свежий воздух.
Впрочем, свежим назвать его можно было весьма и весьма условно. В ноздри вместо привычного океанского ветра ударила едкая вонь разложения.
– Назад! – резко приказал капитан второго ранга и лично плотно задраил внешнюю переборку. – Начхима ко мне. Вот что, старлей, – обратился командир к молоденькому начальнику химической службы, когда тот появился в рубке, – там, наверху, что-то вонючее, чего здесь быть не должно. И это мне очень не нравится. Давай, облачись там во что положено, в химзащиту свою, и возьми пробы воды и воздуха. Сдается мне, тут что-то не то. Может, даже испытывали втихаря какое-нибудь новое химическое оружие. Так что смотри, поаккуратнее там.
– Есть поаккуратнее, – козырнул старший лейтенант, крутанулся на пятках и вышел.
– Не нравится мне все это, – повторил командир, пытаясь разглядеть в перископ хоть что-то, что дало какое-нибудь объяснение этому муторному запаху.
– Товарищ командир, – донесся из передатчика голос начхима, – я на верхней палубе.
– Докладывай, что у тебя там? – приказал Морской Волк.
– Ну, я так сразу не определю, – уклончиво ответил старший лейтенант, – нужно будет провести кое- какие анализы. Для дыхания воздух не опасен. Вонючий только. Море и лед какие-то желтоватые. И рыбы дохлой до черта плавает. Скорее всего, в воду попал какой-то ядовитый химикат. Не знаю – откуда.
– Ладно, – отозвался командир, – мы идем к тебе.
Начхим не преувеличивал. Вода и в самом деле была окрашена в неправдоподобно желтый цвет. Небольшие льдины, которые плавали поблизости, тоже отливали желтизной. А кроме дохлой рыбы один из офицеров разглядел и плавающего неподалеку дохлого тюленя.
– Ох, не нравятся мне эти местные браконьеры, – настороженно произнес Морской Волк, оглядывая в бинокль окрестности. – И методы у них странные. Ладно бы динамитом рыбу глушили. Но чтобы вот так, ни себе, ни людям… Николай Давыдович!
– Старпом на мостике, – отозвался Пивоваров. – Слушаю, товарищ командир.
– Давай-ка подойдем к этому леднику поближе, – приказал Макаров, – насколько это возможно?
– Да почти вплотную, – отозвался капитан третьего ранга, – глубины для нас хватит. Если подходить в надводном положении.
– Давай подгребай поближе, – распорядился Морской Волк. – А ты, старлей, возьми-ка набери в свои колбочки и пробирки образцов воды и льда. Покумекаешь на досуге, что это за паскудство такое тут плавает.
Субмарина тем временем сбавила обороты и на малом ходу стала осторожно приближаться к ледяному покрову. Уже и невооруженным глазом можно было увидеть, что на леднике расположилась точно такая же желтая двухсотпятидесятиметровая полоса.
– Что скажешь, начхим? – поинтересовался Морской Волк у своего подчиненного. – Здесь, между прочим, откуда-то с этого места буквально десяток часов назад, может, сутки тому, произошел сход большого ледяного поля, которое, кстати, послужило причиной гибели научно-исследовательского судна «Академик Королев», – добавил командир, приоткрывая перед членами команды некоторые тайны. В рубке его тоже хорошо слышали.
– А тут и предполагать нечего, товарищ командир, – отозвался старший лейтенант, одетый в комплект химзащиты, – посмотрите на прибрежную кромку.
Морской Волк послушно приладил к глазам бинокль и стал рассматривать ледяные глыбы размером с двенадцатиэтажный дом.
– Видите, огромный скол? – продолжал начальник химической службы. – Почти что ровнехонько по тому месту, где идет эта желтая полоса?
– Вижу, – подтвердил командир, – и что?
– И эта желтая субстанция и на месте скола тоже, – продолжал свои пояснения старший лейтенант, – значит, жидкость, или что там было разбрызгано, попросту проедала лед и стекала по нему в месте, где таял снег. И вода желтая вовсе не от того, что кто-то решил травануть рыбку, а оттого, что вместе с сошедшим ледником в воду попал и химический реагент.
– Стоп, машина, – скомандовал командир и взялся рукой за леер внешнего ограждения. Субмарина застопорила ход и, двигаясь по инерции, мягко ткнулась боком в ледяную крошку.
– Это сколько же этой гадости надо было вылить, чтобы устроить такую экологическую катастрофу? – пробормотал Морской Волк, внимательно рассматривая место недавнего ледяного оползня.
– Тонны, товарищ командир, – предположил начхим.
– И что это за гадость такая вонючая? – скривился капитан второго ранга, помахивая перед носом ладонью.
– Не могу знать, товарищ командир, – отозвался старший лейтенант, наполняя пробирки кусочками окрашенного реагентом льда. – Эта гадость не просто вонючая, а еще, судя по дохлой рыбе, очень ядовитая. На лед могли бы воздействовать и какой-нибудь сильно действующей кислотой, но вода рано или поздно разбавила бы кислоту, и реакция бы остановилась. Да и ядовитости в кислоте нет, – пояснил старший лейтенант. – Это, судя по всему, какой-то особый состав, который входит в реакцию с водой и выделяет при этом тепло. Вон лед до сих пор кое-где пузырится и тает. – Начальник химической службы задрал голову, указывая на желтые потеки.
Поднял голову и командир.
Сразу было даже и непонятно, что происходит. Просто верхушка ледника стала осторожно, словно при сильно замедленной съемке, наклоняться, потрескивая колотым льдом. С каждой секундой ледяная глыба все больше нависала над субмариной, а командир и начальник химической службы все смотрели, словно зачарованные, на падающую глыбу льда.
– Назад! Быстро! – Командир опомнился первым. Он дернул за прорезиненный рукав химзащиты старшего лейтенанта и потащил его внутрь корабля. Они даже не успели захлопнуть за собой люк, как по корпусу лодки страшно грохнул лед, субмарину резко бросило в сторону, и Морской Волк хоть и успел поставить руку между своей головой и переборкой, но удар был настолько сильным, что капитан второго ранга потерял сознание.
Глава 10
– Ладно, Людочка, – академик Коноваленко стал собирать свои походные шахматы, тщательно укладывая небольшие фигурки в черный футляр, – списываю ваши последние поражения на недостаток кислорода и, как следствие, усталость. Объявляю исход встречи ничейным, – ученый подвел итог многочасовых матчей.
– Нет, Владимир Феоктистович, – возразила Людмила, – двенадцать – семь есть двенадцать – семь. Я на корабле у вас отыграюсь.
– Да-а, – невесело вздохнул академик, – вот только где он, этот корабль… Пора бы ему уже и быть, – с этими словами он передал девушке кислородную маску.
Со времени погружения батискафа прошли уже почти сутки, и экипаж с каждым часом все острее и острее ощущал нехватку воздуха. Правда, на борту спускаемого аппарата было три дыхательных комплекта, но два из них уже были использованы, и вот сейчас члены небольшой команды время от времени прикладывались к последнему, чтобы охладить разгоряченные легкие.
– Черт бы побрал эту технику, – сидящий поодаль Георгий зло треснул кулаком по металлическому корпусу встроенного бортового компьютера, – ни черта не хочет функционировать. – Он еще раз приложился кулаком к металлу.
– Георгий, – на правах руководителя экспедиции строго обратился к подчиненному Коноваленко, – перестаньте издеваться над техникой. Она нам еще пригодится. И возьмите дыхательный аппарат, – добавил он, обратив на подаваемые Людмилой знаки, но Портнов в ответ только нетерпеливо махнул рукой, снова неистово застрочив пальцами по клавиатуре.
– Владимир Феоктистович, – Плужникова понизила голос до шепота и наклонилась к академику поближе, – его надо заставить подышать кислородом. Это я вам как врач говорю. Он уже второй час не подходит к маске.
– Да как же я заставлю, если он отказывается? – пожал плечами академик. – Драться с ним, что ли?
