самой ночи, знала только Светлана. А он-то, дурачок, купился на эти невинные глазки и сладкие поцелуи.
Триста раз прав был боцман, учивший Павлова, тогда еще матроса, жизни: «Если мужчины хотя бы раз из пяти думали головой, а не причинным местом, то доживали бы до глубокой старости в счастье и здравии». Старался ведь следовать этой мудрости, ан нет – не вышло. В который раз попал, как кур в ощип.
А самым паскудным было то, что шли его брать свои же, по сути, парни. Не враги, не террористы, которых Полундру учили уничтожать любыми доступными способами. А такие же, как он, ребята в погонах. Только министерства другого и ведомства. И врагом на этот раз был он сам, старший лейтенант Сергей
