— Может, и я поймаю букет на твоей, — прошептала Лайза.
— А может, мы сыграем сразу две свадьбы?
Лайза вскинула голову.
— Но Вайет не делал мне предложения.
— Ну и…
— Что значит — ну и… По-твоему, я должна сделать это сама?
Джилиан осторожно стягивала длинные кружевные рукава.
— А почему бы нет? Бери пример с меня.
— То есть? Ты сделала предложение сама?
Джилиан понизила голос:
— Знаешь, иногда приходится брать инициативу в свои руки.
Лайза задумчиво смотрела на рыжеволосую женщину, которая была ее лучшей подругой, а в голове вихрем проносились мысли.
— Не знаю, Джилиан, — заметила она после недолгого молчания. — Не надо торопить события. Сейчас мне хочется одного — просто наслаждаться этим удивительным чувством.
Джилиан понимающе кивнула.
— Если это предначертано судьбой, то так и будет. Надо просто ждать.
Откуда вдруг такая вера в судьбу?
— Спокойной ночи, Джилиан.
Лайза пошла в ванную и, пока умывалась, пыталась представить реакцию Вайета, если бы она все- таки решилась последовать совету Джилиан. Укладываясь спать, она думала, как все меняется со временем. Всего несколько месяцев назад ей казалось, что такое счастье уже не для нее. А потом она встретила Вайета. И хотя отчаянно боролась с собой, все-таки влюбилась в него. Он тоже любит ее, она уверена в этом. Ни один мужчина не будет так заботлив и внимателен к нелюбимой женщине. Лайза закрыла глаза и, засыпая, видела улыбку Вайета. Во сне он сделал ей предложение, и она его приняла. Свадьба! Сбылись наконец все ее мечты.
Вайет поставил ногу на угол любимой лавочки Клетуса. В знак приветствия дед щелкнул подтяжками, а Клейт дотронулся до края шляпы, но оба ничего не сказали по поводу блаженно-глуповатой улыбки шерифа. Хотя тот вряд ли обратил бы на это внимание. Вайета распирало от счастья, и море ему было по колено. А ведь он практически не спал всю предыдущую ночь: лег около двух, проснулся на рассвете, да и сон был беспокойным. Но, как ни странно, Мак-Калли никогда не чувствовал себя лучше. Безусловно, был прав тот, кто сказал, что любовь — великая сила!
Клетус улыбнулся, Хейли с хлюпаньем допила воду, купленную ей отцом на заправочной станции, а Клейт сказал:
— О, сюда тащится эта старая перечница.
Хейли захихикала, и Вайет отметил про себя, что девчушка, видимо, постепенно приходит в себя после разлуки с матерью. Да и выглядела она уже совсем по-другому: волосы аккуратно причесаны, шортики и маечка чистые. Девочка прехорошенькая, ничего не скажешь. И Вайет был очень этому рад. Он глубоко вздохнул, наслаждаясь тем, что все вокруг так чудесно.
— Джентльмены! — Изабель резко остановилась перед ними.
— Добрый день, Изабель, — ответил Клетус и подмигнул ей, на что она возмущенно фыркнула.
«Опять ей шлея под хвост попала. Интересно, что на сей раз», — подумал Вайет, убрав ногу со скамейки и расправив плечи.
— Сегодня утром я созвала внеочередное собрание женского благотворительного общества. Решено довести до вас наше мнение. Естественно, для этого нелегкого задания выбрали меня.
У Вайета появилось какое-то недоброе предчувствие. Первым нашелся Клетус:
— Боюсь, ты неудачно выбрала время и место, Изабель.
Предостережение, прозвучавшее в его голосе, еще больше распалило почтенную даму. Она повернулась и показала пальцем на Клейта и Вайета:
— Как члены городского совета вы оба, молодые люди, должны являть собой пример для всех остальных.
Она перевела взгляд на Клейта.
— Вам должно быть стыдно за поведение вашей дочери. Во всех книгах по воспитанию ясно и четко дано понять, что ребенок нуждается в строжайшей дисциплине. Ужасно, что Хейли украла еду. Но женское нижнее белье! Это же просто кошмар!
Хейли попыталась возразить, но Изабель не обратила на нее внимания. Повысив голос, она продолжала:
— Кошмар, но вполне объяснимый, если учесть, у кого она стащила эти вещи.
Клейт поднялся и резко сказал:
— Хейли поклялась, что не делала этого, и я ей верю.
Но Изабель продолжала, проигнорировав и его:
— Нет, Клейтон, я не обвиняю тебя. Поведение этой шлюхи просто спровоцировало девочку на дурной поступок. Но ты должен серьезно подумать и отдать ребенка в пансион.
Вайета уже трясло от ярости. Он автоматически сжал кулаки и процедил сквозь зубы:
— Достаточно, Изабель. Неужели никто и никогда не объяснял вам, что непозволительно оскорблять людей. Я, как лицо официальное, тоже верю Хейли.
Казалось, Изабель была крайне удивлена. Она гордо вскинула голову:
— Простите, шериф, но в свете последних событий я как-то сомневаюсь в объективности ваших суждений. Вы бы лучше подумали о том, как скажутся ваши шашни с Макмен на выборах в следующем году. Или, может быть, в будущем вы собираетесь заняться отловом бродячих собак?
Клетус поднялся, распрямился, насколько ему позволяли сгорбленные плечи, и, сверкая глазами из- под насупленных бровей, отчеканил:
— Послушай, ты, старая мегера. Сколько я помню, ты всю жизнь суешься, куда тебя не просят. Я никогда не поднимал руку на женщину, но или ты немедленно заткнешься, или придется тебе помочь.
Изабель отступила назад, вцепившись костлявыми пальцами в сумочку, и взвизгнула:
— Не дождешься!
— Да? — прорычал Клетус. — Мое дело — предупредить.
Вайет был безгранично горд поведением деда. Изабель, с видом оскорбленного достоинства, развернулась и удалилась.
Хейли плакала, Клейт курил, нервно затягиваясь, а Клетус ругался на чем свет стоит. «Да что же это делается!» — подумал Вайет и в этот момент, подняв голову, встретился взглядом с Лайзой.
Глава девятая
Она стояла у входа в библиотеку с бесстрастным выражением лица, но было видно, что спокойствие стоит ей колоссальных усилий. Судорожно вздохнув, девушка повернулась к ним спиной.
— Лайза, подожди! — Вайет бросился следом за ней.
Она остановилась. У нее было такое лицо, что он даже растерялся. Мак-Калли не знал, сколько она простояла около них, но было понятно, что услышала она более чем достаточно.
Стараясь говорить как можно спокойнее, он начал:
— Пожалуйста, не обращай внимания на…
Она подняла руку, не давая ему договорить, и продолжала молча стоять, глядя ему в глаза. Вайет чувствовал, что на них смотрят со всех сторон. Лайза изо всех сил старалась сохранять спокойствие: застывшее выражение лица, плотно сжатые губы и невыразимая боль в глазах.
— Поверь мне, Вайет, — тихо сказала она. — Меня называли не только шлюхой, бывало и хуже…
