— Немного денег — не спорю, удобно, но у вас их слишком много, это бросается в глаза. Почему бы не остановиться у банка и не получить чеки?
В тот момент, когда он это сказал, он понял, что она откажется. Ей придется подписывать чеки своим новым именем.
Она закусила пухлую нижнюю губку и уставилась на молочно-шоколадный коктейль, который аккуратно пристроила в держателе на приборной панели.
— Ну-у, я предпочитаю пользоваться наличными.
— Тогда положите немного в ваш… — он замолк на полуслове. Она не могла положить деньги в чемодан, поскольку его не было. Боже мой, она действительно нуждалась в его защите!
Она невозмутимо смаковала гамбургер, жареную картошку и коктейль. Они снова выехали на автостраду. Тайс все время поглядывал в зеркало, выискивая Фреда. Он надеялся, что тот скоро появится. У него было чувство, что Валентина захочет избавиться от него, как только они доберутся до отеля. Из ее телефонного разговора с кузеном он знал, что она не хотела ни шофера, ни телохранителя.
Ему было необходимо убедить ее в обратном.
Тайс притворился, что везет Клер в отель, хотя повез ее на экскурсию по городу, чтобы дать своим подчиненным возможность найти их. Он показывал ей стадион, построенный для Олимпийских игр, золотой купол Капитолия, небоскребы и башни, но то, что привело Клер в восхищение, не было им запланировано.
Когда Тайс свернул на боковую улочку, Клер заметила магазинчик, торгующий уцененными товарами.
— Смотрите, «Городок выгодных покупок», — больше для себя, чем для него, пробормотала она. — Нэнни обычно делала покупки в таких магазинах. — Подумав секунду, она решилась. — Я загляну туда ненадолго, если вы не возражаете.
Он возражал. В этом месте было слишком много народу. Но спорить не стал. Остановить ее было выше его сил.
Когда пожилой служащий приветствовал ее у двери с тележкой для покупок — обычная вежливость, как в любом магазине, — она бурно поблагодарила его, воскликнув:
— О, тележка! Как чудно придумано!
Уокер следовал за ней в некотором отдалении. Улучив минутку, позвонил Фреду по сотовому телефону. Оказалось, что у того забарахлила машина.
Только Тайс успел положить мобильник обратно в карман, как Валентина увидела, что он следует за ней в секцию товаров для женщин. Ее красивое лицо исказилось.
— Вы следите за мной!
— Да, мэм.
— Почему?
— Мистер Петерсон нанял меня защищать вас, помните?
Она сжала губы и подняла подбородок, ее тонкие ноздри раздулись. Она и на самом деле выглядела как обиженная принцесса, однако просто сказала:
— Если вам так уж необходимо следить за мной, то идите рядом. — И неуверенно добавила: — Притворимся, что мы друзья.
Хотя, скорей всего, он просто не хотел вспоминать, когда у него был тот, кого он считал своим другом, — четырнадцать лет назад.
Но она просила его только притвориться.
Едва достав соломенную шляпу с большими полями, она уже держала в другой руке шляпу поменьше.
— Какая лучше?
Он бы предпочел, чтобы ее волосы свободно развевались вокруг лица, но кивнул на большую. Валентина озарила его солнечной улыбкой и стала заполнять тележку одеждой, косметикой, туфлями и другими предметами.
— Я почти ничего не взяла из вещей, — объяснила она. — Мне нужно кое-что докупить.
Она с восторгом помчалась в отдел женского белья. Он не удержался, чтобы не посмотреть, что она выбрала: прозрачные ночные рубашки, кружевные трусики, бикини, шелковые лифчики — весьма сексуальные вещи. Он не мог не представлять себе, как она будет выглядеть в каждой из этих маленьких озорных штучек. И с какой выдумкой он будет действовать, снимая их с нее…
Тайс почувствовал огромное облегчение, когда Валентина двинулась к кассе. Там ее ждало еще одно приключение — положить каждый предмет на вращающийся конвейер и следить, как продавец подносит ее покупки к кассовому аппарату.
Ему пришлось признать, что Принцесса озадачила его. Она ведь привыкла к самым дорогим товарам от дизайнеров мирового класса, и все же была здесь и с восторгом покупала уцененные вещи. Это было новым. Хэтти назвала бы статью: «Принцесса Ароматов скупает обноски».
Роль телохранителя, которую он легко принял как хитрость, оказалась тяжелым бременем. Он не мог допустить, чтобы ей сделали больно. Ее надо как можно скорее увести с глаз людских, до того, как ее узнают. В любой момент по телевидению могли передать новость о том, что она сбежала.
Когда Валентина оплатила покупки, Тайс взял ее за локоть и отвел к машине. Он открыл ей дверцу, но перед тем, как сесть, она дотронулась до его плеча и сказала смущенным голосом:
— Спасибо, Уокер, что привезли меня сюда. Я наверняка докучаю вам, но я… действительно благодарна вам за компанию.
Он знал, что она именно это и имела в виду. Ее слова были искренними.
Легкая улыбка тронула ее губы — гладкие, пухлые, естественного розового цвета. Ему захотелось узнать, какие они на вкус. Он смутно вспомнил голубые глаза на ее фотографиях. Внезапно ему захотелось самому увидеть глаза, которые она скрывала и от него.
Почему, черт побери, она должна быть ему благодарна? Он считал, что это его работа — везти ее туда, куда она хотела, и присматривать за ней. Ей не следует беспокоиться, нравится это ему или нет, ей не надо быть «благодарной за компанию». Она не должна быть такой уязвимой.
Неожиданно ему захотелось заставить ее солгать чтобы убедиться, что она может солгать, — и он спросил, запуская мотор:
— Так какие стихи вы пишете, мисс Джонс?
Она взглянула на него, явно захваченная врасплох.
— Какие? Ну, такие, с рифмами. — Через минуту, отважившись, она добавила: — А иногда и без них. А… вы любите поэзию?
— Честно говоря, нет. Но я ничего не имею против того, чтобы остановиться у книжного магазина, купить одну из ваших книг и получить автограф.
Она была в явном замешательстве.
— Нет, нет, у нас мало времени. Мне надо как можно скорее устроиться в отеле.
— Тогда прочтите мне ваши стихи.
Она открыла рот, но не смогла сказать ни слова.
Он сощурил глаза и увидел, как она смущена. Лгать она не умела. Он не смог удержаться и послал еще одну стрелу:
— Ну хоть несколько строчек из какой-нибудь вашей поэмы!
Клер отметила неприятное выражение на его лице и почувствовала, что он ее проверяет. Он не имеет права проверять ее! Он только телохранитель. Ей не нужно его одобрение. Ей нужно просто приказать ему оставить ее в покое.
Но она не хотела портить себе настроение в первый день свободы. И хотя никто в мире не знал этого, Клер когда-то нацарапала несколько строк, которые можно было выдать за стихи. Это произошло во время самого тяжелого приступа тоски.
— Ну хорошо, — сдалась она, — но только несколько строчек.
