глазами до Астрахани пройду!
Иранец дипломатично улыбнулся.
– Что, не веришь? Готов поспорить на что угодно!
– Конечно, верю. Я и не сомневался, господин Истомин, что вы опытный моряк. Когда я договаривался о проводке корабля ко мне на Родину, мне порекомендовали именно вас. – Он помолчал и добавил: – А мне, как гостю, очень интересно узнать о некоторых аспектах.
– О чем конкретно? – взглянул на него Истомин.
– Ну вот хотя бы насчет ловли осетровых в низовьях Волги. Как сейчас у вас с этим обстоит дело?
– Не знаю, что тебе рассказать, друг! – ответил командир, не отрывая взгляда от фарватера. – Раньше было неплохо, теперь – полная… – Он запнулся.
– А что не так? – улыбнулся иранец.
Истомин попал на свою любимую и в то же время больную тему. Будучи по природе своей человеком добродушным, честным – образцом российского моряка старой школы, он большую часть жизни прожил на Волге. Всем сердцем любя эту великую русскую реку, он страшно переживал за то, что происходило здесь, особенно в последние годы. Родившись в небольшом городишке, он сызмала видел, как люди губили реку, ведь должны были оберегать ее как свою кормилицу.
– Да ты посмотри на Волгу! – восклицал Истомин. – Не та река нынче, не та вода. Я же мальчишкой видел, какая была Волга, и вижу, что она сегодня. Что с ней сделали разные уроды! Браконьеры, сливы в Волгу всякой химической дряни. – Он скривился. – Скоро вообще промысел осетровых на нет сойдет.
– Да, но почему же у вас такое происходит? – напряженно слушая, спросил иранец. – Я вас не понимаю.
– А что понимать, хреново тут, и все понятия. Уничтожают реку, о чем тут еще говорить. Мне бы власть, я бы…
В груди у Истомина клокотало. Хуже нет, когда все понимаешь, а сделать ничего не можешь.
Полундра кашлянул. Похоже, зашел он не совсем вовремя. Однако, раз он уже появился, надо было оправдывать свое появление.
– Тимофей, как дела? – спросил Полундра.
– Нормально дела, – оглянулся командир. – А у тебя?
Павлов развел руками.
– Все под контролем. В Багдаде все спокойно.
– Как в Багдаде? – непонимающе уставился на него иранец. – При чем здесь Багдад?
Истомин с Павловым дружно, как по команде, рассмеялись.
– Да нет, господин Хошейни, Багдад здесь совсем и ни при чем, – ответил Полундра. – Это у нас поговорка такая.
– А-а-а… – протянул иранец.
Они быстро сошлись, стали на «ты» – командир тральщика, общительный Тимофей Истомин и Сергей Павлов, боевой пловец, старший лейтенант Северного флота. При всех различиях у них было и много общего – нормальные русские мужики. На таких испокон веку Россия и держалась.
Возвращаясь к прежней теме, Истомин горестно покачал головой.
– В общем, господин Хошейни, дела идут так погано, что, боюсь, следующее поколение будет изучать осетров по рисункам – как стеллерову корову!
– Интересно, – вопросительно поднял брови иранец. – Расскажите, будьте добры…
Полундра хмыкнул. Тема-то уж больно знакомая – как-то мы ее уже проходили! Под этим соусом в свое время много чего интересного происходило на далеких Беринговых островах. И не без участия старшего лейтенанта Павлова.
Поэтому с полным правом Полундра вклинился в разговор, выдав прочно засевшую когда-то в мозгу информацию:
– Это у нас на Дальнем Востоке были когда-то такие животные морские. Огромные, неповоротливые, в общем, гора мяса. За то, как говорится, и пострадали. Не успели ученые в середине восемнадцатого века стеллерову корову описать, как уже через несколько лет промышленники ее истребили.
– Я понял, – кивнув головой, сказал Хошейни. – Но нет, такого не будет!
Полундра не понял, что он хотел сказать.
– Ну что же, господа, спасибо за информацию, – улыбнулся иранец. – Очень интересно было с вами побеседовать. Вы действительно профессионалы и болеете душой за вашу страну. А я, пожалуй, пойду к себе в каюту. Не буду вам мешать.
Он, еще раз скользнув взглядом по лицам Истомина и Полундры, наклонил голову и вышел из рубки.
Полундра и Истомин переглянулись.
– Интересуется, – протянул командир тральщика.
– А что, Тимофей, – спросил Полундра, – на самом деле дела так плохи на Волге?
– На самом, – уныло покачал головой Истомин. – Нет, если, конечно, взяться за все это как следует, то ситуацию еще можно исправить. Но где ж тут…
Они помолчали, глядя вперед, на великую русскую реку, лениво катившую свои воды в Каспий.
Топая ногами, прибежал радист.
– Принял радиограмму. В ближайшее время на борт тральщика прибудет представитель штаба Каспийской флотилии.
– И кто же это такой будет? – вырвалось у Истомина.
– Контр-адмирал Ставрогин Василий Митрофанович.
– Вот так я и знал! – вздохнул командир.
– Он, он, – с улыбкой подтвердил радист. – Так что готовьтесь, товарищ капитан третьего ранга. Будет весело.
– К чему готовиться? – тупо спросил Полундра, глядя недоуменно на обоих.
– К большому веселью! – заорал командир, ухмыляясь. – Не знаешь Ставрогина? Ха, видали, он не знает Ставрогина! Парень, ты не представляешь, как тебе повезло!
Полундра не знал того, в курсе чего был командир тральщика. Старый придурок Ставрогин не пользовался на флоте ни уважением, ни авторитетом. По слухам, он был замешан в приснопамятной продаже на Тайвань российского ракетного крейсера по цене гвоздей в середине 90-х – об этом еще писали газеты, но имя контр-адмирала не называлось. По тому делу выловили мелкую рыбешку. А у Ставрогина и остальных, кто нагрел на этом руки, было серьезное прикрытие в Москве.
Истомин скрипнул зубами. Контр-адмирала любили и ценили на Новом Арбате такие же уроды, как и сам Ставрогин. Поэтому Ставрогин из капитана первого ранга в сжатые сроки превратился в контр-адмирала, да и теперь находился в фаворе – а в это время профессиональные и честные офицеры гнили на задворках.
Служба на Каспийской флотилии многими морскими офицерами рассматривалась как своеобразная ссылка – Каспийское море было по сути дела озером, выходов в открытое море не имело. Окружают Каспий только страны бывшего СССР и Иран. Все. Какая романтика могла быть в таких условиях?
Однако Ставрогин, похоже, службу свою на Каспии ссылкой вовсе не считал. За ним упрочился имидж человека с достатком, да и на людях Ставрогин всегда появлялся с довольной улыбкой на лице. Истомин думал – у старикашки припасен какой-то козырь.
И правда. Козырь всплыл, когда Ставрогин оказался причастен к продаже Тайваню боевого корабля. Что корабль находился в отличном состоянии, Истомину сказал однокашник, капитан второго ранга Игорь Лановой, служивший на эсминце заместителем командира. Разумеется, Истомин поверил старому товарищу.
По словам Ланового, вывод о состоянии крейсера комиссия Министерства обороны сделала, даже не вылетая на Дальний Восток. Тогда еще капитан первого ранга Василий Ставрогин входил в ее состав. Боевой корабль списали по выслуге лет, а списав – продали.
Кто сколько получил на лапу от той операции – осталось тайной. Капитан второго ранга Лановой увлекался в свободное от работы время альпинизмом. В один из отпусков он отправился на Кавказ и попал в горах под лавину. Теперь Истомину не у кого было проверить информацию, услышанную по телефону.