– Любовь, она как кашель – ее не скроешь. – Было слышно, что полковник еле сдерживает смех. – Кугуар, согласись, какая это пара: немногословная суровая туземка и рефлексирующий филолог-землянин? Смешно. И бесперспективно.
Влад обернулся к Тыяхше – слышит, не слышит? По выражению лица так и не понял. Вновь вонзился взглядом в стриженый затылок полковника и сказал:
– Не твоего ума дело, начальник. Это во-первых. А во-вторых, я – не филолог. Я солдат. Еще раз глупость ляпнешь – в бубен.
Харднетт отреагировать на грубость не успел – пройдя очередной поворот, они вышли в следующий зал. Он был точно таким же, как и первый. Только, само собой разумеется, колодец и столб из металла здесь отсутствовали. Но в остальном – все то же. Такие же двенадцать туннелей по кругу. Какой из них нужный, гадать не пришлось. Земляне знали это наверняка. Мало того, их туда тянуло.
– Я так понимаю, что ты, начальник, тоже где-то со Зверем поцеловался? – спросил Влад, нырнув в проход вслед за Харднеттом.
– Было дело, – признался полковник.
– Странно, что уцелел. В очках был и с ватными пробками в ушах?
– Линзы у меня на глазах защитные. Что же касается пробок… Не успел он мне ничего напеть. Я его, Кугуар, ножичком почикал. А ножичек у меня, между прочим, из раймондия.
Когда они миновали третий по счету зал, Влад задумался вслух:
– Интересно, почему Сыны Агана сами не отключили прибор, если знали, чем это все обернется?
– Я думал над этим, – подхватил тему Харднетт. – И у меня на этот счет две версии. Первая – морального плана. Вот, допустим, у тебя дома дырка в полу, через которую крысы вылезают по ночам и обгрызают детям уши. Как ты поступишь? Ты либо дырку зацементируешь, чтобы крысы ушли в другой дом, либо будешь караулить по ночам и крыс мочить. Сыны Агана выбрали войну. Решили как можно больше крыс извести. Мужественное, согласись, решение. И благородное.
– А вторая версия?
– Вторая – космологическая. И тут сложнее. До непостижимости. Возможно, они таким вот образом решали проблемы вселенской энтропии. Детали мне не по зубам. Это пусть специалисты потом кумекают.
– Если это «потом» будет, – хмыкнул Влад.
И наткнулся на мокрую от пота спину Харднетта. Полковник развернулся и с силой ткнул пальцем солдату в грудь:
– А вот тут нам надо постараться.
Какое-то время после этого они передвигались без разговоров. Только миновав еще девять залов- близнецов, Харднетт прервал молчание.
– Кугуар, скажи, почему ты из армии ушел? – задал он неожиданный вопрос.
Влад ответил не сразу, потом буркнул:
– Тошно стало.
– Что – по ночам мальчики кровавые в глазах стоят?
– Девочка. Одна.
После паузы, за которую они миновали очередной коридор и вышли в двенадцатый зал, Харднетт ошарашил Влада предложением:
– Слушай, Кугуар, а давай ко мне в отдел. Мужик ты толковый, самостоятельный, с незапятнанным послужным списком. Удар, опять же, держать умеешь. Короче говоря, подходишь. Дашь добро – зачислю в штат без испытательного срока.
– Я же подследственный, – напомнил Влад.
Харднетт, обернувшись, посветил ему в лицо:
– Уже нет. Уже свидетель. Так что давай, соглашайся. Или собрался остаток жизни коптить небо в какой-нибудь дыре?
Влад не стал раздумывать.
– Ваша доброта смущает меня, монсеньор, но позвольте мне быть с вами откровенным, – сказал он, прикрыв глаза ладонью.
– Позволяю, – разрешил Харднетт и, увидев, как из-за плеча Влада грозно зыркнула глазами Тыяхша, поспешил продолжить путь.
– Все дело в том, – сказал Влад, не отставая от полковника, – что все мои друзья находятся среди мушкетеров и гвардейцев короля, а враги по какой-то непонятной роковой случайности служат вашему высокопреосвященству. Поэтому меня дурно приняли бы здесь и на меня дурно посмотрели бы там, если бы я принял ваше предложение.
– Ответ д'Артаньяна кардиналу?! – Харднетт захохотал. – Уел! Уел ты меня, солдат! – И, отсмеявшись, спросил: – И все же, почему не хочешь послужить?
– Уж больно репутация у вашей конторы гнилая.
– Плевать.
– Тебе, начальник, может, и плевать, а мне – нет.
– Моралист?
