странном наряде.
— Да? — изумленно обратился к ней хозяин дома.
— Могу я войти? — захлебываясь слезами, жалобно пробормотала замарашка.
Ее пышное белоснежное платье, усыпанное сияющими кристалликами, было измято. Праздничный макияж растекся по мордашке. Уложенные в причудливую прическу золотисто-медовые волосы растрепались. Весь этот ужас венчали маленькая диадема и сбившаяся набок фата. Не нужно зваться провидцем, чтобы разглядеть в этой несчастной невесту.
Но в ее облике не было ни малейшего признака радости и торжества, которые традиционно сопутствуют обряду бракосочетания. Девушка рыдала и бормотала, икала и запиналась. Она вошла в дом Кейда, с трудом передвигая ноги в белых, но испачканных в пыли и дорожной грязи шелковых туфельках.
— Но, позвольте… Что вам тут надо?! — опешив от этого зрелища, пробормотал подполковник Грант.
— Работа!.. Объявление!.. Вывеска у дороги! — раздельно и надрывно выкрикнула она, безотчетно махая рукой в ту сторону, откуда только что появилась.
Девушка брела по дому, не разбирая дороги, и оказалась в гостиной. Там она упала в кресло и закрыла лицо руками.
— Значит, вы ищете работу экономки? — строго проговорил Кейд, остановившись напротив нее.
Девушка в белом подняла на него заплаканные глаза. Несколько мгновений они молча изучали друг друга.
— Да! — закивала она, разрыдалась, но тотчас взяла себя в руки, вытерла слезы, оставив на щеках четкие росчерки туши, теней и помады. — Это было бы идеально, сэр. Конечно, мне хотелось бы явиться сюда не в таком виде… и не в таком состоянии… — добавила она.
— Другие кандидатки именно так и поступают, — сурово заметил мужчина.
— Обстоятельства решили все за меня, сэр, — трагически констатировала девушка. — Ой, как же хорошо, что у вас горит камин. Я погреюсь?
— Валяйте, — позволил ей Кейд.
Если бы ее попросили коротко объяснить, что с ней произошло, почему она в таком состоянии или что привело ее в Фэзерстоун-Холл, она бы ограничилась одним словом: «катастрофа». Могла бы еще констатировать, что после всех злоключений сегодняшнего утра ее репутации пришел конец: она окончательно запятнана и ее никакими ухищрениями не отмыть.
Весь облик девушки, в сущности, без лишних слов передавал ощущение катастрофы. И даже хуже того, поскольку на лице ее легко читалось ожидание еще более чудовищных бедствий.
Однако хозяину Фэзерстоун-Холла сложно было преисполниться должным сочувствием к юному созданию. Просто прежде ему не приходилось видеть человеческое горе в подобном обличье. Девушка выглядела настолько гротескно, что невольно в голову приходила мысль о злобном розыгрыше.
Она же тем временем смотрела на хозяина дома оценивающе. Радовало то, что он совершенно не похож на Хорейса, чуть не ставшего ее мужем.
Думая о несостоявшемся венчании, тут же, прямо у камина и прямо на глазах у незнакомого мужчины, девушка принялась избавляться от атрибутов церемонии — фаты, диадемы, всяческих украшений, коих было немало. Затем сбросила туфли…
— Что вы делаете, мисс?! — испуганно вскричал Кейд, когда она начала методично расстегивать на спине одну жемчужную пуговку за другой.
— Снимаю с себя все это! — ответила девушка, брезгливо отодвинув туфельку ножкой в белоснежном чулке.
Его окрик, однако, возымел действие. Она прекратила раздеваться, бесцельно уставившись перед собой.
— Я ужасный человек, — заявила кандидатка на место экономки.
— Что-то натворили? — поинтересовался Кейд Грант, во-первых, надеясь разобраться, что за сюрприз свалился ему на голову, а во-вторых, пытаясь вывести странную гостью из ступора, в который она стремительно погружалась, позволяя слезам бесконтрольно литься из широко раскрытых глаз.
— Да, да… Это вы правильно сказали: натворила! — энергично принялась она соглашаться с ним. — Именно натворила.
— Банк ограбили? Человека убили? — предложил он на выбор.
— Хуже! — объявила девушка, сделав страшное лицо.
— Хуже? Вы меня заинтриговали, — проговорил хозяин дома.
— Да, намного хуже, чем то, что вы перечислили. И возвращаться мне нельзя! Все! Мосты сожжены!
— Это плохо, — начиная сочувствовать ей, заметил Кейд.
— Ужасно, — решительно кивнула она, и золотистые пряди рассыпались, частично прилипнув к влажным от слез щекам, отчего девушка стала отплевываться и отфыркиваться. — Поэтому я остаюсь! — объявила незнакомка, возобновив столь неуместное в чужой гостиной раздевание.
— Так-так, мисс, — протянул весьма растерянный хозяин дома. — Пока я не увидел вас без… упаковки, хотелось бы знать, с кем имею дело.
— Лив Тейт, — представилась блондинка. — Оливия, вообще-то. Но друзья зовут меня Лив, и вы зовите, — распорядилась она.
Девушка протянула Кейду руку, которую тот крепко сжал и тряхнул.
— Очень сочувствую вашей незадаче, мисс Тейт, — сказал он.
— Я вам представилась. А вы…
— О, простите, — отозвался мужчина. — Мое упущение, — согласился он с ее упреком. — Подполковник в отставке Грант… Кейд Грант… Вернее, просто Кейд.
— Кейд, — медленно проговорила девушка, и на ее замурзанной мордашке засияла белоснежная улыбка.
И тут же, словно поймав себя на месте чудовищного преступления, застукав и осудив, девушка по имени Лив Тейт спохватилась, нахмурилась и отвела взгляд, готовая вновь расплакаться.
— Что? Что случилось? — вновь растерялся Кейд, вдруг почувствовав себя виноватым во всех ее бедах.
— Простите меня, недотепу, полковник. Простите меня, пожалуйста, — всхлипывая, протянула она.
— Подполковник, — машинально исправил он лестную неточность. — Но что произошло?
— Боже мой, какой стыд! Если бы вы не сказали, я бы, глупая, ни за что не догадалась. А теперь мне все ясно. Вы же тот самый Кейд Грант из Фэзерстоун-Холла! Да! — торжественно произнесла Лив, глядя на фамильный герб над камином.
Девушка внезапно рассмеялась, и это озадачило Кейда не меньше, чем потоки ее слез.
— Кейд Грант Фэзерстоун Кэрью! — отчеканила она. — Как же я вас понимаю. Будь у меня такое длиннющее имя, я бы тоже урезала его до минимума, — объяснила она свою реакцию.
Кейд взглянул на нее крайне неодобрительно.
— Я, кажется, ляпнула что-то, не подумав? осторожно спросила полуодетая гостья. — Я лишь пытаюсь объяснить, что наслышана о вас. Вы наш местный герой. Так сказать, знаменитость. Простите этот глупый тон, но у меня плохо получается обсуждать подобные вопросы, — попутно извинилась Оливия. — И не стоит мне так на вас пялиться, — вновь одернула она себя.
— Вас тоже интересуют мои ранения и шрамы? — недовольно поинтересовался Кейд, памятуя о великом множестве подобных идиотских бесед.
— Что? Шрамы? — пробормотала Лив. — Нет, просто я смотрю на вас и не могу понять одну вещь. Несколько раз видела подполковника Гранта по телевизору, а, встретив воочию, не узнала. По-моему, это странно, вы не находите?
— Никогда не задумывался над этим, — отрезал мужчина, начиная заметно раздражаться. — Вы, Лив, кажется, хотели поведать, что такого ужасного натворили и почему решили удариться в бега, — напомнил
