– Расскажи, что тебе удалось выяснить, – предложил ему Умар.
– Машина инкассаторов отъезжает от банка в шесть часов вечера. На улицах в это время уже темно, но транспортного движения хватает с избытком, – сиплый голос Айрата звучал негромко, но благодаря установившейся в квартире тишине его слова долетали до слуха каждого из присутствующих. – Я наблюдал за их автомобилем четыре дня и выяснил, что они объезжают шесть точек. Все в одном районе. В целом на каждую такую точку тратится минут двадцать. Ну плюс-минус... То есть к восьми часам, максимум к половине девятого, машина инкассаторов возвращается обратно к банку, и там они сдают выручку. Сами понимаете, что к этому моменту в банке практически никого нет. Бухгалтер, кассир и два штатных охранника, вооруженных «макаровыми», насколько я успел заметить...
– А сколько инкассаторов? – прервал Айрата Умар.
– Трое.
– Включая водителя?
– Да.
– Итого, в общей сложности, у банка получается пять человек, – мрачно изрек Умар, помассировав пальцами свой квадратный подбородок. Он что-то быстро прикинул в уме и веско произнес: – Не годится.
– Почему? – удивленно переспросил Айрат.
– Я думаю, что нам нет смысла выдвигаться на дело большой группой. – Умар прошелся по комнате и остановился у окна спиной к собравшимся. Затем обернулся. – Четырех человек хватит. На дело пойду я сам, Хафиз, Ваххит и ты, Айрат. Еще понадобится скоростная машина...
– Я подумал об этом. – Айрат расплылся в улыбке, желая произвести на лидера благоприятное впечатление. – И уже договорился с одним знакомым, Умар. Он работает на СТО и сможет предоставить нам хороший автомобиль.
– Насколько он надежен? – Умар прищурился. – Я имею в виду твоего знакомого? Он правоверный?
– Нет, – Айрат слегка замялся. – То есть, честно говоря, я вообще не знаю его предпочтений в вере, но думаю, что нет... Он – не мусульманин. Но ему можно доверять, Умар. Этот парень не в ладах с законом, он дважды отсидел...
– Его отношения с законом меня не волнуют, – отрезал Абдулин. – Но мы воспользуемся его услугами, а потом ликвидируем. Ты понял, Айрат?
– Да, конечно...
– Отлично. Эта часть вопроса полностью на тебе. А теперь вернемся к главному, – Умар сел на подоконник. Его черные облегающие джинсы туго натянулись на коленях. – Брать инкассаторов у банка мы не станем. Пять против четырех не тот расклад, когда можно рисковать. Не делом – нет. Людьми! А потому я предлагаю осуществить акцию на последней точке, где они забирают деньги. Что это за точка, Айрат?
– Супермаркет на Садовой, – живо откликнулся тот.
– Вот там мы их и накроем, – резюмировал Умар. – Подъедем сзади и, как только они выйдут из супермаркета, откроем огонь на поражение. Я и Ваххит. Ты меня слышишь, Ваххит? – обратился он к товарищу.
Тот встрепенулся, но глаза на Абдулина не поднял.
– Да, конечно, Умар. Никаких проблем.
– На поражение, – подчеркнул старший группы. – Ни раненых, ни пленных. Стрелять только наверняка. Затем забираем деньги, снова садимся в машину и быстро уходим. Пока не появились свидетели. Ты будешь за рулем, Айрат.
– Хорошо.
– А я? – подал голос Хафиз.
Умар посмотрел в его сторону.
– Ты возьмешь на себя водителя инкассаторской машины. Задачка не из простых, Хафиз, потому как он вряд ли покидает салон без особой нужды, а стекла там пуленепробиваемые. Тебе придется каким-то образом выкурить этого типа наружу. Справишься?
Хафиз ненадолго задумался.
– Постараюсь, Умар.
Абдулин кивнул. Ему было хорошо известно, что Хафиз – человек слова. Возможно, самый надежный из всех имеющихся у него в наличии людей. Если он сказал, сделаю, значит, в его кудлатой голове уже имеются кое-какие задумки. А к тому моменту, когда придет время действовать быстро и решительно, эти задумки перерастут в нечто большее. Поэтому Умар не стал уточнять сейчас, что именно Хафиз подразумевал под этим своим «постараюсь». К тому же у лидера группировки жутко болела голова. Эта боль преследовала Умара с утра. Впрочем, так же, как и общая усталость. Или усталость была следствием головной боли.
– Тогда это все, – подвел черту под сегодняшней дискуссией Абдулин. – Операцию назначаю на послезавтра. Встречаемся здесь же, в три часа дня. Оружие уже иметь при себе.
– То есть можно расходиться, Умар? – Рафкат озадаченным взглядом окинул всех тех, кого Абдулин не посчитал нужным привлечь к операции по захвату инкассаторской машины.
– Тебе – нет, – Умар нахмурился. – Через час на эту квартиру доставят пропагандистскую литературу, и я хочу, чтобы ты лично занялся ее разбором и сортировкой, Рафкат.
Ответа соратника Умар дожидаться не стал. Спрыгнув с подоконника, он стремительным шагом двинулся в прихожую, на ходу проверяя наличие собственного пистолета в наплечной кобуре. Ваххит впервые поднял на него взгляд и тут же пожалел об этом. Умар подал ему недвусмысленный сигнал следовать за ним на выход. Ваххит нехотя поднялся из кресла.
Когда они оба покинули квартиру, Айрат снова опустился на пол, скрестил ноги и выудил из нагрудного кармана дутой куртки мобильный телефон.
– Останови здесь. – Муса отсчитал деньги, чтобы расплатиться за проезд.
Таксист вопросительно посмотрел на пассажира.
– Но мы же еще до места не доехали...
– Останови! – в своей обычной манере лаконично произнес чеченец.
Таксист не стал связываться с незнакомым кавказцем. Он тормознул свое авто у тротуара и позволил клиенту высадиться из машины. Как только Муса захлопнул за собой дверцу, «Волга» тут же укатила прочь.
Напротив, через дорогу, за дощатым забором велись строительные работы. Через бреши в ограждении были видны бетонные плиты, горы кирпича, бетономешалки... Около недостроенного дома отирались две бездомные собаки. Ветер перегонял по земле обрывки бумажных пакетов из-под штукатурки. Людей на объекте не было.
Муса зашел в хлебный ларек неподалеку от того места, где вышел из такси. С двумя буханками белого хлеба он перешел на противоположную сторону и вошел через дыру в заборе на строительную площадку. Собаки, почуяв приближение незнакомца с лакомым угощением в руках, радостно подбежали к нему. Муса сел на деревянные балки, сваленные неподалеку от возводимой постройки. Затем неторопливо отломил несколько кусков хлеба и швырнул псам. Голодные обитатели стройки накинулись на пищу. Муса отломил еще один кусок, затем еще и еще...
Так продолжалось до тех пор, пока собаки не съели весь хлеб. Тщательно подобрав крошки, псы, виляя хвостами, убежали со стройки, выскочив через дыру в заборе на дорогу. Муса задумчиво проводил собак взглядом. Затем встал и сам. Перешагнув через забор, он медленно пошел к автобусной остановке.
Муса был выходцем из екатеринбургского интерната, после окончания которого его жизнь стала похожа на жизнь таких же вот блудных собак. Такая же неприкаянная, беспокойная, бездомная... Ни дня на одном месте.
Муса вспомнил один эпизод из своей жизни в интернате для несовершеннолетних. Был вечер. Им было не больше тринадцати лет. С группой мальчишек он вышел во двор, чтобы поиграть в футбол. Так думали воспитатели. На самом же деле на улице должна была состояться очная ставка негласного предводителя
