— Давно?
— Много лет назад. — Он грустно улыбнулся. — Мне было восемнадцать. Ее отец был против.
— И вы перестали видеться с ней?
— Я не был столь послушен. Ему пришлось поколотить меня, чтобы мне все стало ясно. Он был богачом. Я был уличным парнем. — Он искоса взглянул на нее в лунном свете. — Как вы думаете, чем все кончилось?
Его цинизм удивил ее. Тут действительно были затронуты чувства, но совсем не такого рода, как она ожидала.
— А что сделала его дочь?
Он пожал плечами. Его энергия ушла так же быстро, как появилась.
— Отшила меня. Нашла себе более подходящего друга. — После некоторого раздумья он мягко добавил: — Я ведь не аристократ, Принцесса.
Ее тело напряглось.
— Как вы меня назвали?
Он вздрогнул, будто сожалея о вылетевшем слове.
— Вы назвали меня… Принцессой? — Она смотрела на него, и ее сердце забилось от тревоги. Всю жизнь папарацци и газеты называли ее Принцессой. Он ее узнал?
— Если я оскорбил вас, прошу прощения, — сказал он. — Я имею в виду только… способ говорить. Обычное ласковое обращение. Вы знаете… «милая моя» или… или… «мое солнышко». — Это прозвучало сбивчиво. — Я знаю, что такие выражения не говорят просто так, но у меня плохая привычка произносить их всегда и везде, когда я разговариваю… с такой женщиной, как вы.
— Как я? — Она не смогла сдержать ледяной тон, когда спросила: — Какая же я, по-вашему?
Он выдержал паузу, затем ответил:
— Гордая. Красивая. — Он долго смотрел на дорогу, затем сказал неожиданно хриплым шепотом: — Прекрасная.
Ее сердце подпрыгнуло. Глупо было с ее стороны принять комплимент так близко к сердцу. Она практически заставила его польстить ей.
В его взгляде была серьезная просьба о прощении.
— Я не хотел быть непочтительным. Мои извинения, мэм.
Напуганная своим влечением к этому совершенно незнакомому человеку, она могла только надеяться, что слово «Принцесса» у него вырвалось случайно.
— Пожалуйста, — прошептала она, — зовите меня Клер.
— Клер.
Мягкий голос, с благоговением произнесший ее имя, наполнил ее почти сладкой истомой.
— Мне бы хотелось, чтобы вы называли меня одним из ваших обычных ласковых слов, — сказала она тихим и сумрачным голосом, — если вы действительно только это и будете иметь в виду.
И опять между ними воцарилась удивительная тишина, заставлявшая ее чувствовать себя столь уязвимой.
* * *
Ему приснился кошмар, настолько яркий, что он проснулся весь в поту. Очнувшись, он не сразу сообразил, что находится в гостиной на диване, в номере, который они сняли. Он закрыл глаза и силой воли замедлил удары сердца.
Уже много лет не снилась ему эта драка.
Он редко говорил о тех событиях. Почему он ей рассказал? Правда, рассказал он не все. Может быть, поэтому недосказанная часть возникла во сне.
Тайс был не один в ту ночь четырнадцать лет назад, когда отец его подружки нанял головорезов отлупить его. Он был с другом — хорошим другом, с которым они вместе выросли на убогих окраинах Лос- Анджелеса. Они всегда были друг за друга, он и Джо. Тайс даже уговорил Хэтти взять Джо к себе и тоже выучить.
Они были молоды — он и Джо, — они вместе занимались тайной слежкой, зарабатывали приличные баксы, встречались с девушками.
Тайс думал, что влюблен. Его девушка обещала, что выйдет за него замуж. Они строили планы на будущее.
Однажды ночью два головореза, нанятые отцом девушки, подкараулили Джо и Тайса с кусками труб, бутылками и цепями. Мостовая была скользкой от крови. Джо и Тайс едва выжили после нападения.
Но не только они были ранены. Тайс и Джо выросли в драках. Им удалось отнять оружие у нападавших. Один из нападавших умер, не приходя в сознание.
Копы обвинили Джо. Отпечатки его пальцев были найдены на трубе, которая разбила череп напавшего подлеца. Джо был осужден за убийство. Старик использовал все свое политическое влияние, чтобы наказание было самым суровым. И с тех пор Джо сидел в тюрьме в Калифорнии.
Тогда же Тайс поклялся, что вытащит Джо оттуда.
Он потратил следующие четырнадцать лет своей жизни в попытках исполнить эту клятву. Он сколотил свое состояние, довольно большое, с одной только целью. Но деньги оказались бессильны в деле Джо: старик имел слишком большую власть в Калифорнии и он слишком далеко зашел, чтобы скрыть свою роль в убийстве. В конце концов, ведь именно старик нанял тех головорезов. Защищаясь, Джо и убил одного из них.
Во время поисков справедливости Тайс узнал и о других столь же вопиющих случаях. Уличные оборванцы, приемные дети, подростки, осужденные без адвоката и брошенные в тюрьмы без доказательства их виновности. Тайс считал этих детей своими. Он знал, с какими трудностями им пришлось столкнуться, в какие ситуации они попадали. Он делал, что мог, чтобы помочь им. Его расследования многих уже вызволили из тюрьмы.
Теперь наступила очередь Джо.
Задание следовать за Валентиной Ричмонд обещало стать ключом к свободе Джо. Тайс заключил сделку с ее дядей Эдгаром Ричмондом — влиятельным калифорнийским политиком. Тайс будет информировать Ричмонда о передвижении его племянницы, а тот похлопочет, чтобы дело Джо было пересмотрено.
Ничто не могло помешать этой сделке.
Прибой шумел за окном. Тайс в конце концов заснул. Проснулся он через несколько часов от яркого солнца Флориды и почувствовал острый приступ досады.
Он спал крепче, чем собирался. Встав с дивана, он пересек гостиную и постучался в закрытую дверь спальни. Возможно, Клер еще спала.
Вчера она была совсем измучена, когда они подъели к отелю на пляже, и смогла только символически протестовать, когда он зарегистрировал их в номере с одной спальней. Такое расположение комнат облегчало ему слежку, не позволяя ей выходить незамеченной.
Если, конечно, он не находился без сознания.
Его стук остался без ответа.
— Мисс Джонс?
Сопротивляясь странному чувству нежности, которое он испытывал, произнося ее собственное имя прошлой ночью, он позвал:
— Клер?
Она не ответила.
Он попробовал открыть дверь в спальню и, обнаружив, что она не заперта, распахнул ее. Кровать королевского размера была в беспорядке, помята и пуста. Ванная комната была открыта и тоже пуста.
Клер ушла.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
