кассетном плейере, который обнаружила в бардачке автомобиля, слушала старый альбом «Иванушек интернейшнл». Она отрешенно подпевала:
– Люди как тучи. Тучи как люди...
Пока немчура не приехал, Антон приказал ей сидеть и не рыпаться и, кроме того, запер в «Гольфе». Фердинанду позвонили, он задерживался – ему необходимо было уладить некоторые формальности в Калининграде, связанные с вывозом останков папеньки. Затем на такси приехать сюда, на аэродром. Предусмотрительный немец записал на свой мобильный телефон продиктованный Антоном маршрут следования к «летному полю», чтобы таксист понял, куда ехать.
Так что пока Вероника была не нужна. Ее присутствие на погрузке только отвлекало бы солдат.
– Где эти придурки? – снова вскипел Антон.
– Не знаю, – пожал плечами Веник Огнеметчик.
– Бляха... С минуты на минуты приедет немец, – закричал Антон. – Осталось загрузить корпус и все... Едем к Багратионовску. Они мне там нужны, на железке... Или ты предлагаешь с собою солдат везти?
– Щас разузнаю... У Дениса Федоровича, – Веник Огнеметчик тоже начал беспокоиться.
– Не надо. Я сам поговорю с прапором, – Антон спешным шагом направился к боксу, где Денис Федорович глазел на работу солдат.
– Денис, – сдержанно сказал Антон, – не расскажешь, где у тебя в лесу самогонный аппарат спрятан?
– Нету никакого аппарата, – уперся прапорщик.
– Не дури. Грубас Робокоп и Чечёра Экскаваторщик утром пошли его искать. Может быть, упились и спят на поляне. Мне надо их найти, сечешь? – предупредительным тоном произнес Антон.
– Бляха муха. Эти два толстых урода? Они своими хлебалами мою брагу выжрут...
– Вот и я о том же.
– Ладно, блин, найдем твоих мудаков. Если что... – запнулся Денис Федорович и снизу вверх, заглянул в глаза Антону.
– За брагу я с них вычту, – расшифровал этот взор Антон.
– То есть компенсируешь, так сказать, нанесенный ущерб?
– Да, мать их...
– Отлично, сейчас двух солдат организую. Эй, Тукумбаев. Ко мне!
– Слушаю, товарищ прапорщик, – солдат на ходу застегивался.
– Внешний вид, боец... – скривил рот Денис Федорович. – Чё бляха на яйцах?
Тукумбаев начал подтягивать ремень.
– Короче, приказ...Разыщи каптерщика Евсеева, знаешь его?
– Да.
– И фельдшера Сливу. Их ко мне!
– Есть.
Тукумбаев нога за ногу поплелся к казарме.
– Быстро! – прикрикнул прапорщик.
– Есть, быстро!
Тукунбаев поплелся не нога за ногу...
Прапорщик догнал солдата и крикнул ему в затылок:
– Бегом!
– Есть, товарищ прапорщик.
Теперь Тукумбаев шустрее заработал суставами.
Антон смотрел на все это с кислой физиономией:
– Тьфу, блина мать, бойцы...
Антон вернулся к боксу. Вместе с Веником Огнеметчиком они осмотрели контейнер – старое огромное корыто, в котором в конце сороковых годов перевозили по узкоколейке торф. Теперь его переделали под перевозку металлолома. По боковой лестнице – кривым скобам – Антон, а за ним Веник Огнеметчик залезли на контейнер, заглянули внутрь. Среди металлических болванок лежали разобранные гусеницы, части двигателя танка, катки, орудие.
– Сейчас будем поднимать корпус, – крикнул капитан.
– Погоди, – ответил Антон, – давай сюда солдат, запчасти по углам раскидаем, а потом уж корпус. А то он раздавит что-нибудь.
Антон махнул Венику Огнеметчику, давай, мол, и мы поработаем.
Они спрыгнули в контейнер. Начали растаскивать железяки. К ним присоединились двое солдат.
В это время к прапорщику вразвалку подошли рядовой Евсеев и младший сержант Слива.
– Тукумбаев – свободен, – махнул рукой прапорщик.
Денис Федорович охватил шею каптерщика Евсеева и фельдшера Сливы, пригнул к земле и что-то прошептал.
– Понятно? – спросил он.
– Так точно.
– Бегом.
Солдаты каждый в свою сторону по заметно притоптанной траве побежали к лазам в заграждениях из колючей проволоки.
Евсеев пролез под проволокой, обошел кусты, углубился в лес. Было видно, что дорогу он знал неплохо. Сейчас подняться на небольшой пригорок, там возле кривой сосны взять чуть влево. За буреломом на лесной прогалине стоят бидоны, прикрученные друг к другу болтами, опутанные медными змеевиками.
Евсеев поднялся на пригорок, увидел сосну и начал спускаться.
Вдруг он услышал тихий оклик:
– Сто-ять!
Евсеев остановился.
– Товарищ рядовой, что вы тут делаете?
Евсеев обернулся. И почувствовал холодок между лопатками.
Перед ним словно из-под земли возник огромный человек с разукрашенным зелено-коричневыми полосами лицом, на плечах – накидка, покрытая лишайником и мохом, на голове – каска, украшенная свежесрезанными веточками. В руках у него был короткий автомат.
– Я... Я... – начал заикаться Евсеев. – Вы кто?
– Леший... – басом сказал человек.
Солдат хотел было завопить. «Леший» приставил палец к губам:
– Тсс... Тихо... Идешь вперед, куда я скажу. Я за тобой.
Евсеев шел минут десять, боясь посмотреть назад. Выполнял короткие комады:
– Прямо, чуть влево. Опять прямо.
Недалеко от просеки стоял вездеход, зеленый, пятнистый. У него, словно у огромного муравья, таращились усы-антенны.
– Парамонов.
– Я.
– Пускай боец у вас посидит. Расскажет, как служит.
– Откуда он взялся?
– По лесу шел, чуть на наших не напоролся. Пока его надо изолировать.
– Ладно, пусть сидит.
Лесной человек обратился к Евсееву, уже более дружелюбно:
– Короче, будь здесь, никуда не уходи и ничего в машине не трогай, понял?
– Так точно, – ответил сбитый с толку Евсеев.
Через час-полтора к вездеходу привели фельдшера Сливу. Он держал руки за головой и выглядел чрезвычайно испуганным. Его тоже направлял вооруженный автоматом «леший». Только этот обращался со Сливой строже.
– Слышь, Парамонов, посмотри за этим. Банку самогонки тащил. Говорит, фельдшер. Самогон понадобился для медицинских целей.
