вам так скажу: лететь быстрее просто невозможно.
— О, блеск! — воскликнул Бог. — Просто восторг! Теперь мы начнем спорить о том, что такое «возможно»! И какое мы выбрали для этого чудесное время и место, да позволено мне будет заметить!
Эсме непонимающе уставилась на него.
— Ты разве не знаешь? — спросил Бог. — Скордж умеет перемещаться быстрее света. Молекулы просто расступаются на его пути; сама ткань реальности по желанию Скорджа дает ему дорогу. А ты споришь со мной о том, что возможно, а что нет.
— Минутку, — сказала Эсме. — Вы хотите сказать, я могу летать так же быстро, как Скордж?
— Аллилуйя! — театрально воскликнул Бог. — Кажется, наша девочка начинает что-то понимать.
— Быстрее света? — повторила Эсме.
— И такие мелочи, как стены, тебя тоже не должны смущать. Ну, ты собираешься трогаться с места или нет?
Эсме задумчиво прикусила губу.
— Ладно, — пробормотала она. — Наверное, я могу попробовать. Но еще один вопрос. Если я действительно могу летать так быстро, как вы говорите, как же мы узнаем, куда направляемся?
— Милая моя девочка, — сказал Бог. — Ты, главное, делай свое дело, а я о своем как-нибудь позабочусь. Хорошо? Мне нужно только, чтобы ты набрала скорость.
Эсме пожала плечами.
— Договорились. Вперед.
— Не оплошай на этот раз! — прокричал Бог.
Но они сразу помчались вперед настолько быстро, что ветер сорвал слова с его губ и куда-то унес.
Продолжая хмуриться, Эсме набрала скорость, которую сама для себя считала самой большой. Слова эхом звучали у нее в сознании.
«Скордж умеет перемещаться быстрее света».
«В тебе есть что-то особенное».
«Безграничная сила. Сила, которую невозможно себе представить».
Неужели это правда? Неужели она в самом деле все время использовала только частицу того, на что способна? Возможно, так оно и было. Но если бы она высвободила всю свою силу, если бы дала волю своему потенциалу, не стало бы это опасно? Если сила, которой она была наделена, происходила от Скорджа, то, вполне вероятно, она не смогла бы этой силой управлять. Может быть, тогда она стала бы злой, порочной. Может быть, тогда Скордж обрел бы возможность ею управлять. Даже теперь, когда столько было поставлено на карту, в этом был слишком большой риск. Это было чересчур опасно.
Но…
«Ты действительно чего-то стоишь против Скорджа».
«Ты до сих пор думаешь, будто способна победить меня».
«Ты не человек!»
«Вспомни свою мать».
Эсме сосредоточилась. Воздух, рассекаемый ею в полете, с силой давил на ее лицо и тело, но она заставляла себя не обращать на это внимания. Она не обращала внимания на странного старика, которого держала за руку, на стены громадного дымохода, пролетающие мимо, — она действительно забыла обо всем. Свое внимание она устремила внутрь себя, она заставляла себя сосредоточиться на каждом нынешнем и будущем моменте. Она закрыла глаза и ощутила сопротивление воздуха, его нежелание пропускать ее.
И она позволила своему разуму найти путь сквозь неуступчивый воздух.
Неожиданно все молекулы в ее теле начали приплясывать и дрожать. Это было немного похоже на то ощущение, которое она испытала в сердце Дракона, но на этот раз оно было сильнее. Она ощущала внутри себя силу, которая всю жизнь ждала возможности проснуться. И теперь это происходило.
Теперь Эсме позволила этому случиться.
— Да! — воскликнул Бог. — Да! Да!
Но Эсме его не слышала. Она слышала только страшный визг раскалившегося докрасна воздуха, а потом он раскалился добела, а потом наконец перестал сопротивляться и пропустил ее.
Стало тихо.
Эсме и Бога словно окутали черные крылья.
А когда Эсме открыла глаза, она оказалась совсем в другом месте.
— Неплохо! — сказал Бог, хитро усмехаясь. — Совсем неплохо. Для новичка.
Эсме не ответила.
— Давай совершим посадку во-он там, — предложил Бог и указал на громадную каменную балюстраду, окружившую их со всех сторон. — Вперед. Теперь можно не так быстро.
Эсме послушалась Бога, плавно пролетела над балюстрадой, и вскоре они опустились на прохладный мраморный пол за парапетом.
Эсме огляделась по сторонам.
— Добро пожаловать в Залы веков! — возвестил Бог. — В величайшее хранилище Вселенной, не имеющее себе равных!
Снизу донесся приглушенный рокот. Бог вдруг сильно побледнел.
— Для чего бы вы меня сюда ни притащили, — сказала Эсме, — лучше покажите это мне как можно скорее.
— Да-да, — согласился Бог. — Ты, безусловно, права. Сюда, пожалуйста.
С этими словами он торопливо зашагал по одному из широких сводчатых коридоров, лежавших впереди.
Эсме вздохнула и направилась следом за ним.
ПЕЩЕРА
Номер Второй приземлился и тут же вскочил и старательно отряхнул с формы несуществующую пыль. Остальные «Сыновья» и Джек с опаской наблюдали за ним.
— Устройство, — наконец произнес Номер Второй и щелкнул пальцами.
Номер Девятый нахмурился.
— Сэр?
— Ранец, солдат! — прорычал Номер Второй. — Дайте его мне. На счет «два»!
— Есть, сэр! — гаркнул Номер Девятый.
— Теперь, — сказал Номер Второй, когда здоровенный черный ранец с загадочным грузом переместился на его спину, что явно доставило ему большое удовольствие, — я хочу, чтобы вы все выслушали меня очень внимательно. — Он обвел взглядом своих подчиненных, проигнорировав Джека и чинджа. — Ввиду теперешних… гмм… обстоятельств, — сказал он и недовольно оглядел узкий влажный туннель с розовыми стенками, в котором они оказались, — я намерен притвориться, будто ничего этого не было. Но вот что я вам скажу. — Он посмотрел по очереди на каждого из «Сыновей» сверлящим взглядом. — Если кто-нибудь из вас, поганцев, еще раз попытается отколоть такой номер, вам придется ответить за это. И вы уж мне поверьте, тогда ад покажется вам пикничком для плюшевых мишек. Ясно?
— Да, сэр! — рявкнули остальные «Сыновья».
— Я здесь старший по званию, — подчеркнул Номер Второй. — Я ваш командир. А это значит, никто не решает, что мы будем делать, кроме меня. Понятно?
— Да, сэр!
Номер Второй вздохнул, обернулся и посмотрел на чинджа, усевшегося на плечо Джека.
