Вьетнамка грустно вздохнула.
– Жалко мне их, – она трогала кончиками пальцев подвижные розовые пятачки, торчавшие между прутьев, – можно было бы и теперь свиных внутренностей купить.
Менее сентиментальный, чем его жена, Бам Вам Донг резонно возразил:
– Чтобы достать внутренности у свиньи, ее тоже нужно убить. А тогда – какая разница?
– Я-то понимаю, но все равно, они такие маленькие и милые...
– Если бы мы прихватили с собой свиные внутренности, то при этом солнце представляешь, какая бы вонь стояла?
Поросята тревожно завизжали, словно понимали, что разговор идет о них.
– Вот ты, жена, животных жалеешь. А эти поросята и на свет не появились бы, если бы людям не надо было есть. Так что они своим мясом платят нам за то...
Ловец жемчуга внезапно осекся и поднялся в джонке. Среди переливистых бликов он разглядел акулий плавник. Судя по нему, хищница была достаточно крупной. Как он знал, обычно акулы не подплывали слишком близко к «острову погибших кораблей». То ли их отпугивал запах ржавого металла, то ли вода здесь была загрязнена остатками нефтепродуктов: дизельного топлива, мазута, смазки. И хоть акула, уничтоженная в этих местах, не подпадала под премию, назначенную владельцами отелей, все-таки далеко до туристических пляжей, но кто бы помешал ловцу жемчуга убить ее здесь, а потом отбуксировать к рифам, подорвать там пару гранат так, чтобы слышали на берегу, и заявить потом коменданту, что уничтожили акулу-людоеда именно там?
– Да она же тысячи на три долларов потянет, – завороженно произнес вьетнамец и потянулся к ножу, – жена, доставай поросенка, а то проплывет мимо. Надо ее заинтересовать.
Жажда разбогатеть пересилила жалость. Вьетнамка вытянула бамбуковую палочку, запиравшую крышку клетки, но откинуть ее не успела. Женщина вздрогнула. Пронзительная боль вспыхнула во всем теле. Стоявший на корме Бам Вам Донг упал на колени, уткнулся темечком в настил и обхватил голову руками.
Поросята отчаянно визжали, словно в них втыкали раскаленные спицы. Всего в каких-то десяти метрах от джонки темнела спина акулы, над которой возвышался черный треугольный плавник. В середине его бесстрастно поблескивал линзой объектив телекамеры.
Через пятнадцать секунд все было окончено. И люди, и животные были мертвы. Бам Вам Донг неподвижно лежал на дне джонки. Веревка, удерживавшая рею, выскользнула из безвольных пальцев. Парус повернуло вдоль ветра, и джонка закачалась на волнах.
Акула на небольшой скорости оплыла джонку и немного погрузилась, оставив на поверхности только плавник. Ее тень неторопливо скользнула по направлению к спрятанной за «островом погибших кораблей» яхте «Парадиз».
Подводники, которым пришлось пережить повторное включение инфразвуковой пушки, наблюдали за движением акулы через пролом в настиле.
– Не повезло вьетнамцу, – с сожалением произнес Даргель, – пострадал-то он из-за нас.
– Всегда оставшиеся в живых этим обязаны мертвым. По-другому не бывает, – отозвался командир «Адмирала Макарова». – Если бы не он, акула бы по-прежнему торчала здесь. И воздействие ее инфразвуковой пушки оказалось бы куда мощнее. С расстоянием сила колебаний уменьшается.
– Похоже, до темноты нам отсюда не выбраться, – засомневался штурман. – Уверен, что оставшийся на яхте оператор наблюдает за островом не только через камеру на акуле и не только с яхты. Где-то еще есть камера или несколько. Слишком уж хорошо он осведомлен обо всем происходящем.
– И темнота нас не спасет, – добавил старлей, – с таким техническим оснащением наличие приборов ночного видения допускается «по умолчанию».
Командир «Адмирала Макарова» задумчиво смотрел на воду, что-то прикидывал в уме.
– Товарищ кавторанг, предлагаю захватить яхту, – предложил старпом Даргель.
Илья Георгиевич отрицательно качнул головой:
– Отставить.
– Ну почему, товарищ командир?
– А ты, старпом, подумал, почему это на всех инфразвуковая пушка действует, а на того самого говенного оператора – нет? – Макаров эмоционально ударил по воде ладонью, только брызги полетели.
– Честно говоря, не задумывался.
– А зря. Ведь он тоже из плоти и крови. Не думаю, что он сидит за пультом в аквариуме, наполненном водой. Как сидели мы в этом чертовом понтоне. На яхте наверняка предусмотрено звуконепроницаемое, герметически закупоренное помещение, в котором он и сидит, из которого управляет акулой. Яхту захватить не проблема, он там один. Ну, окажешься ты на палубе, и я с тобой, и ребята. И пока мы будем баграми да топором люк расковыривать, акула мигом всплывет и всех нас на месте положит. Теперь понял, старпом?
– Заколдованный круг какой-то получается, – признался Даргель, – так что, выходит, по уши в воде сидеть и не высовываться?
– Даже из самой безнадежной ситуации существует выход, – убежденно произнес Макаров.
– Не уверен, товарищ командир.
– А я уверен. Иначе бы мир остановился в своем развитии. Зашел бы в тупик. Есть план...
И командир коротко изложил свои соображения насчет того, как можно попытаться победить акулу практически голыми руками.
Штурману план понравился:
– И даже подплывать к ней не придется, товарищ командир. Это вы здорово придумали – жар из костра чужими руками таскать. Разрешите мне.
– Ты уж не обижайся, – абсолютно по-родственному, а не по-уставному остановил штурмана командир, – ты вспомни, что с тобой творилось, когда пушка работала. И дело тут не в силе воли, не в тренировках. Физиология. Один человек на сквозняке обязательно простуду подхватит, а другой может в проруби купаться. Я план придумал, мне его и исполнять. Пойдешь со мной?
– Есть, товарищ командир, – воодушевился штурман.
Ему не терпелось искупить свою слабость, проявленную во время инфразвуковой атаки.
– Разрешите возразить, – перешел на официальный тон старпом, – с вами, товарищ командир, должен пойти я.
– Понимаю ход твоих мыслей, старпом, – усмехнулся командир «Адмирала Макарова», – но я абсолютно уверен, что впоследствии нам удастся поднять субмарину. А потому подставлять под удар сразу и командира, и его заместителя я не имею права. Если что... командование кораблем переходит к тебе. – И не удержался, чтобы напомнить: – Инструкции на память знать надо, товарищ капитан третьего ранга. Ждите нас здесь.
Илья Георгиевич и штурман через пролом в настиле выбрались на скользкую палубу понтона. Ползком добрались до его края, возвышавшегося над другими кораблями, и выглянули. Яхта стояла на прежнем месте. Акулий плавник уверенно приближался к ней.
– Все верно. Наш противник предсказуем. А мы ему устроим западню. Пошли, штурман.
Илья Георгиевич решил, что быстрее и безопаснее будет не плыть, а пробираться по палубам судов, составлявших остров. Теперь он не жалел времени на поиски удобного перехода с корабля на корабль. Оказалось, что единственный обитатель острова – сторож – позаботился об этом. Над водой, там и сям, лежали металлические балки. Вместо поручней были натянуты проволоки.
Макаров ступил на тонкий швеллер, переброшенный между двумя палубами. Металлический профиль прогибался, пружинил под ногами. Приходилось придерживаться за тонкую стальную проволоку. Толку от нее было мало, разве что психологическая поддержка. Внизу между ржавыми бортами хлюпала черная, грязная вода, в которой плавало несколько пластиковых бутылок.
Один шаг, второй... Швеллер все сильнее раскачивался. Теперь уже Макаров не рисковал идти. Он понемногу передвигал ноги – скользил по металлическому профилю.
– Когда вернемся, надо будет для всего экипажа курсы канатоходцев организовать, – через плечо бросил Илья Георгиевич, а сам подумал:
«Какую чушь я несу, это все от испуга. Когда боишься, начинаешь занимать мысли ерундой».
