– Слушай, нас что, правда могут отпустить?
Охранник в ответ усмехнулся и произнес:
– Ты видел когда-нибудь, чтобы кошка выпускала мышку? Хотя... если начальство так решит, то все может быть.
Он вышел, дверь барака захлопнулась, лязгнул засов. Энергетики остались одни.
– И что все это значит? – спросил Луценко, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Они ждут какое-то начальство... – проговорил Малышев, выглядывая через крохотное окошко на улицу.
– И оно должно на нас посмотреть и немедленно выпустить, – заключил Хайдаров.
– Ну да, поэтому они с утра волками смотрят, – возразил Русанов.
– Да, отношение изменилось, – согласился с монтером Луценко. – Кажется, их игра с нами подошла к концу. Мы им больше не нужны. Кошка наигралась с мышкой...
– И освобождать нас они, конечно, не будут, – подытожил Хайдаров.
– А знаете, из этого визита лично я получил очень важную информацию, – неожиданно сказал Малышев.
– Какую же? – удивился Хайдаров. – Что сеньор Чумпитас – не такая уж душка и не самый наш большой друг?
– Нет: то, что он носит звание капитана, – заявил механик. – Мне уже некоторое время казалось, что все эти боевики – военные. Но до сих пор они старались не произносить при нас свои звания. А еще этот капитан Чумпитас сделал одну оговорку – заметили? Он едва не назвал эту шишку, которую они ждут, политиком. То есть действующим политиком. Насколько я знаю, среди «контрас» таких нет.
– Да, все это странно, – согласился Луценко. – Но для нас сейчас самое важное – слинять отсюда, не дожидаясь, пока они решат нашу судьбу за нас.
Глава 18
Идти решили вдвоем: в разведке большое число людей может только помешать. К тому же каждый из них – и Фернандес, и Лимберг – был специалистом высочайшего класса, способным в одиночку справиться с целым взводом, так что подкрепление не требовалось. Вначале отправились к индейцам: надо было самим услышать рассказы о вооруженных людях, встреченных крестьянами в сельве.
В Марае и Науте ничего узнать не удалось: крестьяне, видевшие чужаков, были на редкость ненаблюдательны. И только в Тарме разведчикам улыбнулась удача: хотя старейшина деревни Теофило сам и не видел чужаков, но он оказался умным человеком, который не только запомнил рассказы соплеменников о незнакомых людях, но и понял значение этих встреч. Разведчиков интересовали мельчайшие детали, поэтому они попросили старейшину пригласить всех, кто мог что-то рассказать, и устроили своего рода перекрестный допрос – при этом, конечно, в учтивой форме, что так ценят индейцы. Переговоры на правах старого знакомого вел в основном Лимберг, но Фернандес иногда тоже вставлял вопросы.
В результате у них сложилось довольно четкое представление о тех, кого им нужно искать. Выяснилось, что с некоторых пор в сельве индейцам стали попадаться вооруженные люди в военной форме. У этих людей действовала строгая дисциплина – почти такая же, как в группе самого Лимберга, и гораздо строже, чем среди «леваков» Орельяно. Друг к другу эти люди обращались по званиям: «сержант», «капрал», «лейтенант». Крестьяне поначалу даже решили, что это солдаты правительственных войск, однако оказалось, что это не так: незнакомцы не шли в лес с войсковой операцией, чтобы затем вернуться в казармы. Они тут жили.
К индейцам эти люди относились настороженно, даже враждебно, ничего в деревне не покупали. Продукты им привозили, видимо, на двух больших машинах, которые то и дело курсировали в сторону шоссе; кроме того, пару раз крестьяне видели вертолет. Индейцы были убеждены, что эта новая группа устроила лагерь где-то выше по течению Путимайо.
Фернандес спросил также, не видели ли крестьяне иных чужаков – совсем новых людей, не похожих на андианцев. Спросил просто так, для очистки совести, не ожидая что-то услышать. Тем большей неожиданностью для него стал ответ Теофило. Тот рассказал, что они видели несколько иностранцев, сидевших в машинах этих вооруженных людей, которые появились в сельве. Это была крайне важная информация, и Фернандес попробовал узнать подробности, но ничего существенно нового индейцы сказать не могли.
– Ну что, кажется, мы узнали вполне достаточно, – тихо сказал по-английски Фернандес своему напарнику, когда рассказы крестьян стали повторяться.
– Да, можно прощаться, – согласился Лимберг.
Они поблагодарили крестьян и Теофило, который организовал эту встречу, и уже собирались подниматься и уходить, когда старейшина сделал им знак остаться. Он отпустил своих соплеменников, и они остались втроем.
– Есть еще одна новость, которой вы не знаете, – сказал старый индеец. – Вы не первые, кому я рассказываю об этих чужаках, что появились в нашем лесу. Вчера у меня уже были два человека.
– Кто же? Наверно, люди из города? – спросил Лимберг (людьми из города индейцы обычно называли представителей правительства).
– Нет, не они, – покачал головой старейшина. – Один был рабочий со стройки, что идет где-то в здешних местах. А второй прибыл издалека, из России. Они ищут русских, которые пропали в сельве. Я им сказал то же, что скажу и вам: что видел несколько иностранцев, сидевших в машине этих чужаков. Я рассказал вам о встрече с русским, потому что надеюсь, что вы не враги. Думаю, вы ищете русских с той же целью – чтобы их освободить.
– А если бы думал иначе, что было бы? – спросил Лимберг.
– Тогда я бы вам ничего не сказал, – ответил старый индеец.
Разведчики переглянулись, и Фернандес спросил:
– Скажите, а вы объяснили этим двоим, как и нам, где надо искать лагерь чужаков? Они тоже пойдут в верховья Путимайо?
– Я сказал им то же, что и вам, – подтвердил Теофило. – А вот куда они пойдут – не знаю. Русский молчал, а вот андианец мне не поверил. Он думает, что я ваш человек и их обманываю. Он уверен, что русских схватили вы.
– Понятно... – протянул Лимберг. – Спасибо, что предупредил. Ты поступил, как если бы и правда был наш человек, – закончил он с улыбкой.
– Я не ваш человек, – серьезно ответил старейшина. – И вообще ничей. Я – человек сельвы.
Выйдя из деревни, разведчики выбрали удобное место у поваленного дерева и расстелили карту. Надо было прикинуть, где вести поиски.
– Судя по рассказам твоих друзей, этих неизвестных чужаков не меньше двух десятков, – рассуждал Фернандес. – И они обосновались здесь надолго – по крайней мере на месяц. Значит, им нужна относительно ровная и свободная от леса площадка, чтобы построить хижины. А еще им нужно место, куда бы мог сесть вертолет – на двух машинах много продуктов не привезешь. Что ж, подходящих мест тут не так уж много...
– Я бы сказал, что совсем подходящих вовсе нет, – заметил Лимберг, разглядывая карту. – Пожалуй, вот здесь что-то похожее...
– Да, и еще вот тут, на слиянии с Ваулее, – сказал Фернандес.
В итоге после внимательного изучения карты разведчики наметили три пункта, где мог оказаться лагерь. До ближайшей точки было 15 километров, до самой дальней – больше сорока.
– Будь мы в национальном парке в штате Монтана, я бы сказал, что нам хватит трех часов, чтобы дойти до первой точки, – заметил Фернандес. – А здесь, в сельве, потребуется целый день.
– Да, если к вечеру дойдем, будем считать, что нам повезло, – согласился Лимберг.
Прежде чем отправиться в путь, разведчики провели подготовку. Нанесли на лица маскировочную краску, достали оружие. Фернандес по старой привычке клал пистолет в кобуру под мышкой, Лимберг же держал свой «спрингфилд» в кобуре на поясе.
Они двинулись в путь. Передвижение по сельве представляло трудную задачу – в основном из-за густого подлеска, большого количества густой травы, перепутанных лиан, колючих кустарников. Путь то и
