Лежа за камнем, он внимательно рассматривал территорию, со стороны которой звучали выстрелы. Уловив среди серо-белых пейзажей какое-то шевеление, Абуталип выпустил туда очередь. Но теперь надо было еще и заняться пленником. Где пригибаясь, где ползком, Абуталип зигзагами добрался до площадки, на которой находился Равиль. Тот уже успел метров на двадцать отползти в сторону.
– Вот урод! – выругался Абуталип. – Мало мне проблем…
Под огнем он настиг пытавшегося удалиться Мубаракшина.
– Стой, сволочь! – набросившись на десантника, боевик врезал ему по шее. – Я тебе сейчас все кости переломаю. Уйти думал? Не получится.
– Да и у тебя не выйдет! – огрызнулся Мубаракшин. – Крышка вам.
– Посмотрим…
Используя случившуюся передышку, Абуталип проверил ремни на руках пленного десантника. Все было в порядке. Живой щит теперь становился еще более важным. И его надо было беречь как зеницу ока…
Он высунулся из-за камня. Тут же выстрел пришелся в такой непосредственной близости, что стало ясно: стрелки не зевают. Правда, раненому Нурлану приходилось еще хуже – тот находился в более невыгодном положении. Абуталип крепко сжал автомат, лихорадочно размышляя….
Нурлан, укрывшись за камнем, осматривал рану. Да, дела были плохи. Ходить он уже не мог. Штанина пропиталась кровью. Задрав рубашку, бандит разорвал майку. Кое-как сделав повязку поверх жгута, он смог наконец приступить к боевым действиям. Тем более сейчас это как раз таки было необходимо: впереди Нурлан заметил фигуру в камуфляже. Десантник, полусогнувшись, бежал к нему.
– Стоять! – прохрипел боевик, выпустив несколько пуль. – Я вас всех тут положу.
Камуфляжник залег, но в этот момент слева, с горы, по самому Нурлану открылся такой плотный огонь, что он вынужден был отползти под защиту камня.
– Обложили, суки… – Прижимаясь к камню, он ободрал щеку и размазывал кровь по лицу. – Ну ничего, игра еще не закончена.
Позиция у нападавших, во всяком случае, у находившегося на возвышенности, была крайне выгодной. Оттуда можно было неплохо контролировать эту территорию и не давать почти никакой возможности для маневра. Но без ликвидации Нурлана им было все равно не пройти.
– А пройти я вам не дам, – заключил он.
До квадроцикла – метров сто, а с его ногой это расстояние уже не пробежать. Тем более что нападавшие держали этот открытый отрезок под полным контролем. Да что говорить, если и здесь, в довольно защищенном месте, Нурлан уже с трудом мог высунуть голову. Ситуация выглядела предельно простой: боевик уже увяз настолько, что понимал – отсюда ему не выбраться.
Пошевелившись, он застонал. Временное затишье давало возможность осмотреться на месте и вокруг. Сколько же их там? Пока что непонятно. Но в любом случае, раз уж есть вертолет, дело обстоит серьезно. Да, знали бы, не останавливались здесь. Хотя… еще неизвестно, быть накрытыми на дороге – вряд ли лучше.
Он снова пошевелился. Нога казалась тяжеленным бревном и отдавалась невыносимой болью. «Вот и все, отбегался ты, Нурлан. А ведь как жить-то хотелось, ведь вроде еще все было впереди…»
От отчаяния Нурлан вдруг перешел к ярости. Ладно, пускай! Пускай жизнь его сейчас закончится. Но только он не даст никому здесь пройти.
– Уходи! Уходи, брат! – обернувшись, заорал он, вкладывая всю боль в этот крик. – Садись на квадроцикл – и ходу, пока есть возможность.
– А ты как же? – отозвался Абуталип.
– Я прикрою тебя… вместе не выбраться! – вынес сам себе приговор младший брат.
Оглянувшись, он увидел, как Абуталип поволок к квадроциклу пленника. Нурлан закрывал вход в расщелину, и это давало возможность брату вырваться из ловушки. Вертолета, слава богу, не наблюдалось, и дорога вперед была свободна. Но надо спешить, ведь дверца в любой момент могла захлопнуться. Несмотря на попытки пленника сопротивляться, здоровяк Абуталип втащил его в квадроцикл.
Снова оглянувшись, Нурлан заметил, как квадроцикл уже покидает поле боя. Все, теперь он остался один. Пора заменить магазин. Вставив новый, боевик стал искать цель. Да-да, как бы им ни хотелось, но он сам добычей не станет. Нурлан приподнял голову. Вроде пока все затихло…
Абуталип гнал квадроцикл по горной дороге. Последние часы теперь у него ассоциировались с каким-то бесконечным отступлением. И ведь как странно получается: столько времени он сам олицетворял натиск, решимость и непобедимость. Да-да, непобедимость. Ведь и при Александре Арзибековиче, и после – Абуталип был нападавшим. Он был волком, привыкшим охотиться на овец. И вот – все повернулось на сто восемьдесят градусов. Теперь он убегает. Потери, потери… Вот и брат, единственный близкий человек, остался там, внизу. А что делать – Нурлану все равно ничем помочь было нельзя. Нет, конечно, Абуталип мог и остаться там, вести еще какое-то время бессмысленный бой. И навсегда лечь в тех камнях. А так – хоть один из братьев останется жив. Хочется надеяться, что останется…
Одно радовало – машина, «позаимствованная» у десантников. Четырехместный квадроцикл показывал просто-таки чудеса маневренности и проходимости. Средство передвижения прекрасно справлялось с неровной каменистой местностью, оставаясь при этом скоростным и довольно мощным. Надо оторваться. Ведь ясно, что преследователи на этом не остановятся. К счастью, погода здесь, на высоте, не давала для вертолета уже никаких шансов летать. Густой туман и облака создавали еще ту видимость…
Абуталип остановил квадроцикл после того, как они проделали, по его мнению, минимальное для безопасности расстояние. Глянул на десантника.
– Смотри мне, если хочешь жить, лежи тихо, – предупредил он пленника. – Чуть что – сброшу в пропасть. Мне твои фокусы надоели.
Мубаракшин ничего не ответил, а Абуталип прислушивался. Так и есть, ему не показалось. Там, где еще недавно гремели выстрелы из нескольких стволов, царила тишина, свидетельствовавшая о том, что оборона сломлена.
Молодой пастух на самом деле оказался очень ценным спутником для маленькой группы Батяни. Как выяснилось, мальчишка не только отлично знал территорию. Лавров с Комаровским и сами узнали тот район, с которого и началось их пребывание в этой среднеазиатской республике. Важней всего было другое: именно пастушок подсказал отличный проход в горной расщелине, сквозь которую десантники, высадившись, смогли подобраться довольно близко к ничего не подозревавшим бандитам. Подросток провел их длинным спуском по узким тропинкам и осыпям. Не зная их, пробраться сюда незнакомому с местностью человеку было просто нереально. К примеру, в одном месте тропа проходила по практически отвесной скале. Здесь в стену были вбиты колья, на которых лежал хворост, а поверх набросаны ветки и камни.
Позиционный бой велся уже минут пятнадцать. Десантники разделились. Комаровский остался там, чуть повыше. Его позиция была хороша тем, что он мог контролировать территорию, и лучшего прикрытия для майора было не придумать. Сам же Лавров понемногу продвигался вперед, туда, где в узкой горловине расположился один из двух бандитов.
Ситуация осложнялась прежде всего присутствием у боевиков Равиля. Ведь именно ради него они здесь и оказались.
– Андрей, квадроцикл ушел по горной дороге вверх, – сообщил по рации Комаровский. – Что будем делать?
– Черт! Не вовремя они разделились. Ладно, разберемся с этим… защитником, а тогда уж займемся ими, – ответил Батяня.
Надо было как-то быстрее решать вопрос со стрелком. Тот, лежа за камнями, не представлял опасности, будучи блокированным, но вот продвинуться дальше десантники не могли. А судьба Равиля очень волновала Лаврова – эти отморозки могут сделать с ним что угодно.
– Послушай! – закричал Батяня. – Давай договариваться. Все равно тебе никуда не деться. Чего зря погибать? Давай сдавайся! Ты же…
Четыре выстрела подряд свидетельствовали, что на той стороне к разговору не готовы. В ответ очередью прошелся Леша, заставляя эту крысу снова забиться под валун. Под прикрытием огня старлея
