– Всплывем и перестреляем как сук! – зло бросил Морской Волк. – Я им за Николая кадыки лично повыгрызаю.
– Ох, Илья Георгиевич, – улыбнулся штурман, – нарвемся на неприятности…
– Столетов, что ли? – презрительно вздернул бровь Макаров. – Да плевал я на него. У него сутки были, чтобы выручить старпома. Ни хрена не сделал. Тогда уж извини-подвинься.
– Столетов – ладно, – покачал головой офицер, – международным скандалом пахнет: торпедировали в нейтральных водах иностранное мирное судно…
– Кто? – удивился командир. – Мы? И не думали трогать. А кто, кроме наших, знает, что эта субмарина здесь? Да если даже и узнают. Ну, расшаркается перед Либерией, мол, извините, случайный залп, неисправности, бывает… Выплатим за моральный ущерб и все такое прочее. Я думаю, жизнь офицера российского флота того стоит.
– Стоит, – согласился штурман.
– Вот и ладушки. – Морской Волк с удовлетворением потер ладони. – Давай, двигай инструктировать своего лейтенанта. – Он снова припал к перископу. – Ничего, Коля, потерпи, скоро мы тебя вытащим оттуда. – Потом глянул на часы и приказал: – Отстрелить приемник! – И на поверхность моря, связанный с подводной лодкой тонким изолированным кабелем, полетел связной с внешним миром. Такое приспособление работало только тогда, когда субмарина находилась на небольшой глубине и не двигалась. Размером приемник был с рыбацкий поплавок, так что заметить его на поверхности моря невозможно, настроен он только на прием и передачу на лодку сигнала определенной частоты, сам ничего не излучает, так что обнаружить его нельзя не только визуально, но и с помощью электроники. Так, болтается какой-то мусор в море, который в определенное время, в любой точке планеты получает короткий радиосигнал и передает его в боевую рубку субмарины. Просто и безобидно.
И сейчас Морской Волк ждал руководства к действию от вице-адмирала Столетова.
Глава 30
– Мне понадобится довольно мощный компьютер и ретрансляционная антенна, – весело произнесла Крутолобова, подойдя к мистеру Нейвиллу, – я думаю, раз это судно предназначено за отслеживанием китов и корректировки их поведения, то такая антенна на танкере имеется, – Лариса попыталась сразить своей логикой американца.
– Да, есть, – ответил тот и задумался, стоит ли допускать в святая святых, центр управления, эту русскую. Но, поразмыслив и оценив умственные способности девушки, мягко взял ее под локоть и предложил: – Пойдемте.
Идти, впрочем, пришлось недалеко. Весь центр, точнее, основная, командная часть, находилась неподалеку от ходовой рубки. Отсюда и до эфира ближе, и наблюдение вести удобнее. А уж системы обеспечения были запрятаны глубоко в трюмы, подальше от любопытных глаз. Но и то, что увидела Лариса, внушало благоговейное уважение. Несколько большущих компьютеров выстроились в ряд, мигая красными глазами светодиодов, на переборках покоились приличных размеров гибкие экраны, которые в случае чего или просто за ненадобностью сворачивались в трубочку и ставились в укромное место. По экранам метались моря и континенты, космические спутники, обрывки берегов и масса прочего эфирного мусора. Посреди этой красоты стоял компактный пульт, который Лариса сначала приняла за музыкальный, но, прочитав подписи под клавишами, кнопками и лампочками, смекнула, что к чему, и лишних вопросов не задавала.
Все это чудо научно-изобретательской мысли обслуживали два оператора.
– Это – плоды моей десятилетней работы, – американец сделал широкий жест рукой и довольно улыбнулся, увидев, какое впечатление произвела на девушку техника.
– О-бал-деть… – выдохнула Крутолобова, искренне восхищаясь высокими технологиями. – Я такого еще не видела.
– Пр-р-рошу, – по-хозяйски пригласил девушку мистер Нейвилл.
– Скотт, – Лариса осторожно, словно до новорожденного, дотронулась до серебристого корпуса невиданного ею ранее компьютера, – а какая у этой машины оперативка? – поинтересовалась она.
– Что? – не понял «вудскхолловец».
– Оперативная память, – пояснила девушка.
– Ах, это… – Нейвилл неопределенно пожал плечами, – я не знаю. Компьютеры – не мой профиль, – он был немножко уязвлен в хозяйских чувствах. – Я – ученый-практик. И теоретик. Компьютерами занимаются операторы, это их хлеб, они этому учились. И вообще, я сторонник узкой специализации и предпочитаю не разбрасываться.
– Хорошо-хорошо, – примирительно защебетала Лариса, поняв, что наступила на мозоль, но американского океанолога не так просто было остановить.
– Помешались все на этих компьютерах, – проворчал он, – всем подавай компьютер! А почему никто не спрашивает у этих самых компьютерщиков, чем дышат киты, как размножаются, где, куда мигрируют? Спросите, они вам ответят.
– А что? – поднял голову один из операторов. – И ответим.
– Выковыряете из Интернета мою статью? – поинтересовался Нейвилл. – А кто ее туда поместил? Кто десять лет над этим работал как проклятый? Я!
– Ну, не только вы, – засомневался оператор, – там есть работы и других океанологов.
– Пошел вон! – взорвался мистер Нейвилл, оскорбленный в лучших чувствах. – Оба пошли вон! – Он ткнул пальцем на дверь. – Лариса, вы без них справитесь? – на всякий случай поинтересовался он у девушки.
– Легко, – Крутолобова так же презрительно, как и ее хозяин, усмехнулась в спину уходящим операторам и положила на стол свой прибор-пенал.
– А что это за инструмент? – Американец взял в руки коробочку и стал осторожно ее рассматривать.
– Чип, – коротко бросила ассистентка, разглядывая заднюю панель компьютера.
– Чи-и-и-ип? – удивился Нейвилл. – Таких огромных чипов не бывает.
– Российский чип, – поправилась Лариса, переходя к другой машине. – Вы знаете марку хоть одного российского компьютера?
– Нет, – ответил Нейвилл не задумываясь.
– Правильно, – согласилась девушка, – потому что их нет. Когда-то были в институтах ЭВМ, электронно- вычислительные машины, размером с эту каюту. – Нейвилл покрутил по сторонам головой, представляя такой гигантский компьютер. – И блоки памяти у него были размером с чемодан, – продолжала девушка, переходя к следующему образцу чудо-техники. – Сейчас вот чемодан додумались ужать до пенала. Дальше пока дело не пошло.
– А что вы там делаете? – спросил американец, с подозрением следя за перемещениями девушки.
– Ищу вход, совместимый с моим чипом, – пояснила Лариса. – Видишь ли, Скотт, у вас, на Западе, сильно развит промышленный шпионаж, подделки, и всякая уважающая себя фирма считает своим долгом ни в чем не походить на конкурентов. Поэтому детали, скажем, телевизора «Sony» не подойдут к телевизору «Philips». Мой чип, как ты понимаешь, не может подходить под все разъемы одновременно, а сделан под определенный стандарт. Нашла! – радостно сообщила она, отходя от последнего компьютера. – Это то, что нужно. Подай-ка мне агрегат, – попросила она американца.
– А зачем на чипе экран? – подивился мистер Нейвилл безграничности русской фантазии.
– Я и сама не знаю, – искренне ответила девушка, – может, это и не экран вовсе. Во всяком случае, я ни разу не видела, чтобы он что-то показывал. – Она ловко приняла из рук патрона металлическую коробочку, воткнула в нее какой-то кабель и, подсоединив шнур к задней панели компьютера, объявила: – Готово!
Крутолобова села в операторское кресло и жестом пригласила Нейвилла занять место рядом.
– Сейчас начнется… – прошептала она, словно боец, который завидел над собой свору вражеских бомбардировщиков.
Едва на экране вспыхнуло изображение, как Крутолобова завладела клавиатурой, на которую мистер Нейвилл, впрочем, и не претендовал. Ее пальцы запорхали по буквам и символам, словно крылышки колибри. По экрану запрыгали светящиеся точки, потом кусок морского побережья…
– Это заставка, – пояснила ассистентка, ни на секунду не отрываясь от монитора и продолжая неистово барабанить пальцами по клавиатуре.
