– Так ведь до начала представления времени не осталось. Уже третий звонок, командир…
Бойцов освободил ухо от наушника. Предутреннюю тишину нарушал тонкий звук, который с каждой секундой нарастал. Пока еще невидимое в предутренних сумерках, звено вертолетов было уже на подходе к базе.
Связавшись поочередно со своими людьми, Бойцов скомандовал:
– Ребята, начинаем работать. Понапрасну не подставляйтесь. Это приказ…
Последнюю фразу Бойцов произносил на каждом задании. И все его подчиненные понимали, что на самом деле это не формальный приказ, не казенные слова, а самая что ни на есть искренняя просьба, идущая от сердца.
Последним, с кем связался Бойцов, был командир десантников:
– «Вертушки» на подходе. Мы тоже приступаем. Все, комбат, действуем по плану. Встречаемся на базе…
Звено штурмовых вертолетов «Ми-24», выстроившись в боевой порядок, шло для нанесения ракетно- бомбового удара. Но, прежде чем к делу приступили «вертушки», над логовом банды с оглушительным ревом пронеслась пара «сушек». Сбросив бомбы, самолеты умчались за линию гор. Заложив петлю, они вернулись повторить процедуру. А вслед за ними лавину огня обрушили «вертушки».
В считаные секунды база окуталась дымом. Вертолеты сделали еще несколько заходов, прежде чем удалиться. Отработав по объекту, они взяли курс на аэродром.
Их удар вызвал панику среди боевиков. Полураздетые люди метались между зданиями. Гортанные вопли перемежались автоматными очередями. Все чаще в эту какофонию вплетались вопли раненых и тех, кто уже направлялся на встречу с Аллахом. Спустившиеся со склонов спецназовцы еще до подхода основных сил приступили к ликвидации.
На западной окраине базы прогремели два взрыва. Пулеметные точки, накрытые огнем подствольных гранатометов Шваба и Ступы, перестали существовать. Искореженные взрывами пулеметы уткнулись стволами в рассветное небо. Рядом на бруствере из камней остались лежать иссеченные осколками тела боевиков.
В это же время Бойцов, простреливая пространство короткими очередями, рвался к бараку. Там, у его стен, он должен был встретиться со второй парой спецназовцев. За его спиной нарастал гул боя. Десантура, поднявшись из своих укрытий, пошла в атаку.
Бойцов оглянулся. Он был уже перед самым входом в барак, из которого пока никто не выходил. Эта секундная оплошность чуть было не стоила майору жизни.
Дверь барака внезапно распахнулась, и на его пороге возник голый по пояс верзила. Внешность выдавала в нем славянина. Наемник таращил глаза на спецназовца. В его руках был снаряженный гранатомет, который он направлял прямо на майора.
Но Бойцов на мгновение опередил наемника. Всадив тому в живот автоматную очередь, Бойцов ринулся вперед. Боковым зрением он видел бегущего Гнома и мелькающего за его спиной Ступу.
– Командир, ты цел? – закричал Гном.
– Целее не бывает, – поднимая гранатомет, отозвался Бойцов.
Отойдя на несколько шагов, он опустился на правое колено. Раздался хлопок. Оставляя за собой след, граната, выпущенная Бойцовым из гранатомета, ушла в черный проем двери. Казалось, здание подпрыгнуло от взрыва. Из проема повалил дым, а в глубине барака раздались вопли и проклятия. Но спецназовцы к этой какофонии не прислушивались. Включив инфракрасные прицелы, они нырнули в сизую пелену, щедро поливая всех тех, кто уцелел после взрыва, свинцом.
Внутри барака творился настоящий ад. На дощатом полу, скользком от крови, распластались трупы боевиков. У входа раненых не было. Уцелевшие отступали в глубь барака, пытались спрятаться на двухъярусных нарах, укрыться за штабелями ящиков или выскользнуть в узкие проемы окон.
Спецназовцы действовали с хирургической точностью. Забросив за спину автомат, Бойцов вел огонь из пистолета. Безотказный «стечкин» – лучшее оружие для ведения боя в закрытых помещениях – бил с неумолимой точностью. Боевики, похожие в дыму на бесплотные тени, падали один за другим.
Прикрывавший левый фланг Кэмел вдруг, коротко охнув, осел на заляпанный кровью пол.
Продолжая вести огонь, Бойцов крикнул:
– Что с тобой?
– Зацепило…
– Сильно?
– Не очень. – Хватаясь за стойку нар, Кэмел пытался встать на. ноги.
– Лежи! Не вставай. Без тебя обойдемся, – крикнул Бойцов, двигаясь в глубь барака.
На фоне пламени разгорающегося пожара человеческие фигуры вырисовывались особенно отчетливо. По этим мечущимся мишеням и вели огонь спецназовцы. В пылу боя Бойцов чуть было не споткнулся о лежавшего навзничь бородача. Майор чертыхнулся, приняв того за труп. Но боевик громко застонал, перевернулся на бок.
– Не убивай, – просипел раненый.
Бойцов нашел в себе силы пошутить:
– Посмотрим на твое поведение.
Пожар разгорался все сильнее. Едкий дым, смешанный с пороховыми газами, выедал глаза. Внутри барака становилось темнее, чем в шахте. Казалось, внутри охваченного огнем помещения не оставалось ни молекулы пригодного для дыхания кислорода.
Не оборачиваясь, Бойцов крикнул:
– Ступа, ты меня слышишь?
Из-за спины раздалось:
– Да тут я, командир.
– Уходим! Помоги Кэмелу – его зацепило.
– Знаю… Он за нами кандыбает.
Поднимая за шиворот бородача, Бойцов повторил:
– Поможешь Кэмелу выбраться. Уходим из этого гадюшника.
Завершающим аккордом акции стали ручные гранаты, полетевшие в дальний конец барака. Тем, кто находился там, пришлось принять на себя дождь стальных осколков. После этого боевики уже не помышляли о сопротивлении. Наружу спецназовцы выбрались без особых осложнений.
Прямо у входа в барак Бойцов допросил пленного. Приведя его в чувство несколькими шлепками по физиономии, заросшей почти до самых глаз бородой, Бойцов задал единственный вопрос:
– Где Сулейман?
Пленный, пустив на бороду сосульку из красной от крови слюны, замычал:
– А… а… а…
Стоявший рядом с пленным Шваб показал тому гранату:
– Ты, падла, контуженого из себя не строй. Ты контуженым будешь, когда я тебе этот фрукт в пасть затолкаю. Без чеки, заметь. Не успеешь зубами щелкнуть, как твоя басмаческая душа полетит в ад.
После такого внушения к бородачу вернулся дар речи. Повернувшись к Бойцову, он отчетливо, как на разводе, доложил:
– Сулейман три дня тому назад уехал. Куда, я, честно, не знаю. Пока не возвращался.
– А кто знает? – наклонившись к лицу бородача, спросил Бойцов.
Тот быстро ответил, косясь на поигрывающего гранатой Шваба:
– Никто не знает. Эмир зря не болтает. Его пути ведомы только Аллаху.
На это Кэмел философски заметил:
– Ну это ты загибаешь. Люди по земле ходят. Значит, следы оставляют. А по следам любого найти можно. – Подумав, он добавил: – И эмира твоего мы найдем.
Операция по ликвидации банды Сулеймана прошла безупречно. Стремительный бросок десантников, последовавший сразу же после атаки с воздуха, не позволил сепаратистам организовать оборону. Лишь несколько человек смогли отойти в горы. Потери десантников были невелики.
– Хорошо поработали твои ребята…
Стоявший в задумчивости Бойцов вздрогнул от прозвучавшей над самым ухом фразы. Комбат
