– На поражение не стрелять. Лучше захватить его. Мало ли, расскажет, где сейчас моторная яхта и кто на ней ходит.
Макаров не мог понять, почему по ним открыли стрельбу. Ведь до этого оружия они не демонстрировали, вели себя мирно.
Прижавшись спиной к нагретому солнцем камню, Илья Георгиевич заправил в магазин рожок.
– Прикрой меня, – бросил он штурману.
Раздалась короткая автоматная очередь. Макаров быстро перебежал за соседний камень, выглянул из укрытия. Неизвестный стрелял из иллюминатора старого сейнера. К кораблю можно было подобраться по камням. Но Илья Георгиевич решил по-другому – не стоило рисковать, двигаясь по открытому пространству. Слева рифы резко уходили под воду. Туда не сунешься. С оружием в руках плыть сложно.
– Еще раз прикрой! – крикнул он.
И когда застучал автомат, а неизвестный стрелок убрал голову из иллюминатора, командир субмарины, рискуя поскользнуться на мокрых камнях, добежал-таки до ближайшего от него судна, возвышавшегося над водой сухогруза. Макаров вскинул большой палец, показывая штурману, что все отлично. Теперь он находился вне зоны обстрела.
Штурман и старлей, оставшиеся среди камней, могли наблюдать за передвижениями неизвестного и знаками давать знать о них своему командиру.
Макаров по ржавой металлической лестнице взобрался на палубу, залег, оглянулся. Штурман показал, что стрелок переместился к носу сейнера, укрылся за фальшбортом и не мог видеть Илью Георгиевича.
«Сейчас мы его возьмем в клещи», – решил Макаров и подал знак старлею, чтобы тот заходил к сейнеру с кормы.
Штурман для острастки выстрелил одиночным. Пуля ударила в фальшборт и ушла рикошетом в море. Вскоре старлей уже взбирался на сейнер. Было достаточно выпустить короткую очередь, чтобы неизвестный стрелок перемахнул через борт и спрыгнул на палубу соседнего судна. А там его уже поджидал Макаров.
Ствол автомата красноречиво смотрел на растерявшегося стрелка. Он и не думал сопротивляться. Командир субмарины видел перед собой старого вьетнамца.
– Положи оружие перед собой, – по-английски произнес Макаров.
Сторож осторожно нагнулся, двумя руками опустил древнее ружье и отступил на шаг.
– Кто ты такой? – вполне миролюбиво поинтересовался кавторанг.
Сторож молчал.
– Ты, наверное, просто очень испугался, увидев нас, и никому не хотел причинить вреда? Я правильно говорю? – продолжал Илья Георгиевич.
Обнадеженный таким предположением, сторож с готовностью закивал и ответил по-английски:
– Конечно, я испугался.
Не заметив подвоха, вьетнамец «купился». Теперь ему было не отпереться, притворившись, что не знает английского языка.
Старлей быстро обыскал вьетнамца и доложил командиру по-английски:
– Больше оружия у него нет.
Макаров забросил автомат за плечо. Поднял ружье, разрядил его, патроны всыпал себе в карман.
– Пусть побудут у меня. Так безопаснее. А теперь расскажи мне, как часто тут бывает яхта «Парадиз». Ты понял вопрос?
– Я сторож острова, – произнес старик, – я сильно испугался, – и замолчал.
Новые посетители не сильно внушали ему доверие. Но он уже понял, что никто убивать его не собирается. И если бы он сам не открыл стрельбу, его вообще вряд ли бы заметили. Сработал страх.
– Забудем о том, что произошло, – абсолютно незло проговорил командир субмарины, – и начнем сначала. Мы просто встретились и беседуем. Как часто здесь бывает яхта?
– Пару раз в неделю.
– Кто ходит на ней?
– Это дайвингисты. Какой-то южанин, американский гражданин, у него есть друг – белый.
– Он в самом деле занимается дайвингом?
– Не знаю, – замялся сторож, – сам я не видел. Но южанин говорит, что вскоре прибудут его друзья. Их будет много.
В глазах сторожа читался смертельный испуг. Ему хотелось во всем признаться: рассказать, что здесь произошло. Но он не доверял вновь прибывшим. Ведь это были какие-то иностранцы, похоже, американцы. И кто знает, зачем они здесь появились.
Илья Георгиевич отлично чувствовал, что испуг старого вьетнамца вызван не появлением подводников. На сейнер поднялся и штурман. Он сразу сориентировался – говорить следует исключительно по-английски, чтобы не раскрыть своей государственной принадлежности.
– Яхта на горизонте. Идет сюда, – доложил он командиру.
– Ну, раз ты не хотел нам рассказать правды, – проговорил Илья Георгиевич, обращаясь к вьетнамцу, – то мы сами ее скоро узнаем.
– Та самая яхта? – сторож изменился в лице.
– «Парадиз», – подтвердил штурман.
– Здесь нельзя оставаться, – зачастил сторож, – на ее борту страшные люди. Не знаю, кто они такие. Часть команды они убили и захватили яхту. Что теперь стало с хозяином, не знаю... Я спрятался. Они меня не видели.
– Тебе не хочется с ними встречаться вновь?
Сторож отрицательно качнул головой:
– Им убить – что плюнуть.
– Хорошо. Я все понял. Проблему мы со временем решим сами, – спокойно произнес командир подлодки и осмотрелся.
Над «островом погибших кораблей» возвышалась мачта старого бездействующего маяка.
– Если засесть на нем, там можно обороняться? – с хитрым прищуром спросил кавторанг.
– Винтовая лестница целая, – с готовностью отозвался сторож, – на верхней площадке есть надежный металлический люк. Его можно закрыть. Если лечь на пол, то снизу никто не увидит. Я там живу.
Макаров глянул на часы и принялся шептать старлею:
– Поднимешься со стариком на маяк. Оставишь его там. И не забудь надежно закрыть люк снаружи.
– А если он выдаст наше присутствие?
– Ты загляни ему в глаза. Там столько страха, что он и носа не высунет. Сделаешь, и тут же возвращайся...
Штурман и командир наблюдали за приближающейся яхтой.
– Черт, принесло их не вовремя. По времени получается, что старпом может всплыть прямо у них под носом. Надо его предупредить. Я присмотрел неплохое укрытие у сухогруза. Думаю, что яхта остановится вблизи этого места.
Договорившись о месте встречи со старлеем, подводники разошлись. Старлей погнал сторожа к маяку. А Илья Георгиевич со штурманом столкнули лодку на воду и под прикрытием возвышавшихся над водой кораблей пошли к сухогрузу.
Макаров на ходу облачался в гидрокостюм.
Легкая надувная моторка буквально прыгала на невысоких волнах. Четверо подводников напряженно всматривались вперед по курсу – туда, где пенилась у рифов вода. В трех кабельтовых к югу от возвышающихся над водой скал и лежал на грунте их боевой корабль.
Механик «Адмирала Макарова» чуть сбавил обороты подвесного мотора. Нос лодки опустился, и прорезиненное днище перестало хлопать по волнам. Штурман сверился с прибором «GPS».
– Право руля, – подсказал он.
Моторка уже буквально ползла.
– Есть, – наконец произнес штурман и поднял руку.
