деньги, заказчик зверски расправился с Зацаренным… Граждан, которым известно местонахождение особо опасного рецидивиста Сазонова, просим позвонить по телефону 7-22-22 или 02.
Жулик выслушал сообщение с каменным лицом закаленного бойца и профессионала. А вот Танина психика оказалась не готовой к известию о маминой смерти… Незряче глядя в телеэкран, она оглушенно молчала. Поднялась на негнущихся ногах, подошла к телевизору и, неожиданно хватанув открытым ртом воздух, рухнула на пол.
Сазонов сориентировался мгновенно.
– Пиля, ватку и нашатырь – быстро! – скомандовал он, приоткрыв дверь. – И стакан холодной воды!
Осторожно переложив девушку на кровать, Леха грамотно промассировал ей гортань. Открыл окно – портьера запузырилась от сквозняка. От ватки с нашатырем Таня пришла в себя и непонимающе взглянула на Жулика.
– Вот, водички попей, – ласково посоветовал Сазонов, поднося к губам девушки граненый стакан.
…Весь вечер Таня убито молчала. Впрочем, никто и не лез к ней с расспросами. Уже за полночь она зашла на кухню и, усевшись напротив Сазонова, произнесла:
– На такое способен лишь он. Больше некому.
Капитанская дочка сознательно не называла имени отца, но Жулик сразу понял, о ком идет речь.
– Последние два дня я не выходил из квартиры, – осторожно напомнил Жулик, опровергая таким образом телевизионные обвинения.
– Он уже раз пытался убить маму. Да только не получилось, – произнесла девушка отстраненно, отвернулась и почувствовала, что сейчас заплачет.
Ей захотелось уткнуться в плечо Лехи и чтобы он обнял ее своими тяжелыми руками – только бы защитил ее, только бы не дал никому тронуть…
– У меня больше никого нет, – глухо сказала Голенкова.
– Я знаю, – ответил Сазонов и обнял ее именно так, как она того и хотела.
Несколько минут Таня собиралась с мыслями. Наконец молвила просто, тихо и ровно:
– Он обыкновенный убийца. Спокойный и равнодушный. Он всегда был таким. Но когда с зоны вернулся – стал совсем невозможным. Считает себя хозяином жизни. Он мне так и сказал – мол, могу теперь весь мир купить.
– Да ну? – удивился Жулик, искоса глядя на девушку. – Неужели у него есть деньги для такой дорогой покупки?
– Есть. Я их видела. Он меня возил… среди ночи, к себе на работу. Там, в хозяйственном дворе ресторана, есть ход в подвал. За решетчатой дверью – подсобка. А в стене – дверка в подземелье. Там еще какая-то мастерская. Он мне показывал огромный-огромный сейф и даже открыл его. Там очень-очень много золота и валюты.
Леха не перебивал девушку. Он понимал: мстя ненавистному отцу, она расскажет о его подпольной жизни все, что знает.
Так оно и произошло.
– А ты не боишься, что я, особо опасный рецидивист, могу выставить этот сейф подчистую?
– Там глубоко… Сигнализация, железные двери. А если даже его и ограбишь – так будет лучше. От золота одно зло.
– Где, говоришь, этот сейф стоит? – прищурился Жулик. – В ресторанном подвале?
Голенкова слабо кивнула.
– Вход под кухней, а сам подвал, как я поняла, под улицей, у входа в «Золотой дракон».
– Во-от оно что! Да уж, насчет того, что от золота – одно зло, ты права. Ты даже не представляешь себе, что это за золото! Вот и придется избавить твоего папу от этого зла. И не только твоего папу…
Михалюк вернулся из Москвы страшно злым, и известие о событиях у мотеля «Ракушка» явно не подняло ему настроения.
Проницательный «смотрящий» понимал: что-то тут не сходится. Цаца, конечно, был пацаном недалеким, но именно эта недалекость и гарантировала, что директор «Находки» никогда не станет играть в двойные игры. Ментовская версия о тайном сговоре с Жуликом выглядела слишком неправдоподобно, чтобы быть безоговорочно принятой – даже несмотря на неопровержимость улик.
Смотавшись с пацанами в Ульяновку, Дядя Ваня тщательно обследовал дачный домик. Никаких следов пребывания похищенной там не оказалось. Судя по всему, Цаца держал ее в каком-то другом месте…
Сколько «смотрящий» ни ломал себе голову, ни одной версии произошедшего так и не отстроил. Созвонившись с офисом и отдав несколько распоряжений, он просидел в Ульяновке аж до самого вечера и в город отправился лишь после ответного звонка.
– Говоришь, Генка тебе в последний раз с дачи звонил? – уточнил он у Зондера по дороге в «Находку».
– Да. Я ему еще про «Кадиллак» сказал – мол, бери, пахан разрешил.
– Девка при нем была?
– Вроде была.
– Что ты обо всем этом думаешь?
– А что думать? – хмыкнул Игорь. – Конкретная подстава… Ментам по-любому надо Жулика закрыть, вот и рады на него любой грузняк взвалить. А вообще мне кажется, что без Голенкова тут не обошлось. Прихватить бы его и расспросить…
Несколько минут ехали молча. Михалюк вел свой «Мерседес» неторопливо, и джип с пацанами, идущий в кильватере, то и дело норовил обогнать лимузин пахана.
– Не лезь поперед батьки в пекло, – проскрипел Дядя Ваня. – Ну, прихватим мы Голенкова, а потом что? А потом его по-любому выпустить надо. А он мусоров на нас натравит. Ты лучше ситуацию масштабно прикинь. Сперва нарисовалась тема с царскими червонцами, которых у бывшего мента, видимо, выше крыши. Затем идиот Цаца… прости господи, придумывает кино с этой девкой. Пришлось подписаться – не бросать же своего пацана! А потом выясняется, что в городе уже несколько недель орудует Жулик, с понтом – следак из Генпрокуратуры. Думаешь, он сюда просто так из Франции вернулся? Не тот человек! Сазонов одной жопой на десяти ярмарках поспел, всегда около денег и всегда в долгу, всегда на двух бабах женат да три в чужих койках лежат! Есть у меня чуечка, что его тоже это золото заинтересовало. Да и многие концы на нем сходятся.
– Какие концы? – заинтересовался Мамрин.
– Жулик в архиве нашей прокуратуры сильно нашухерил. Я Мурзе с Лысым два часа назад позвонил и в прокуратуру отправил, с архивариусом переговорить. Тот за небольшую сумму и сдал, что Сазонова интересовало. Но это уже потом выяснилось, как говорится – постфактум.
– И что же его интересовало?
– Уголовное дело двухгодичной давности. Незаконная утечка драгметаллов. Стало быть, «рыжье»… Правда, пока что неясно, что это за «рыжье».
– Не вижу связи, – признался Игорь.
– Если менты вешают Генку на Жулика, то это неспроста, – терпеливо втолковывал Михалюк. – Для чего Цаца мусорскую дочь выкрал? Под нее выкуп зарядить. А заодно и пробить, откуда у Голенкова царские червонцы. И там золото, и тут… Что непонятного?
– Ну и что с того? – пожал плечами Зондер.
– Какой бы Цаца «шестеркой» ни был, но это была наша «шестерка», – молвил Михалюк, холодно блеснув очками. – И за него надобно предъявить. Только кому – пока непонятно. И потому я просто хочу узнать правду. А правду эту можно узнать лишь от Жулика. И о том, почему мусора на него Генку повесили. И о том, зачем он здесь в прокурорском макинтоше ходил. И что это за старое уголовное дело. И о том, где теперь ментовская дочь. И о червонцах. Я здесь «смотрящий» или не так?
– Ты че – ответку хочешь Сазонову зарядить?
– Пока нет. Но побазарить с ним не мешает. И побазарить жестко.
Впереди показались городские окраины, утопающие в зелени садов. У дорожного указателя стояла милицейская машина. Автоматчики в бронежилетах и касках млели на пыльной обочине.
– Это они Сазонова ловят, – прокомментировал Мамрин. – Дядя Ваня, а если… все сойдется? Ну, что Жулик нашего Цацу вальнул и тема с червонцами – тоже его? Что тогда – сразу на вилы его садить? А если
