Кирилина, вчера – Олег Суворов. Ваш личный телохранитель до сих пор находится в больнице… Кстати, что с ним произошло?
«А он неплохо подготовился к встрече. Вон как все завернул! Послушаешь его и поневоле задумаешься – а может, он все-таки прав?»
– С моим телохранителем произошел несчастный случай, – нехотя буркнул Гольцев и тут же спросил: – Вы хотите сказать, что все эти кровавые события связаны между собой?
Зиновьев загадочно улыбнулся.
– Я этого не говорил. Но мой вам совет – если у вас есть что рассказать, лучше сделать это прямо сейчас. Возможно, завтра, когда вы одумаетесь, будет поздно.
– Что значит «поздно»? Меня, в конце концов, охраняют!
– Если ваш противник настроен по-деловому, это не поможет. Охранники ведь тоже люди. Их можно купить, перехитрить, в конце концов… Скажите, вы подозреваете кого-нибудь конкретно?
– Конкретно?.. Да в одной Москве найдется с десяток людей, которые с превеликим удовольствием заказали бы венок на мои похороны. Я же занимаюсь серьезным бизнесом – рекламой! А учитывая то, что в России грядут президентские выборы… – В этот момент Гольцев подумал, что он слишком уж разоткровенничался с подполковником. «Пора завязывать!» – решил он и довольно грубо заявил: – У меня все в полном порядке. А если возникнут какие-то проблемы, я справлюсь с ними сам.
Как ни странно, Зиновьев ничуть не обиделся.
– В таком случае, я зря отнимаю у вас время, – он широко улыбнулся. – Кстати, а как продвигается расследование убийства вашей жены?
Вопрос прозвучал столь не к месту, что Гольцев растерялся. Но затем, приложив немалые усилия, взял себя в руки.
«Он сует нос куда не следует! Надо поставить его на место», – подумал со злостью и, повысив голос, сказал:
– Это, извините, не ваше дело! И вообще я устал отвечать на ваши дурацкие вопросы.
Однако подполковник почему-то не спешил покидать палату. Более того, он раскрыл свой дипломат и достал из него пачку фотографий.
– А теперь, с вашего позволения, я покажу вам снимки нескольких человек. Вполне вероятно, что вы кого-нибудь опознаете.
– Вы что, не поняли? – от переполнявшего его бешенства Гольцев почти кричал: – Я устал и хочу спать! Будьте добры, оставьте меня в покое!
Ничего не ответив, Зиновьев принялся раскладывать на кровати снимки – прямо у него под носом. Гольцев был вынужден смотреть на эти фотографии, хотя желание смахнуть их на пол нарастало с каждой секундой. Но он сдержался и даже взял в руки один из снимков, на котором был запечатлен симпатичный худощавый брюнет, совершенно ему незнакомый.
– Это кто? – поинтересовался грубо и тут же заявил: – Его я вижу в первый раз!
– Вы уверены? Посмотрите внимательнее.
– Уверен!
– Тогда еще вот это фото.
Пожав плечами, Гольцев взял второй снимок и чуть не вскрикнул от изумления: на него нахально пялилась та самая девица, которая шантажировала его видеокассетой.
– Что, знакомое лицо? – улыбнулся Зиновьев.
«Еще какое знакомое… Только вот об этом тебе, козел, знать совсем не обязательно». Чуть помедлив, Гольцев покачал головой:
– Нет. Эту красотку я тоже вижу впервые.
– Да, вы правы – ее смело можно назвать красоткой… К тому же она – редкостная умница. Даже ваш Суворов, встретив ее в аэропорту, растаял и предложил свои услуги – взялся подвезти до Москвы.
– На что вы намекаете?
– На то, что эта женщина – одна из главных подозреваемых в убийстве вашего финансового директора. На вид – сущий ангел, а на деле – опытный и хладнокровный киллер. Вы уверены, что никогда не встречали ее раньше?
В глазах у Гольцева потемнело. Он сделал неловкое движение, отчего все снимки посыпались на пол. Однако Зиновьев не спешил их подбирать. Он смотрел на Гольцева пытливым взглядом, в котором читалось откровенное превосходство: «Кого ты хочешь обмануть? Меня? Так ни хрена у тебя не получится!»
«Этот толстячок-добрячок, любитель женщин и пустых разговоров, не так примитивен, как показалось мне с самого начала…» – с ужасом подумал Гольцев и закрыл глаза. За последние полгода стараниями своей жены он сделался настоящим неврастеником и теперь с трудом сдерживал свои эмоции.
– Перестаньте меня мучить, – едва слышно пробормотал он, не открывая глаз. – Да, я встречал эту женщину раньше. И что? Я не верю, что она убила Олега Суворова. Он здесь совершенно ни при чем.
– Эта женщина – владелица частного детективного агентства «ВОЛАНД». Ее зовут Маргарита Волошина. И вдобавок она работает на особый отдел ФСБ… Думаю, вам не надо объяснять, чем занимаются агенты этого отдела. И столь пристальное внимание к вам с их стороны может означать только одно – вы, господин Гольцев, занесены в список смертников. Не знаю, что вы там натворили, но поверьте – эти ребята шутить не любят. Ваша жена, вероятно, была убита одним из «особистов». Любовница, скорее всего, тоже. А что касается Суворова, то я лично видел, как Волошина увивалась возле него в аэропорту. После встречи с нею Суворова похитили и убили. Так что в ваших интересах рассказать мне все. На данном этапе мы с вами – союзники.
Глава 12
1
– Значит, этот дворец и есть частная клиника профессора Караганова? – уточнил Павел, пытаясь приткнуть джип между шестисотым «Мерседесом» и новенькой, с иголочки, «Тойотой».
Посмеиваясь над его упорными попытками, Маргарита кивнула.
– Именно. Здесь лечатся от депрессии жены «новых русских», их дети-наркоманы, а иногда и они сами.
– А как ты узнала, что Гольцев лежит в этой клинике?
– Из «Московского комсомольца».
– И ты уверена, что тебя к нему пропустят?
Покачав с удрученным видом головой, Маргарита процедила сквозь зубы:
– Все, Андронов, больше никаких вопросов. Я пытаюсь настроиться на разговор, а ты мне мешаешь.
Если Павла и задел ее резковатый тон, то он не показал этого. Даже улыбнулся ободряюще. Маргарита, никогда не считавшая себя сентиментальной, вдруг смутилась и, чтобы как-то выразить признательность ему, доверительно заговорила:
– Попасть в клинику не проблема: по опыту знаю, что регистраторши здесь продаются и покупаются. Другое дело – телохранители Гольцева. Но я надеюсь пройти к нему в палату вполне легально…
– Погоди, – перебил Павел. – Ты что, пойдешь одна?
– Да. Тебе, по-моему, светиться здесь не резон. Подождешь меня в машине.
– Нет уж, – возразил он, – тебе нужна страховка. Вдруг он возьмет да и вызовет охрану?
И хотя Маргарита была уверена, что все пройдет гладко, перечить Павлу ей не хотелось.
«Ладно, пусть, – решила про себя. – Этот Гольцев и впрямь может что-нибудь отмочить, – и тут же возразила самой себе: – Не тот случай. Он смертельно боится, что о его связях с чеченцами станет известно журналистам, поэтому охотно пойдет на сделку. Так что, Марго, сегодня твой день».
Достав из сумочки изящную косметичку, она подкрасила губы и самую малость припудрила щеки. Взглянув на себя в зеркало, решительно заявила:
– Все, я готова! – и первой спрыгнула на мягкий от жары асфальт.
В холле клиники их встретили вполне доброжелательно. А когда Маргарита незаметно сунула медсестре, сидевшей в регистратуре, пятьдесят баксов, та поспешила выдать им всю необходимую информацию. Оказалось, что «король рекламы» лежит на третьем этаже, в палате-люкс, и подняться туда можно только на лифте, так как запасный выход закрыт. Хмурый, изнывающий от жары швейцар проводил их до лифта и
