– Их придется убрать.
Профессор испуганно посмотрел на Шабанова.
– Как… убить?!
– Не обязательно… Оглушить, связать, мало ли как… Тогда дверь внизу можно и не закрывать.
Скрябин облегченно вздохнул.
– Но если я разберусь с охранниками, – сказал Шабанов, – как пройду в лабораторию? Ваш компьютер…
– А зачем вам проходить? Подождете меня.
– Но это необходимо для вашей безопасности. Ваша версия – неизвестный подстерег вас у входа и под угрозой оружия заставил провести его в лабораторию. Но компьютер не пропустит этого неизвестного и не зарегистрирует его проникновения. А как бы мог наш неизвестный отпустить вас в лабораторию одного? Ведь оттуда вы сразу позвонили бы и подняли тревогу. Да и с какой целью вас туда отпускать? Если отсутствие одной капсулы вы объясните…
– Да, действительно… Но если двое сверху будут… Гм… Отключены, я смогу кое-что подправить в программе, и компьютер опознает вас как одного из моих ассистентов. К этому наш неизвестный тоже мог меня принудить!
– Это другое дело. Но зачем таинственному незнакомцу проникать в лабораторию, если оттуда ничего не исчезнет?
– Едва ли меня заставят высказывать догадки о его планах! Скажем, посмотреть рабочие журналы… Но вот к самой лаборатории как вам попасть? Везде, кроме жилого купола, полно телекамер… Правда, у меня есть машина…
– Какая?
– «Пежо-306».
– Кабриолет?
– Да.
– Вы обычно ездите с поднятым верхом?
– Обычно нет, если не идет дождь. Впрочем, я редко езжу… Но багажник достаточно вместителен, чтобы спрятаться там.
– Патрули по территории ходят?
– Скорее, прогуливаются иногда… Обо всем заботится автоматика. В случае тревоги за секунду примчится человек сто…
– Автоматика, – задумчиво повторил Шабанов. – Если бы у меня было время… И точный план расположения телекамер… А еще как можно более подробный план объекта, желательно вплоть до каждого дерева…
– Я нарисую вам планы, они у меня в голове давно готовы. А время есть.
– Что вы имеете в виду?
– Мы все равно не смогли бы отправиться в лабораторию прямо сейчас. Под ней есть еще один этаж, технический. Там расположены генераторы, вентиляционные установки, цистерны с топливом, резервуары с жидким кислородом, водородом, гелием, другими газами и кислотами, необходимыми для исследований, кремационные печи…
– Печи?
– Для сжигания органики, отходов экспериментального материала. Словом, там огромное и сложное хозяйство. Время от времени проводится профилактика, и сейчас тоже. Она займет двое суток, и в течение этого времени вход в лабораторию будет заблокирован.
– Значит…
– Только через два дня, – подтвердил профессор.
13
– Два дня, – сказал Шабанов, – это и хорошо, и плохо.
– Хорошо, потому что дает время на подготовку. А почему плохо?
– Знаете, как я сюда попал? Поднялся по скале вдоль труб водозаборной установки, а потом вырезал отверстие в стене купола. Но я прошел берегом озера, а ведь туда наверняка обращены камеры?
– Конечно, но если бы вас заметили, давно бы сюда явились.
– В том-то и дело. Я устроил небольшой трюк, столкнул камень, чтобы отвлечь камеру. На обратном пути это не получится. Если бы я уходил совсем, это бы значения не имело. Но мне придется вернуться сюда. А они, заметив меня сейчас, удвоят бдительность, а если еще и дыру в стене найдут…
– Возле труб? Там почти никогда никто не бывает, нечего там делать.
– Есть какой-нибудь другой способ покинуть объект?
– Другой? Ворота, забор… Все это под контролем…
Шабанов подошел к окну.
– Начинает темнеть, – заметил он. – Хотя ведь здесь внутри должно быть искусственное освещение?
– Оно копирует естественное… У нас тут смена дня и ночи, как и снаружи. Однако…
– Я хотел бы подняться на купол, – перебил Шабанов. – Сделать несколько снимков сверху. Это возможно?
– Нет ничего проще, – сказал Скрябин. – Здесь неподалеку лестница, она ведет к люку. Там наверху – маскировка, имитирован участок тайги, стоят излучатели или глушители какие-то… Все это требует тщательного ухода… Но сейчас уже довольно темно для фотографирования.
– У меня особая камера. Даже лучше, что темно… Но люк, разумеется, заперт?
– Там простой замок. Если вы сумели дыру в стене прорезать, с этим замком шутя справитесь.
– Сигнализация?
– Нет. Зачем? Оттуда ведь нельзя попасть за территорию.
– Да, да… Так вот с этим как же быть?
Профессор наклонил голову.
– Вот что мы сделаем… – Его фломастер вновь забегал по бумаге. – Смотрите, вот озеро… Инфракрасных камер, направленных туда, всего две. Одна контролирует этот сектор, – фломастер описал дугу, – вторая вот этот. Мы должны сверить часы и точно выбрать время. Вы пойдете этим путем. – Дмитрий Петрович начертил прямую линию. – Я зайду в аппаратную под каким-нибудь предлогом. Сегодня дежурит Саша, мы немного знакомы… Во время разговора я встану так, чтобы загородить монитор.
– А вторая камера? Как только я начну двигаться, она немедленно повернется ко мне!
– Я сумею незаметно заблокировать ее.
– Но есть еще видеозапись.
– Да, видеозапись… Не представляю, зачем бы ее стали просматривать без необходимости, но… Придется мне, как у вас говорят, действовать по обстановке.
– Для биолога, – сказал Шабанов с улыбкой, – вы неплохо разбираетесь в спецтехнике…
Профессор развел руками:
– Пришлось научиться! А вообще я больше химик, чем биолог.
Шабанов кивнул:
– Теперь покажите мне, где лестница на купол.
Подойдя к окну, Скрябин указал направление.
– Идите вдоль стены. Это недалеко, метров пятьдесят.
– Еще с полчаса… Подожду, пока совсем стемнеет.
Шабанов посмотрел на электронные часы на столе, и его взгляд снова упал на лежащую рядом книгу, раскрытую на «Откровении Иоанна Богослова». Скрябин резко захлопнул ее.
– Я сам себе, – произнес он, – кажусь одним из всадников Апокалипсиса… Но почему «кажусь»? Я и есть всадник. Четвертый всадник – Смерть…
В глазах Шабанова промелькнуло нечто неопределенное, туманное, и это не укрылось от профессора.
– Вы не всадник, – быстро сказал Шабанов. – Вы тот, кто остановит всадников…
– Так думал и я, когда начинал эту работу. Постепенно меня многое стало настораживать… Но всю
