– Если есть одна растяжка, значит, должны быть и другие, – справедливо заметил кто-то из десантников.
– Ничего. Нам немного осталось пройти. Если будем внимательны и не станем спешить, доберемся до места назначения с небольшим опозданием, – старательно разглядывая траву под ногами, произнес майор.
Остаток пути десантники продвигались уже не семимильными шагами, приходилось шарить по траве длинными палками, подымать ноги как можно выше. Со стороны это, может, и смотрелось бы забавно: взрослые мужики с автоматами и длинными палками цепочкой движутся по тропическому лесу, доставая коленями чуть ли не до самых подбородков. Но сейчас майору Васнецову и его людям было не до забав. Один неосторожный шаг, поспешное движение, потеря бдительности – и смерть на месте, а если «повезет» – останешься инвалидом.
Очередная найденная и обезвреженная растяжка не столько радовала десантников, сколько еще больше их настораживала, ведь было неизвестно, сколько еще впереди таких сюрпризов подготовили для них тайские мафиози.
– Т-о-в-арищ м-а-йор, – загробным голосом позвал Васнецова замыкающий группу младший сержант Гуринович, – кажется, я наступил на что-то… Похоже, на мину.
– Не двигайся. Не переноси вес с одной ноги на другую. Удерживай равновесие. Я сейчас, – майор опустился на колени и на корточках подполз к младшему сержанту.
– Что там, товарищ майор? – рассматривая мокрую спину Васнецова, ползающего у его правой ноги, нетерпеливо спросил младший сержант.
– Это мина-«лягушка». Так что все будет в порядке. Главное, не дергайся, – майор вытянул из-за пояса стропорез и аккуратно начал вводить лезвие под подошву.
Остальные десантники залегли и, затаив дыхание, с безопасного расстояния следили за происходящим. Каждый из них сейчас желал только одного: чтобы и Гуринович, и Васнецов не подорвались на мине.
Напряжение с каждой секундой возрастало. А майор продолжал ковыряться стропорезом под подошвой, время от времени припадая ухом к нагретой на солнце земле.
– Вот и все. Можешь убирать ногу. Смелее. Смелее.
Гуринович, собрав волю в кулак, снял ногу. Больших усилий воли ему стоило не отпрыгнуть. Васнецов прижимал мину лезвием стропореза.
– Отойди ко всем, – бесцветным голосом приказал он.
Но Гуринович лишь сделал несколько шагов назад и замер. Майор махнул на него рукой, склонился над миной, пару минут колдовал, что-то бормоча.
Наконец Васнецов осел на пятую точку и устало улыбнулся.
– Она не рванет? – Гуринович напряженно посмотрел на командира.
– Однажды я таких пять штук за день обезвредил. Так что можешь поверить мне на слово, – Васнецов поднялся на ноги и расправил плечи. – Я с ребятами пошел, а ты, если хочешь, можешь продолжать стоять.
Младший сержант зажмурил глаза, посчитал до пяти – таким было его любимое число, всегда приносящее ему удачу, и…
…Вскоре десантники, среди которых был живой, здоровый и заново родившийся Гуринович, вышли на небольшую поляну, залитую золотистым солнечным светом. Прямо посреди нее стояли «Лендровер» и микроавтобус с логотипом известного российского телеканала. Дверцы открыты, следов борьбы не наблюдалось. Вокруг не было ни души, и стояла убаюкивающая тишина.
– И что ты об этом думаешь? – заглянув в салон джипа, спросил Еременко.
– А этот Суабан определенно не идиот, – сдвинув боковую дверцу микроавтобуса в сторону, сплюнул на землю майор Васнецов. – Всю аппаратуру, а с ней и наши жучки, здесь оставил. Теперь ищи-свищи Локиса, съемочную группу и заложников.
– Да-а-а. И на этот раз лажанулись конкретно, – расстроенный и обессиленный Еременко плюхнулся на переднее сиденье автомобиля и закурил сигарету. – Ну, хоть машину оставили.
– Только без аккумулятора, – сильно, со всей злости, хлопнул капотом майор Васнецов.
– Товарищ майор, у микроавтобуса все колеса спущены, – доложил командиру один из бойцов.
– …здец, – вырвалось у Васнецова.
Глава 21
Так сильно голова у старшего сержанта Локиса еще никогда не болела. Разве что наутро после бурного ночного застолья. Но и та боль не шла ни в какое сравнение с теперешней – ощущения от нее были такие, словно череп медленно расклеивается на две половины, а в мозг с садистской терпеливостью вкручивают один за другим саморезы.
Володька с трудом приоткрыл глаза. Все виделось в густом тумане: незнакомая комната с бамбуковыми стенами, сквозь которые струился солнечный свет; расстеленные на сырой земле циновки; приоткрытая дверь, а за ней чья-то спина и торчащий за ней кончик ствола автомата.
«Калаш» старой модификации. Такие у нас в части новобранцам выдают, чтобы в карауле стоять учились», – мгновенно определил по стволу марку и модификацию оружия Локис.
– Э-э-э, – послышался сбоку знакомый голос.
Старший сержант перевалился на бок и увидел перед собой лицо оператора: опухшее, с багровыми отеками под глазами.
«Если и я так хреново выгляжу, то теперь понятно, почему так сильно болит у меня голова», – подумалось Локису.
– Где мы? – простонал оператор, щурясь на старшего сержанта.
– Я и сам хотел бы это знать, – держась за голову, Володька начал медленно присаживаться, – меня больше волнует другой вопрос: как мы здесь оказались? А то я ни хрена не помню.
– Помню «Хаммер», тайца с автоматом, какой-то металлический баллончик у него в руке. А дальше – темнота, – с трудом припомнил недавние события оператор.
– А, кажется, припоминаю, – массируя пальцами голову, бросил Локис, – по ходу он прыснул в нас какой-то дрянью. Теперь ясно, почему так хреново.
Охранник, приставленный сторожить «осветителя» и оператора, заслышав приглушенные голоса, доносящиеся из нутра бамбуковой хижины, заходить не стал, лишь коротко заглянул и тут же связался с кем-то по рации. После чего, видимо, получив на то приказ, резко захлопнул и закрыл на засов дверь.
– Кстати, что это на тебе? – удивился оператор, протирая ладонями глаза. – Это меня глючит или…
– Не переживай, ты в таком же, – осматривая свой странный прикид, состоящий из порванных штанов и выцветшей синей рубашки, криво улыбнулся Локис, – вот только зачем они на нас это барохло напялили? Не пойму.
Старший сержант собрался с силами и поднялся на ноги. Когда он начал расхаживать по комнате, головная боль стала понемногу проходить. Чего нельзя было сказать об операторе – только встав, он тут же осел на пол.
– Видать, тебе больше этой гадости в лицо брызнули, – с сожалением посмотрел на бедолагу Локис.
– Слушай, – чуть слышно произнес оператор, – эти твои радиомаячки, про которые ты мне в машине рассказывал, уже включились?
– Точно не знаю, – Локис снял с себя грязную вонючую рубашку и бросил на землю, – но в любом случае о нашем теперешнем местонахождении в скором времени станет известно моим боевым товарищам. И тогда всех нас освободят. Думаю, ждать осталось недолго.
– Побыстрее бы…
За дверью раздались шаги. Загремел засов, и в хижину вошел главарь «Буа-донга»: бодрый и улыбающийся, словно и не к заложникам пришел, а к лучшему другу на чашку чая.
– Добро пожаловать на мою базу, – расплылся в широкой надменной улыбке Суабан, – теперь вы мои гости.
– Вы всегда гостей травите и одежду у них забираете? – задал неудобный вопрос Локис.
Улыбка медленно сползла с лица главаря «Буа-донга».
– А вы кто по профессии? – неожиданно спросил он.
