так холодно, не правда ли? Синьора Роскуро важно заметила, что она не возражает, тем более, что со времен юности никто не звал ее Эмилией. Клер приятно удивил юмор пожилой дамы. Все-таки в ней было что-то человеческое!
Перед сном Эйрин явилась в спальню к Клер, чтобы задать главный вопрос:
— А что мы будем делать завтра и послезавтра и вообще все это время?
— Наверное, сначала осмотрим город, — предложила Клер.
— А магазины тут есть?
— Немало, хотя многие закрылись до весны. Но тут достаточно достопримечательностей — очень красивые улицы, старинные здания, хорошие музеи и потрясающая базилика.
— Д-да? Боюсь, что я не большой любитель культпоходов, — отозвалась Эйрин. — А как насчет дискотек? И что это за праздник, который все обсуждали?
— Что-то вроде соревнования по стрельбе. Костюмированная церемония, на которую собираются все жители Сан-Марино.
— А может мне пригласить Фрэнка с дядей. Как думаешь, они не будут против?
— Тебе надо спросить разрешения у тети или у Тарквина, — благоразумно заметила Клер. Имя синьора Роскуро вырвалось у нее само собой.
— Нет, ты попросишь за меня, — решила Эйрин. — Похоже, Тарквин считает, что у Фрэнка дурные намерения, а ты скажешь, что последишь за нами, тем более что будет и дядя.
Дальше Эйрин начала допытываться, что делала Клер до встречи с семьей Роскуро, и той пришлось рассказать свою печальную историю.
— Значит, Тарквин появился на дороге, как благородный рыцарь!
— Не только он, но и Никола, — смутилась Клер.
— Но он придумал для тебя работу, — настаивала девочка. — Тебе не кажется, что он приударяет за тобой?
— Конечно, нет! Мы знакомы всего трое суток!
— Но тебе-то он нравится, правда?
— Ну, — замялась Клер, — я же тоже очень мало его знаю. Лучше не болтай чепухи, и иди-ка спать.
Они посмеялись над этим разговором, и Эйрин ушла в свою спальню, и только тут Клер сообразила, что девочка только задавала вопросы, и ничего не рассказала о себе. Что она думала о ссорах родителей? Была ли она на чьей-нибудь стороне? Переживала ли?
Сама Клер потеряла отца, когда ей было шестнадцать, а мать умерла двумя годами раньше. До того как мисс Йорк начала работать в больнице, она жила с тетей, которая позже вышла замуж и уехала в Америку. Так что у девушки были только детские воспоминания о том, как строятся взаимоотношения в счастливой семье. Страдала ли юная Эйрин? Она казалась веселой и оживленной, но что-то подсказывало Клер, что не все так просто и что малышка скрывает свои истинные чувства.
Уснула Клер с мыслью о Тарквине Роскуро. Ее волновало, что он думал о ней?
Ночью Клер разбудил какой-то звук, в происхождении которого она сначала не могла разобраться. Она села и прислушалась. Это были всхлипывания, причем слышались они из комнаты Эйрин.
Девочка плакала. Клер прикусила губу. Должна ли она пойти и успокоить свою подопечную? Клер представила, что ей самой шестнадцать лет, — стало бы ей легче, если чужой человек начал бы успокаивать ее в такой ситуации? Скорее всего нет. Или сначала она с радостью приняла бы руку помощи, а потом стыдилась бы этого. Она решила пока не ходить к Эйрин.
И наверное поступила правильно. Наутро Эйрин сияла обычным весельем — и ничто не говорило о том, как она переживала.
После завтрака девушки отправились в город.
Сан-Марино уже украшали праздничные флаги, и Эйрин снова стала требовать, чтобы Клер уговорила Роскуро пригласить на Паллиум Фрэнка и его дядю. Клер пришлось подчиниться — они позвонили Фрэнку (фамилия которого оказалась, как у его дяди Оскара, — Бриджмен), который, естественно, с радостью согласился.
— Вот и отлично, — обрадовалась Эйрин. — Седобородый дядюшка придаст Фрэнку респектабельности, и к тому же послужит транспортным средством. Позже и Фрэнк, и я возьмем напрокат мопеды, чтобы ни от кого не зависеть.
— Не уверена, что эта мысль понравится твоим родственникам, — заметила Клер. — А чем занимается дядя Фрэнка?
Эйрин не знала точно. Она слышала только, что он «покупает землю или что-то в этом роде». Теперь ее внимание полностью занимали магазины, особенно те, в которых продавались сувениры и дешевая, бижутерия. Эйрин уже хотела накупить каких-то звенящих браслетов сомнительного качества, а Клер пыталась отговорить ее, когда на улице появилась Джакетта Фьорре.
— А, мисс Йорк, — бросила она высокомерно. — А это, наверное, юная Эйрин, к которой вас пригласили в качестве гувернерки? Я правильно говорю это слово по-английски?
— Гувернантки, — поправила Клер, а Джакетта уже сбросила холодную гримаску, чтобы одарить Эйрин сияющей улыбкой.
— Я слышала про вас от Тарквина, — сообщила она, — Я Джакетта Фьорре. Мы часто будем встречаться в Каса, потому что я друг Никола и Тарквина.
Ее взгляд упал на безделушки, которые мерила Эйрин.
— Cara mia, вы что, собираетесь купить этот мусор?
— А что в них плохого? — удивилась Эйрин. — Веселенькие вещи, и к тому же такие дешевые!
— Ну нет! — Джакетта поджала губы и повернулась к Клер. — Она еще не успела их купить? Надеюсь, вы не позволили?
— Нет, она только мерила, — ответила Клер.
— Так пусть снимет! Сейчас же! — потребовала Джакетта, а когда Эйрин подчинилась, потащила ее в сторону ювелирного салона. — Мы найдем для вас что-нибудь достойное, милая. В Сан-Марино есть очень славные украшения, и я помогу вам сделать правильный выбор.
Магазин выглядел весьма солидно — в строгой витрине было выставлено только одно украшение, но это было колье с бриллиантами, ярко сиявшими на фоне черного бархата. Внутри была настоящая пещера Алладина — столько тут продавалось золота и камней. Джакетта выбрала несколько тонких золотых браслетов и надела их на руку Эйрин. О цене не говорилось, итальянка велела записать покупку на ее счет и даже слышать не хотела о том, что девушка не может принять подарок. После этого Джакетта повела их к себе в гости.
Минут через десять они оказались в квартале современных вилл, которые по контрасту с серым камнем старого города переливались голубым, розовым и нежно-зеленым. Дом Джакетты стоял на площади в окружении стройных кипарисов. За высоким забором, увитым зеленью, обнаружился даже плавательный бассейн, который привел Эйрин в неописуемый восторг.
— Приходите в любое время, — разливалась соловьем Джакетта. — Зимой мы подогреваем воду до двадцати пяти градусов.
Кофе подали на террасу. Джакетта обращалась к одной Эйрин, поворачиваясь к Клер только в тех случаях, когда ей требовался переводчик.
Словом, для всех, кроме Клер утро прошло очень мило. Эйрин была в восторге от новой знакомой. Ее восхищало все — красота, живость, мимика и жесты, богатство и щедрость Джакетты. Новые браслеты дорого позвякивали у нее на руке, и девочка то и дело любовалась подарком.
— Ходили по магазинам? — сразу догадался Тарквин, как только они вошли в дом.
— Да. Но это подарок вашей подруги синьорины Фьорре. Посмотри, как они хороши!
Тарквин внимательно оглядел браслеты, потом поднял глаза на Клер.
— Это же золото, — сказал он без улыбки. — Ценная вещь…
— Да, — согласилась Эйрин. — Но Джакетта настояла на том, чтобы купить их. А мне они понравились. Что в этом плохого? Синьорина Фьорре такая милая! И красавица, правда?
Когда Эйрин убежала, чтобы показать подарок Никола, Тарквин повернулся к Клер:
— Вам не следовало позволять ей принимать такой дорогой подарок от синьорины Фьорре. Вы