– У одной из них есть сын.
– Знаешь, что?! Режь к чёрту мою дублёнку! И фотоальбом режь! Не успел я отлучиться из дома, как у нас объявился сосед!
– Это сцена ревности?
– Не знаю. – Гурин нажал отбой и посмотрел на Дэнни.
– Ни один мой знакомый не выяснял при мне отношения со своей женой и не делал из меня дуры, – глухо, в подушку, сказала Даниэл.
– Я другой твой знакомый и у меня другие привычки, – невежливо ответил Гурин.
– Я как дура лежу голая! – недовольно напомнила Дэнни.
– И я как дурак стою голый! – засмеялся Гурин, оглядев себя с головы до ног.
– Ты импотент? – выкрикнула Даниэл.
– Да! – обрадовался вдруг Гурин. – Я импотент. Слушай, а как ты догадалась?
Дэнни посмотрела на него с ненавистью.
– Слушай, да ты не просто забавный, – прошипела она. – Ты придурок! Ты полный придурок!
– Можешь сообщить об этом всему отделу.
– И сообщу! Можешь не сомневаться! Лечиться надо, а не в командировки с девушками ездить.
Гурин быстро оделся и вышел в коридор, прихватив сигареты.
В тамбуре он набрал Ольгин номер.
– Я люблю тебя, Воробей! – быстро проговорил он в трубку. – И не парься с дублёнкой. Фотографии я напечатаю новые, соседа убью, и мы заживём как прежде.
– Она уехала, – ответил вдруг голос тёщи.
– Куда? – испугался Гурин.
– Не знаю. Сорвалась и уехала. Телефон дома забыла. Я очень волнуюсь, Андрюша!
– Не волнуйтесь, – с разрывающимся сердцем посоветовал тещё Гурин.
До утра он простоял в прокуренном тамбуре, прижимаясь лбом к холодному окну.
– Ты идиот, – шепнул ему на ухо Сухов, когда они выходили из вагона. – Такую бабу прошляпил! Мне Ленка на фиг не нужна была бы, знай я, что Дэнни не занята!
Гурин молча дал Сухову под дых, тот закашлялся и заткнулся.
Даниэл на него не смотрела. Она болтала с Ленкой, всё время поворачиваясь к Гурину спиной.
Гурин чувствовал себя сволочью и скотиной. Безотносительно к Дэнни и Ольге. Просто он вдруг осознал, что ведёт себя как классическая человеческая свинья.
Приостановившись, он пропустил всех вперёд, закурил, и только тогда вышел из поезда, когда проводница сказала, что дверь закрывается.
На перроне стояла Ольга. В джинсиках с рынка, в маечке, обнажавшей загорелый живот, с растрёпанной стрижкой и глазами больной собаки.
Простушка и воробей.
В руках Ольга держала два скейтборд а и несколько больших пачек мороженого.
Сердце у Гурина застучало так, будто он пробежал стометровку.
– Ты приехала сюда на доске?! – захохотал он.
– Прилетела на самолёте, – опустила Ольга глаза.
– Не думал, что ты на такое способна, – радостно признался Гурин, забирая у неё мороженое.
– Ты мне изменил, Гурин? – тихо спросила Ольга.
– Только в мыслях, – признался Гурин.
– Это ничего, это не страшно, – улыбнулась жена. – В мыслях все изменяют.
– И ты? – поразился Гурин.
– А что я, не человек, что ли?
– И с кем, если не секрет? – Гурин заглянул ей в глаза.
– С Алексеем Макаровым, Георгием Боосом, Владиславом Третьяком, Дмитрием Нагиевым и… Дмитрием Медведевым.
– Всех убью, – пообещал Гурин, поражённый разнообразием списка.
– Скажи, почему её зовут Дэнни?
– Не знаю, – рассеянно сказал Гурин. Он забрал у Ольги один скейтборд, встал на него и оттолкнулся ногой от земли. – Стой! – резко затормозил он. – А откуда ты знаешь?…
– Дэнни звонила мне неделю назад. Она сказала, что вы вместе едете в командировку, и она обязательно соблазнит тебя. На это весь отдел поставил, включая начальника. Они устроили тотализатор из твоей измены, Гурин! Прости, но я тоже поставила приличную сумму денег на то… что ты мне не изменишь.
Гурин потрясённо молчал.
– Суки, – наконец сказал он. – Нет, ну какие суки! Почему ты молчала? Ты сыграла с ними на мою, на моё, на мой…. – Он бросил в Ольгу мороженым, пнул доску и пошёл куда глаза глядят.
– Суки, суки, – бормотал он. – Нет, ну надо же, какие сволочи! И Ольга дура…
– Зато я теперь уверена в тебе, Гурин! – крикнула Ольга, догоняя его на скейтборде. – Я уверена в тебе, и у нас есть, на что съездить в отпуск! Разве это того не стоило?! Разве не стоило?!
– Ладно, – махнул рукой Гурин, вскакивая на свою доску. – У меня хоть одни штаны остались?
– Только те, которые на тебе.
– М-м-м! – застонал он, и, догнав на скейтборде свою командировочную компанию, заорал:
– Работайте, уроды! Трудитесь! А мы на ваши бабки к морю поедем!!
– Пое-едем! – радостно подхватила Ольга.
Сваха
У Марфы Ивановны заболело сердце, и она вызвала врача на дом.
Не то, чтобы Марфе Ивановне стало совсем плохо, но поговорить было решительно не с кем.
Врач пришла новенькая, ни разу раньше Марфой Ивановной не виданная – молоденькая, худющая, с заплаканными глазами.
Из пакета у молодой врачихи торчал длинный огурец.
– Проходите, – пригласила Марфа Ивановна врачиху в квартиру.
Та смущённо оставила пакет с огурцом в прихожей, сняла сапоги и прошла в комнату.
Марфа Ивановна отродясь не видела, чтобы доктора разувались в квартире больного, поэтому сразу прониклась к молодой врачихе симпатией и сочувствием.
– Сердце? – мягко спросила врачиха, присев возле кровати, на которую прилегла Марфа Ивановна.
– Оно, зараза, – подтвердила Марфа Ивановна. – Стучит и стучит. То в пятках, то в коленках, то в ушах, а то вообще стыдно сказать, где…
Врачиха тоненькими пальчиками взяла фонендоскоп и прослушала Марфе Ивановне и спину, и грудь, хмуря при этом выщипанные брови и морща курносый нос.
– Коленки, – подсказала Марфа Ивановна. – В коленках уж больно стучит, может, и там послушать?
Врачиха отрицательно помотала головой, дав понять, что коленки она слушать не будет.
– Аритмия, – сказала она и вдруг разрыдалась так бурно, что Марфа Ивановна испугалась.
– Что, всё так плохо? – ахнула Марфа Ивановна, чувствуя, что сердце действительно колотится с силой отбойного молотка.
– Да не у вас, а у меня, – прорыдала врачиха. – Вы таблетки попьёте, и всё пройдёт, а вот я… а вот у меня…
И тут Марфа Ивановна очень обрадовалась. Возможность поговорить вырисовывалась так явно, что сердце сразу перестало давить и патологически быстро биться.
– Муж обидел? – деловито осведомилась Марфа Ивановна, застёгивая халат.
– Нет у меня мужа! – ещё больше зарыдала врачиха. – В том-то и дело, что нет…
– Значит, бойфренд бросил, – догадалась Марфа Ивановна.
– Я вам сейчас таблетки выпишу. – Врачиха утёрла подолом халата зарёванное лицо и достала из кармана сильно помятый бланк рецепта.
– Да погоди ты с таблетками, – остановила её Марфа Ивановна. – Пойдём лучше на кухню, чаю попьём.
