К великому счастью, эмчеэсовец об этом договоре хорошо помнил.
– Да, придется повозиться, – кивнул он.
– А время дорого, – продолжал Полундра. – Вы случаем не знаете, где там разрыв?
– Знаем, – мрачно отозвался Хасан. – Вам покажут.
– Очень хорошо! Ведите нас скорее туда!
Теперь Полундра был на сто процентов уверен – авария случилась не сама по себе. Иначе хрен бы эти арабы знали, где она произошла. Нет, это дело рук русских моряков, они сумели спутать террористам карты. Почти наверняка в этом участвовал капитан.
«Молодцы ребята!» – подумал Полундра, подхватывая с пола сумку с приборами.
На этот раз в качестве конвоя Хасан выделил четверых человек. Правда, отправить контролировать двоих русских сразу четверых своих было расточительно – это он прекрасно понимал. Но понимал он и то, что сейчас нельзя было допустить еще одного провала. Именно поэтому он с этой четверкой посылал Фарида, а огромный афганец был лучшим из его людей. В остальных местах, конечно, люди тоже нужны, но починка реактора и системы электроснабжения сейчас важнейшее дело. Они уже несколько часов с места тронуться не могут из-за этой аварии!
Хасан прикинул еще раз. У него было тридцать два человека. Из них четверо погибли. Отправляет с этой парочкой он еще четверых. Кто остается? В машинном отделении двое. В радиорубке еще двое. Четыре человека на сейнере, который плелся за ледоколом, а сейчас стоит рядом с ним, – оставлять этот кораблик совсем без присмотра тоже нельзя. Еще двое останутся здесь, с ним. Трое контролируют остальные ключевые пункты ледокола. Пятеро караулят заложников. Еще пять человек ищут беглецов – кстати, когда же они их найдут?! Да, в общем, все в порядке. Все посты надежны.
– Через каждые пять минут я должен получать от тебя сигнал, что все в порядке, – сказал он Фариду, кивая на наплечную рацию малого диапазона. В радиусе пятисот метров такая игрушка обеспечивала вполне приличное качество связи.
– Понял, – кивнул афганец.
«А вот с этим будет очень непросто», – подумал Полундра, исподтишка рассматривая здоровяка. Сергей умел прокачивать боевые данные потенциального противника по мелочам – по манере двигаться, по жестам, по движениям рук. Этот гигант, который, когда встал со своего места, распрямиться до конца не смог – уперся макушкой в низкий потолок, – он явно был крепким орешком. Двигался он быстро, легко и плавно. Лицо у него было непроницаемым, а глаза внимательными. И явно отличная реакция. Полундра обратил внимание – только этот здоровяк за все то время, пока он и Бойко возились с аппаратурой, ни на мгновение не опустил и не отвел от них ствол своего автомата.
«Да, такого врасплох хрен застанешь, – подумал Сергей. – Ну да ладно, я тоже не лыком шит! Посмотрим, кто кого! Только бы Бойко с реактором справился».
Все шесть человек вышли из рубки и последовали за одним из боевиков. Фарид шел последним, как Полундра и ожидал.
Глава 12
– Русское судно подает сигнал бедствия! – Лицо у ворвавшегося в рубку помощника радиста было взволнованным. Он был совсем молод, наверняка голова забита романтическими глупостями.
Саймон Китинг поморщился. Ему, опытному капитану, было прекрасно известно, что романтики в таких случаях крайне мало. А вот вполне реальные трупы иногда получаются.
– Что у них там стряслось? – мрачно спросил он.
– Непонятно. Связь очень плохая. Но, похоже, какие-то технические неполадки.
Китинг сморщился еще сильнее – словно лимон без сахара жевал. Самым неприятным было то, что отказать в помощи он просто не имел права. По международным нормам неоказание помощи в такой ситуации – это тяжелое преступление. Ох, был бы радист поумнее, просто не принимал бы сигнал... Хотя нет, – Китингу самому стало стыдно собственных мыслей. Как-никак у людей беда. А сами русские помощь всегда оказывают, когда могут. К тому же... Как бы не оказалось, что причина их проблем в той аппаратуре, которой пользуется Джонс. Навигационные приборы у русских в основном старые, они могли из-за помех, которые эта аппаратура создает, дать серьезные сбои. И по радио скорректировать курс они в таком случае не смогли бы – во время работы аппаратуры Джонса помехи в эфире тоже очень сильные.
– Сообщи на берег, – сказал капитан вслух, – что мы попытаемся оказать помощь своими силами.
– Как это понять? – спросил Джонс. Хорошо еще он догадался дождаться, когда помощник радиста уберется.
– Помогать придется, – сказал Китинг.
– Точно, – поддержал его Ричард, шкипер. – Международные законы, ничего не поделаешь. Да и морские традиции обязывают.
– То есть вы хотите подойти к русскому атомному ледоколу, у которого возникли какие-то проблемы, я вас правильно понял?!
– Ну да, – кивнул Китинг. В словах Джонса что-то показалось ему странным, но он не мог сообразить, что именно.
– А в чем проблема? – спросил Ричард.
– В том, что я как представитель руководства фирмы вам это категорически запрещаю, – отчеканил Джонс.
– Полегче, молодой человек, полегче. – Казалось, в голосе Китинга зазвенела сталь. – Вы человек сухопутный, может быть, не знаете, ну так я вам объясню. На корабле главный капитан. Есть даже такое выражение – «первый после бога», не доводилось слышать? Так что будь здесь хоть сам владелец фирмы, в данном случае он мне не указ. Я обязан выполнять международные законы и из-за ваших глупостей за решетку садиться не намерен.
Лицо Джонса искривила злая гримаса. Верхняя губа поползла вверх, открывая мелкие зубы, – сейчас он особенно сильно напоминал вставшую на задние лапы крысу-переростка.
– Не знаю, может вам кто на корабле приказывать или нет, – прошипел он, – но точно знаю, что руководство фирмы может вас снять с должности капитана и назначить другого, посговорчивей! Да хоть Ричарда!
– Я согласен с капитаном, – сказал Ричард. – И любой из команды будет согласен. Так что скажите руководству, пусть уж сразу вас капитаном назначают. Тогда, кстати, за нарушение международных законов и вам сидеть придется.
Этого Джонс не ожидал. Но глупым он не был и сразу сменил тактику – впрямую бороться с таким решительным отпором явно было невозможно.
– Господа, – тон его стал мягким, даже елейным, – я все понимаю. – Но поймите же и вы меня! Дело не в том, что я за себя боюсь! Просто присутствие на борту иностранцев, тем более русских, недопустимо! Не зря же всю нашу аппаратуру именно на китобой поставили! Если здесь окажутся русские, то это демаскирует нас!
– Может быть, проблемы у русских как раз из-за этой вашей аппаратуры и возникли, – проворчал Китинг.
– Да нет же! Не может такого быть!
Китинг только усмехнулся – уж, наверное, ему виднее, что в море может быть, а чего не может. Однако слова Джонса все же несколько поколебали его уверенность. В самом деле, не зря же руководство компании для всех необходимых анализов и проб предпочло отправить именно его китобой, а не обычное научно- исследовательское судно. Явно была важна секретность этих исследований. Если совсем упереться, то можно нарваться на неприятности. В конце концов, он, когда вступал в должность капитана, давал обязательство не разглашать информацию, затрагивающую коммерческие секреты фирмы. Под коммерческие интересы опытный юрист за хорошие деньги все что угодно подведет. А денег у «Шагрона» немерено – все занимающиеся нефтью компании последние годы резкий подъем испытывают благодаря скачку мировых цен на углеводородное топливо. А «Шагрон» как-никак одна из крупнейших нефтяных компаний в Америке.
– Я могу предложить такой вариант, – сказал капитан, – мы отправляем к русским катер, но сами в квадрат, где они находятся, не входим. На катере пусть пойдут наш механик, Ричард и медик. Чем смогут они
