переживала. Я ее задерживать не стала, сразу подписала заявление. Лада Костина сейчас в отпуске, но должна выйти на работу через две недели. Ее адреса я не знаю, но можно посмотреть в личном деле. Приходите ко мне завтра на работу. Подождите, подождите, как же я могла забыть? Ведь Лада мне потом рассказывала. Этот первый, который Ленчик, второго называл Рахитом. Кличка у него такая, что ли?
Молодой человек сделал еще одну запись в блокноте.
– Спасибо, Наталья Александровна, вы нам очень помогли.
Молодые люди встали из-за стола.
– А как же чай?
– Спасибо, в другой раз.
В зале ресторана «Маленький принц» было немноголюдно. Обедали несколько семейных пар, да за стойкой бара лениво потягивала через трубочку коктейль девица с испитым лицом.
Бармен, круглолицый молодой парень в рубашке с бабочкой на шее, протирал стаканы.
В зал вошли двое молодых людей и сразу же направились к стойке. Девица заинтересованно посмотрела в их сторону, но они, не обращая внимания на ее призывный взгляд, сели на винтовые табуреты и подозвали бармена.
– Это ты – Михаил Капустин?
Бармен напряженно прищурил глаза.
– А кому надо знать?
Молодые люди продемонстрировали красные корки, и бармен с любопытством прочитал записи в удостоверениях.
– Хм… Зачем же я понадобился охранной ассоциации «Витязь»? – В голосе его прозвучало явное облегчение.
Понять его было нетрудно.
– Кое-что хотим узнать в частном порядке.
– Без протокола, значит? – усмехнулся бармен. – Ну, без протокола можно.
– Это ты дежурил двенадцатого июня в вечернюю смену?
– Я не помню, полтора месяца прошло, даже больше.
– Мы уже проверили у администратора в книге учета.
– Ну, значит, я, – кивнул парень. – Может, выпьете чего-нибудь?
– Минеральной.
Бармен поставил перед молодыми людьми два высоких стакана и наполнил их холодной «Перье».
– Так что там было, двенадцатого? – поинтересовался Капустин.
– Двое подвыпивших клиентов шумели, помнишь?
– Да у нас чуть ли не каждую смену шумят, дело житейское. Выпьют и давай оттягиваться. Один вот на днях пушкой размахивал. Пришлось наряд вызывать.
– Ты Сашу Порожняка знаешь? – последовал неожиданный вопрос.
– Ну, слышал про такого.
– В тот вечер он был у вас в ресторане, потом уехал. Оставил свою подругу и при ней быка по прозвищу Долбан.
– А, это вы про Катьку, – лицо бармена расплылось в широкой улыбке. – Ну как же, конечно, помню. Центровая девчонка была, одна за вечер могла мне план сделать.
Потом улыбка исчезла с его круглого лица.
– Жалко ее, я слышал – умерла в больнице.
– Так ты помнишь, что случилось в тот вечер?
– Ну ладно, если только без протокола. – Бармен нагнулся к стойке, оперся на нее локтями и заговорил, понизив голос: – Катька была бикса еще та. При Саше еще держалась, а стоило ему свалить, как на ней перья дыбом вставали. Саша-то не дурак, он же видит, что за такой шмарой целый табун бегать будет. Ну, в общем, он меня так, по-свойски, попросил, чтобы я, ежели чего, козлов всяких отгонял, но вежливо. Одни, конечно, сразу понимали, ну а тех, кто тупые, Долбан воспитывал. Это у него телохранитель такой был, Саша его отбойщиком называл. Потом его угробили, даже не знаю кто. Но похороны были будь здоров. В общем, к Катьке тогда прилип какой-то чмырь в замшевом пиджаке.
– Как выглядел?
– Да я его один раз-то и видел в тот вечер. Среднего роста такой, коренастый. Морда тупая, кирпича просит. Они тут часа два сидели.
– Кто – они?
– Их двое было. Один этот, в замшевом пиджаке.
– Извини, Миша, ты на его возраст не обратил внимания?
– Да хрен его знает, лет тридцать пять. А второй помоложе и дохлый такой. Морды у них были похожие. Я потом понял почему. Они начали орать что-то типа «мой братишка», «братан».
– «Братишка» – в смысле «братва»?
– Нет, я вот сразу понял, что они братья родные, по крови, хоть один здоровый, а другой дохляк. Наверное, младшего в детстве недокормили. В общем, Катька здесь за стойкой сидела, Долбан остался в кабинете. Ну и этот, в замшевом пиджаке, стал к ней клинья подбивать. Филками кидался, в смысле деньгами. Коньяк заказывал, и не абы какой, а «Реми Мартен», французский. Сказал, что его Леней зовут. Я ему так прозрачно намекнул, типа – вали отсюда, шмара не про тебя. Так он начал возбухать, орать, что он, мол, самый крутой, всех тут на х… вертел. Я сразу Долбану свистнул. Он этого козла за шмотки и на выход. Второй к нему на помощь рванулся. Орет, мол, Ленчик, Ленчик, да я тут за брата всех положу! Подошли наши ребята охранники, его тоже за шмотье. Ленчик его осаживал, мол, я сам разберусь, что-то там такое – мы не в банке. При чем тут банк я, честно, не врубился.
Молодые люди понимающе переглянулись между собой.
– А вы Долбана когда-нибудь видели? – продолжил бармен, улыбаясь. – У него ж кулаки были как моя голова. Кувалды такие распухшие, вроде вазелином накачанные. Короче, если ввалит, мало не покажется. Он этого Ленчика вытащил, отхерачил на заднем дворе, а второго, этого дистрофика…
– Рахита? – уточнил один из молодых людей.
– Ну да, Рахита, наши ребята отметелили. Потом в ментовку сдали, и все дела.
– Они больше здесь не появлялись?
– Не, я их больше не видал. Да и охрана бы их просто на порог не пустила, у нас с такими разговор короткий.
– Значит, Леня, то есть Ленчик, и Рахит? Так их звали? Фамилии не знаешь?
– Откуда? Они ж мне свои паспорта не показывали. Да вы, может, в ментовке спросите.
Молодые люди встали из-за стойки. Один полез в карман за деньгами, чтобы расплатиться.
– Не надо, – махнул рукой бармен, – это за счет заведения.
– Эй, Грибанов, тебя там спрашивают на входе!
Розовощекий парень в форме сержанта милиции стоял у писсуара в туалете на первом этаже здания городского отдела внутренних дел.
– Кто спрашивает?
– Не знаю, двое каких-то молодых. Говорят, что знакомые, – недовольно сказал заглянувший в туалет капитан с повязкой «Дежурный» на рукаве.
– Сейчас иду.
Грибанов закончил дело, застегнул ширинку, вымыл руки и неторопливо прошествовал из туалета по коридору в направлении выхода.
Увидев на крыльце двух молодых парней из охранной ассоциации «Витязь», Грибанов подошел к ним. На улице начинал моросить мелкий дождь. Но не только из-за этого сержант Грибанов чувствовал себя неуютно.
– Я же вам говорил, – не здороваясь, начал он, – ничем не могу помочь.
– Гриб, – снисходительно покачал головой один из ребят, – забыл, что ли, как я тебя в армии от нарядов отмазывал?
– Ну, не забыл, не забыл… – скривился Грибанов. – Что мог – сделал. Я же не мог кабинет Турченко взламывать. А так он меня даже на порог не пустит. Я кто? Я – просто сержант.
