телегу.
– Кстати, мы там нужны. – Джек припустил бегом, поскольку на телегу уже покушалась толпа воров, бродяг, янычар и французских солдат. При появлении Джека и Габриеля с окровавленными саблями наголо часть нападавших бросилась врассыпную, однако самые решительные и хорошо вооружённые грабители продолжали следовать за телегой, правда, на почтительном отдалении.
Там, где улочка подходила к каналу, ждали мистер Фут, Вреж, Сурендранат и ван Крюйк, которым, судя по виду, досталась сегодня своя доля приключений. Они перекинули с пристани на судёнышко широкую деревянную платформу, и три другие телеги уже громыхали по ней, рассыпая на палубу содержимое.
На краю улочки стоял запряжённый верблюдом воз с сеном. Когда последняя телега – та, на которой сидели Джек и Габриель, – проехала мимо, щёлкнул бич, и воз выкатился на середину улицы. Сейчас ничто не мешало телеге заехать на платформу, поэтому Джек спрыгнул с неё и повернулся к возу, ожидая нападения. Тут воз остановился посреди улицы, прямо на дороге у преследователей. Кучер (Ниязи!) и другой человек (Мойше!) соскочили на мостовую и подложили под колёса камни, а ворох сена ожил и рассыпался. Под ним оказался чёрный цилиндрический предмет (пушка!), а рядом вставал на ноги чернокожий (Даппа!).
С одной стороны, это было не так уж неожиданно, поскольку входило в план – они убили на покупку пушки весь вчерашний день. С другой стороны, Джек всё-таки удивился, поскольку пушка должна была стоять на причале, заряженная и наведённая. Однако вместо того, чтобы поднести горящий фитиль к запальному отверстию, Даппа принялся с лязгом перебирать сложенные у его ног металлические принадлежности, время от времени поглядывая вдоль улицы, чтобы оценить число бегущих к нему вооружённых людей.
– Раньше я этого не делал, – объявил он, поднимая и осматривая ржавый протравник, – но выспросил всё у знающих людей.
– Которые проиграли морское сражение и угодили на галеры, – добавил Джек.
Даппа отбросил сено с казённой части пушки и сунул протравник в запальное отверстие.
– Помогайте грузить судно! – крикнул Джек Мойше и Ниязи, а Даппе посоветовал: – Христа ради, не чисти ты это треклятое отверстие!
Даппа отвечал:
– Не будешь ли ты так любезен вынуть дульную пробку?
Джек обошёл телегу, повернулся спиной к противнику – что было вообще-то не в его характере – и вытащил из дула деревянную затычку, которую тут же выбила у него из рук пуля.
Даппе стрела попала в рукав, но, судя по всему, не в руку. Он поднял совок на длинной ручке.
– Коли мы уж сегодня так спешим, то и ствол прочищать не будем, – сказал чернокожий.
С этими словами он запустил совок в невидимую Джеку емкость с чем-то хрустящим и вытащил кучку чёрного пороха. Держа в левой руке медную лопатку, он сровнял горку и очень осторожно, чтобы ничего не просыпать, ввел совок в дуло – сперва медленно, потом все быстрее и быстрее, пока длинная ручка не ушла в жерло целиком. Тут Даппа перевернул совок и начал осторожно его вытаскивать.
До сей минуты Джек разрывался между желанием проследить, чтобы Даппа всё сделал правильно, и естественным интересом к происходящему за спиной. Назвать передовых атакующих «нерегулярной армией» значило бы непомерно высоко оценить их дисциплину, мотивы, вооружение и внешний вид. То были воры, алчные прохожие, микроэтнические группы и несколько янычар, смешавших ряды при виде золотых слитков. Почти все они, заметив пушку, притормозили. Однако теперь по проулку распространялась весть, что орудие только заряжают. Тем временем французские солдаты выстроились повзводно и двинулись вниз по улочке, примерно как банник двинулся бы по каналу пушки, не пренебреги Даппа этой процедурой. Осмелевшие мародёры, выступившие из укрытий, смешались с более робкими, которых выдавливал вперёд поршень французского строя, образуя…
– Лавину, как говорили мне галерники-монтаньяры, может вызвать даже пушечный выстрел. – Даппа сорвал с себя рубашку, смял её, затолкал в жерло и добавил две пригоршни картечи, затем отправил туда же тюрбан и взял длинный прибойник. – А мы проверим, можно ли им лавину остановить. – Длинные чёрные косички, уже не удерживаемые тюрбаном, упали Даппе на лицо, когда тот наклонился, чтобы вставить прибойник в дуло.
– Можешь не вынимать – на таком расстоянии он сработает как копьё, – бросил Джек и, повернувшись спиной к Даппе, побежал навстречу орде грабителей, поскольку двое быстроногих янычар с ятаганами вырвались вперёд и могли помешать последнему этапу священнодейства.
– Куда делся рожок с затравкой? – проговорил Даппа. Джек вильнул вправо, чтобы гашишин слева подумал, будто путь к Даппе свободен, а когда тот рванулся вперёд, подставил ему подножку. Сбоку вылетел Мойше с абордажным топориком, высунул язык и прицелился в упавшего янычара. За спиной Мойше возникли Ниязи и Габриель Гото. Все трое с интересом наблюдали за развитием событий, а сейчас решили, что нужнее здесь, чем на погрузке.
Гашишин слева взмахнул ятаганом. Джек саблей отвёл удар. Судя по звукам, раздающимся сзади, Даппа нашёл-таки рожок и теперь заправлял порохом запальное отверстие.
– Огоньку ни у кого не найдётся? – спросил Даппа.
Джек эфесом двинул противника в челюсть, вырвал у него из-за пояса разряженный пистолет, обернулся и с расстояния пять-шесть футов бросил пистолет Даппе. Он мог бы поплатиться жизнью за то, что показал врагу тыл, если бы тот, видя, к чему идёт дело, не бросился ничком на мостовую.
Также поступил и Джек. Повернув голову, он увидел, что почти все последовали их примеру. Лишь трое-четверо совсем уж буйно-помешанных по-прежнему неслись вниз. Джек вскочил и, убедившись, что он не на линии огня, отбежал к возу. Ниязи, Мойше и Габриель Гото были уже здесь.
Наступила патовая ситуация: никто, кроме гашишинов, не смел двинуться, пока Даппа целит в них из пушки, но было ясно, что сразу после выстрела все хлынут вперёд. Из подворотен начали постреливать. Даппа присел на корточки, но от пушки не отступил.
Так или иначе, несколько бесценных мгновений они выгадали. «Все на борт» – крикнул ван Крюйк с некоторым даже опозданием, потому что швартовы уже отцепили, и суденышко начало отходить от причала. «Бегите!» – заорал Даппа. Джек, Ниязи, Габриель Гото и Мойше рванули к судну. Даппа остался позади. Французские солдаты вскочили и побежали к нему.
Даппа взвёл курок, поднёс кремень пистолета к ямке вокруг запального отверстия и нажал на спуск. Искры брызнули и, как звёзды в тумане, скрылись в дыму. Яркое пламя в две сажени длиной вырвалось из жерла, увлекая вперёд прибойник, картечь и половину Дапповой одежды. Судя по тому, какая толпа устремилась вслед за тем к возу, выстрел был малорезультативным. Впрочем, к тому времени, когда вопящая орава достигла пушки, Даппа уже мчался по пристани. Он прыгнул, поскользнулся на планшире и свалился в Нил, однако не успел даже толком вымокнуть, как ему протянули несколько вёсел. Даппу вытащили, и все залегли, потому что французские мушкетёры дали по судёнышку залп. Через мгновение беглецы были далеко, недосягаемые для пуль.
– Что стряслось? – спросил ван Крюйк.
– Нам преградила дорогу рота французских мушкетёров, – ответил Джек.
– Ясно, – пробормотал ван Крюйк.
– Иеронимо и оба наших турка убиты.
– Раис?
– Я сказал – он убит, и теперь ты наш капитан, – сказал Джек.
– Евгений?
– Уполз куда-то умирать. Видимо, не захотел быть нам обузой.
– Дурные новости. – Ван Крюйк стиснул перевязанную руку.
– Примечательно, что погибли оба турка, – вставил Вреж Исфахнян, слышавший большую часть разговора. – Скорее всего один из них нас и предал: возможно, алжирский паша всё так и задумывал с самого начала, чтобы не делиться с Инвестором.
– Раис очень удивился, когда в него выстрелил янычар, – согласился Джек.
– Должно быть, это входило в турецкий план, – произнёс Вреж. – Убить предателя первым, чтобы он ничего не рассказал.
От Гизы вдогонку им отошли турецкие галеры, однако беглецов не настигли, ибо Нил, даже в это время
