— Работа дяди Паоло, — сообщил Тарквин, увиден, чем она занимается. — У многих санмаринских семей долгие истории, но наша особенная гордость в том, что мы всегда умираем там, где родились.
— Но все-таки некоторые Роскуро женились на иностранках, — заметила Клер, показав ему несколько иностранных имен.
— Верно, — он усмехнулся. — Но мы всегда привозили жен сюда, а не уезжали к ним.
— Здесь только главная мужская линия — ни дочерей, ни младших сыновей, — продолжила Клер. — И древо обрывается на вас. Что если вы не женитесь или родите одних девочек?
— Это будет скверно, но это не случалось ни с одним из старших сыновей Роскуро.
Он взял ее за руку.
— Смотрите: видите звезды у некоторых из имен. Клер поближе наклонилась к рисунку, их лица почти касались друг друга щеками.
— Эти люди служили капитанами-регентами. Вы знаете, что нашей страной управляют два капитана — они главы парламента?
— Да! — Клер вспомнила путеводитель. — Их избирают вдвоем и каждый служит по шесть месяцев. И вы были капитаном-регентом?
— Да. Вы приехали вовремя: в октябре будут избирать новых капитанов-регентов. Это такой же большой праздник, как и день независимости, который грядет во вторник, когда дядя Лючио покажет свое искусство.
— Как интересно! — воскликнула Клер.
Они стояли так близко, что ее голова вдруг прижалась к его груди.
В эту минуту вошли Никола и Джакетта. Клер тут же отстранилась от Тарквина, но Джакетта уже неодобрительно прищурилась.
— Мы были у моего портного, — сообщила она. — А как вы провели день?
— Я осматривала город, — ответила Клер, — а Тарквин сослался на дела.
— И мы вам верим, не правда ли? — усмехнулась Джакетта, подмигивая Никола, а потом вдруг заторопилась. — Мне пора. Я ведь зашла только на ланч! Ты отвезешь меня домой, Тарквин? Сможешь прервать ваш захватывающий урок истории? Или обучение зашло слишком далеко?
Тарквин пошел проводить гостью, ничего не ответив на ее вопрос.
На следующий день в аэропорту Тарквин и Клер снова оказались вдвоем. Встав напротив выхода из таможни, они рассматривали пассажиров, прилетевших из Англии.
— Я даже не знаю, кого мы ждем, — заметил Тарквин. — Известно только, что девушка будет одна.
Они ждали и ждали, но никто из выходящих не был похож на Эйрин Ландорс. Когда поток людей иссяк, Тарквин заглянул за стеклянную перегородку, и вернулся с неутешительной новостью, что все вышли.
— Да, если только… — Клер смотрела на парня с девушкой, которые вышли вместе и теперь о чем-то болтали, громко смеясь. У молодого человека были светлые волосы и редкая бородка, он был одет в обычную для его поколения униформу — потертые джинсы и футболку.
Девушка клонилась к полу под тяжестью рюкзаки. Темные волосы были коротко подстрижены. На ней была серая рубашка с закатанными рукавами, короткая юбка, пестрые гольфы и грубые сандалеты. Это не могла быть Эйрин. Но в зале ожидания больше никого не осталось.
Тарквин проследил за взглядом Клер.
— Нет! Она не могла приехать так из Англии, да и тому же не стала бы болтать с первым встречным.
— Почему бы и нет, — покачала головой Клер. — Теперь так принято.
— Мисс Ландорс? — решился спросить Тарквин.
— Это я, — тут же откликнулась девушка. — А вы кто?
— Тарквин Роскуро. Ваш кузен.
— Ах да! И вы говорите по-английски? Слава богу! А это кто? — спросила она, показывая на Клер.
— Это мисс Йорк — она тоже англичанка и мы пригласили ее пожить с нами, пока вы гостите в Сан- Марино.
— Вот здорово! — обрадовалась Эйрин. — Ну, значит мы все знакомы. А это Фрэнк.
— Ваш друг? — ледяным тоном спросил Тарквин, оглядывая парня.
— И да и нет. Мы познакомились в самолете. Он приехал, чтобы работать у своего дяди в Римини.
Фрэнку явно было неуютно под суровым взглядом Тарквина и он поспешил проститься.
— Вы напугали его, — упрекнула Эйрин Тарквина. — Но ничего — мы обменялись адресами.
— А как его фамилия? — строго спросил синьор Роскуро.
— Не знаю, — хихикнула девочка.
— Очень умно — дать адрес и не спросить фамилию, — сухо прокомментировал Тарквин.
— Ну и что? У меня же тоже есть его телефон. Эй! Что вы собираетесь делать? — удивилась она, когда Тарквин взялся за ее рюкзак. — Он же сбалансирован.
— Снимайте, — приказал он. — В нашей стране женщины не носят тяжести, когда мужчина идет с пустыми руками.
— Ну ладно, — она сбросила огромный рюкзак который Тарквин легко взял одной рукой и понес к машине. Девушки немного отстали от него, и Эйрин быстро зашептала Клер: — Он всегда такой строгий? С тобой было то же самое?
Эйрин понравился вид Сан-Марино, но ее расстроило, что там нет пляжа.
— Все ездят в Римини, — пояснил Тарквин, — Это всего двадцать километров. Можно взять машину или поехать на автобусе. К тому же летний сезон уже кончился.
— А чем же еще можно заниматься на вершине этой сахарной горы? — спросила Эйрин разочарованно.
— А это, — отозвался Тарквин, — вы решите сами. Мисс Йорк здесь всего два дня, так что для научала вы можете осмотреть достопримечательности.
— Господи! — воскликнула Эйрин, когда они оказались возле Каса Торре, — Я видала тюрьмы, которые выглядели веселее. Неужели мне придется провести здесь всю зиму?
Нахмурившись, она повернулась к Клер.
— Как мы это выдержим, а?
Но Клер, глядя на те же могучие серые стены, на которых играл нежный отблеск осеннего солнца, вспоминала, как здесь к ней были добры.
— Вам понравится, — успокоила она девушку. — Как и мне. Здесь спокойно, как в орлином гнезде.
— Спокойно! — сморщилась Эйрин. — Кому нужен покой?!
«Похоже, что мне», — к собственному удивлению, мысленно ответила Клер, но промолчала.
3
Наблюдая за тем, как семья Роскуро отнеслась к юной гостье, Клер мысленно выставила им пятерку за родственные чувства и теплую встречу.
За ужином Эйрин болтала без умолку. Да, она бросила школу. Но там мухи мерли от тоски! Нет, она не знает, как перевести это выражение, пусть ей поверят на слово, что в школе было скучно. Лучше бы впереди было лето, а не зима. А холодно в Италии? И что люди делают зимой? Да, ей нравится итальянская еда. Она часто ходила в Лондоне в пиццерии. А мороженое — это просто что-то!
Ее последним заявлением перед тем, как все покинули столовую, чтобы выйти на террасу попить кофе, заключалось в том, что она не видит необходимости звать Клер «мисс Йорк», да и Никола с Тарквином она предпочла бы называть по именам, официальные обращения слишком обязывают и звучат
