понять, что заставляет его идти на поводу у старшего инспектора, потакая его дурацким прихотям. Люка обещал, что перезвонит, но не сделал этого. Зато на следующее утро возле здания Дворца правосудия произошла стрельба с погоней и похищением. Разразился скандал. В заявлении прессе Ленар, по обыкновению, попробовал списать все беспорядки на русскую мафию, обещая, что в ближайшие дни полиция наведет порядок. Публику такое объяснение, возможно, и удовлетворило, но министр не стал даже дослушивать Ленара. Обругав префекта, он буквально выставил его за дверь своего роскошного кабинета, приказав в двадцать четыре часа навести в столице порядок, задействовав все имеющиеся в распоряжении полиции силы.
Вернувшись к себе, Ленар первым делом собрал руководителей комиссариатов и, обложив их отборной руганью, приказал срочно готовить облавы в русских эмигрантских диаспорах. Ленар искренне верил, что во всем виновата русская мафия, которая, по его мнению, была куда страшнее легендарной итальянской коза ностра. Стоя у окна, Ленар ждал первых сообщений о ночной облаве. За толстым стеклом выплывало новое парижское утро. Солнечные лучи расползались по черепичным крышам, золотя их. Серой, стальной лентой поблескивала Сена; улицы, после проезда по ним поливальных машин, казались умытыми. В дымке был виден главный символ Парижа – Эйфелева башня. Этот мирный городской пейзаж именно сейчас почему-то сильно раздражал префекта. Он недовольно сжимал губы, худое лицо само собой кривилось в гримасах.
На стоявшем отдельно от рабочего столике зажужжал зуммер внутренней связи. Ленар порывисто отошел от окна и, перегнувшись через барьер, щелкнул тумблером громкой связи.
– Что там у вас? – проговорил он хрипловато.
– Месье, – зазвучал на весь кабинет голос его секретарши, – господа собрались. Разрешите им войти к вам?..
– Да, и немедленно, – ответил Ленар и быстро опустился в офисное кресло с высокой спинкой.
Когда вошедшие расселись за столом для совещаний, префект осмотрел их тяжелым взглядом. Лица собравшихся людей были усталыми, какими-то серыми и до ужаса одинаковыми. Они старались не смотреть на Ленара, а это не предвещало ничего хорошего.
– Докладывайте, как прошла облава! – потребовал префект, хотя догадывался, что положительных результатов облавы не принесли.
– Около двух часов ночи в северо-восточном округе была зафиксирована перестрелка, – глухо проговорил комиссар Савинье, глава полицейского департамента Парижа. – Во дворе дома обнаружены три трупа мужчин. Двоих установить не удалось. Третий из убитых, согласно найденным у него документам, некто месье Плешар, испытатель концерна «Пежо – Ситроен». Однако, как выяснилось, водитель с такой фамилией в концерне не работает…
– На кой черт мне сдался этот дохляк? – взорвался Ленар. – Меня интересует только русская мафия! Что вам о ней известно?
– Господин префект, – пригнув голову, упрямо произнес комиссар Савинье. – Я очень прошу вас не перебивать меня. Все, что я говорю, имеет непосредственное отношение к русским.
Ленар опешил от подобной дерзости. За все время его службы в полиции ни один из его подчиненных не осмеливался разговаривать с ним в подобном тоне. Означать это могло только одно – они каким-то образом узнали о разговоре Ленара и министра. С трудом подавив желание ответить на дерзость, префект жестом разрешил продолжать доклад.
– В квартал, – хмыкнув, проговорил комиссар Савинье, – были немедленно стянуты все имевшиеся поблизости полицейские силы. К сожалению, те, кто устроил эту бойню, ускользнули. Им удалось оторваться от преследования в районе Пер-Лашез. Но… – говоривший поднял палец, призывая к вниманию. – Одновременно с этой перестрелкой в соседнем округе, на перекрестках Рю Бранкас и Рю Гранд, возле Плас-дю-Кюри, произошло столкновение двух вооруженных группировок. Так вот, опираясь на данные предварительного расследования, проведенного моими людьми, я со всей ответственностью заявляю вам, что никакой русской мафии, которая мерешится вам на каждом шагу, нет. И не было!
Ленар почувствовал, как у него пересохло в горле. Савинье был главным претендентом на его место. И если он осмеливается дерзить и перечить, отвергать установку, которую Ленар дал всей полиции Иль-де- Франс, то для этого у него были веские основания.
– Что значит, нет никакой русской мафии?! – Ленар попытался защитить свою теорию. – Она повсюду! Вся Европа кишит этими мафиози, а вы заявляете, что ее нет? Кто же, по-вашему, все это сделал?!
– Все эти преступления совершены не криминальными главарями, – жестко ответил комиссар. – Среди убитых один человек был опознан как агент КГБ. Его фамилия Дроздов. Мои люди следили за ним, подозревая в сбыте фальшивых денег. Но три дня назад по почте я получил анонимный донос, что этот человек имеет непосредственное отношение к русским спецслужбам. Так что заниматься этими преступлениями должны не мы, а люди с набережной Сюртэ или военные… У меня все!
На несколько минут в кабинете префекта повисла тишина. Связываться с парнями из политической полиции никому не хотелось. Но еще меньше хотелось связываться с таинственным русским КГБ, о котором большинство знало только понаслышке. Неловкую паузу нарушил телефонный звонок. Ленар машинально снял трубку.
– Префект Иль-де-Франс… – начал он привычно, но его тут же прервал строгий голос.
– Ошибаетесь, господин Ленар, – прозвучало в трубку. – Вы уже полчаса как не являетесь префектом. Сдайте комиссару Савинье все дела и к полудню освободите свой кабинет. Приказ о вашей отставке вы получите по факсу. Желаю здравствовать.
В трубке давно уже слышались короткие гудки, а Ленар продолжал прижимать ее к уху. Несмотря на то что сообщение из секретариата министерства не было для него полной неожиданностью, оно было подобно удару дубинки в темя.
«С другой стороны, – мелькнула у него какая-то отстраненная мысль, – эта отставка снимает с меня всякую ответственность за все происходящее. Пусть теперь отдувается этот умник Савинье».
– Господа, – проговорил он вкрадчиво. – Только что господин министр подписал мое прошение об увольнении на пенсию. С этой минуты вашим начальником будет месье Савинье. Прошу вас, господин новый префект…
Ленар демонстративно выбрался из кресла и подчеркнуто вежливо раскланялся перед комиссаром. Обескураженный столь стремительными переменами, Савинье машинально поднялся со своего места и подошел к креслу префекта.
– Желаю вам больших успехов на новом поприще, – заявил Ленар, удаляясь из кабинета.
Дождавшись, когда за ним закроется дверь, Савинье оглядел своих коллег тяжелым взглядом.
– Вне зависимости от того, кому будет передано это дело, – глухо проговорил он, – мы все равно остаемся в нем. Прошу это учесть…
Глава 35
Единственным безопасным местом, где они могли бы надежно спрятаться и которое первым пришло Локису в голову, была клиника Бертрана. Именно туда он и направился. Визуально дорогу Володя запомнил, поэтому заблудиться не боялся. Но едва их машина, набирая скорость, начала уходить в сторону рю де Леванти, как вслед им раздался усиленный мегафоном голос:
– Внимание! Водитель автомобиля «Ситроен», номер 3811 ХВ! Немедленно остановитесь. Вы арестованы!
Оглянувшись, Демидов громко присвистнул.
– Вот привязались, козлы бодливые, – проворчал он, доставая из-за пояса «беретту». – Анька, чего им надо?
– А ты не догадываешься? – усмехнулся Володя, бросая взгляды в панораму заднего вида. – Жаждут, чтобы мы остановились и они могли нас спокойно арестовать.
– А по глупым рожам они не хотят получить? – деловито поинтересовался Купец. – Могу им такое удовольствие доставить, причем совершенно бесплатно…
Он спихнул Гудаева на пол, а сам, встав на колени на сиденье, стал внимательно следить за стремительно нагоняющей их полицейской машиной. Из какого-то переулка выскочил второй автопатруль и присоединился к погоне. Первая машина тут же начала обгонять седан разведчиков, стараясь прижать его к левому краю дороги. Вторая машина продолжала ехать сзади, не давая возможности седану остановиться.
