– Старший лейтенант Павлов покинул корабль вчера вечером и до сих пор не вернулся, – волнуясь, произнес Истомин. – Я знаю Сергея Павлова как дисциплинированного и ответственного офицера. Он мне не подчиняется, судить его отсутствие не берусь. Видимо, его отвлекли важные дела или же произошло какое- то ЧП.
– Случилась неприятная история, очень неприятная история, товарищ капитан третьего ранга, – качая головой, произнес Ставрогин. – Старший лейтенант Павлов, говоря прямо, опозорил честь офицера. Морского офицера!
Истомин посмотрел на собеседника вопросительно.
– А что это такое, я думаю, вам всем объяснять не надо, – продолжал контр-адмирал. – Ладно, захотелось выпить, сходить в ресторан, так сходи. Но он там девку трахнуть захотел! Представляешь? Был такой факт!
– Как факт? – Капитан третьего ранга побледнел.
– Так факт! Мне звонили из милиции. О поступке Павлова составлен милицейский протокол, есть масса свидетелей. – Контр-адмирал поморщился. – Даже не хочу говорить: твоему дружку, капитан третьего ранга, придется посидеть в камере, честное слово. Вот до чего доводит гордость. Если его, конечно, поймают.
– Он убежал? – резко спросил Истомин.
– Убежал. – Ставрогин вздохнул. – Смылся этот твой Павлов! Ох и дурак он, если хочешь знать мое мнение… – И он рассказал, что случилось вчерашним вечером у ресторана. Рассказывал, конечно, со своей точки зрения. Мол, Сергей Павлов по прозвищу Полундра отправился с какой-то красоткой в ресторан, выпил там лишнего и решил проверить девчонку на мягкость. Щупать ее начал прямо в коридоре ресторана. Девчонка вырвалась и позвала на помощь. Какие-то парни попытались урезонить Павлова, однако старший лейтенант начал показывать свое боевое умение и домахался до того, что нанес тяжкие телесные повреждения как минимум восьмерым ни в чем не повинным гражданам. Когда на место драки прибыли наряд милиции и военно-морской патруль, Павлов и им оказал сопротивление. А когда ребята попытались применить оружие, он убежал, и где сейчас скрывается, неизвестно.
Истомин во время всего рассказа смотрел в окно, по щекам ходили желваки.
– Такие дела, капитан третьего ранга, – говорил Ставрогин. – Вот тебе и Павлов. Скажи, умный он? – Контр-адмирал оживился. – Да она бы за полтинник зелеными ему отдалась, – возбужденно добавил он. – Конечно, надо сказать, что у ресторана он дрался мужественно. Этого не отнимешь. Один против… Сколько же их там всех было? В общем, до хрена их там было. Но вот теперь придется ему долго сидеть в камере и подсчитывать, ха-ха. Когда, конечно, его поймают.
Ставрогин снял фуражку и провел ладонью по седоватым волосам.
– Я всегда говорил и буду говорить, что на флоте главное – это честь мундира. И если человек не понимает, что это такое, то ему не место среди нас, среди моряков. Я могу сказать о себе, без похвальбы… – Ставрогин на мгновение замолк. – Всю свою жизнь я подымался, можно сказать, из самых низов, из народа. Я вышел из народных масс. И я понимал всегда, что это такое – честь. Никогда я не преступал через самое святое для меня. То, что мне доверили люди, я из рук не выпущу, я оправдаю это доверие! А всякой сволочи мы укажем место. И место это будет для них у параши, не побоюсь этого слова!
Лицо Ставрогина приобрело торжественное выражение, он уже не говорил, а вещал, внушительно и вдохновенно:
– Ладно, все это не может испортить нам настроение. Оставим правоохранительным органам заниматься преступлениями и преступниками. Как сказал герой одного кинофильма, преступник должен сидеть в тюрьме. И будет сидеть! Будет, куда ж ему деться! А мы с вами люди военные, и у нас свои задачи. Завтра с утра сухогруз и тральщик уходят в рейс. Поэтому повторяю приказ – готовь команду к выходу, а мне еще на сухогруз… Отправляюсь к этому орлу Саламеджаду!
Контр-адмирал Ставрогин и капитан сухогруза Ибрагим Саламеджад сидели в тесной каюте. Между ними на столике стояли бутылка коньяка и две маленькие рюмки.
– Итак, Косач, царство ему небесное, переусердствовал на работе, – вздохнул контр-адмирал Ставрогин. – Ну, спрячь коньяк, Ибрагимчик, помянули товарища, и ладно. А то тебе Аллах не простит.
Саламеджад кивнул и убрал бутылку. Честные глаза капитана смотрели на адмирала с большой надеждой.
– А больше, Ибрагим, не проси, не добавлю, – произнес Ставрогин. – Дело мы затеяли ответственное, и твоя задача – завершить его. А по завершении твои хозяева отвалят тебе больше, чем могу дать я, уж будь уверен. – Ставрогин покачал головой. – Теперь прощай, Ибрагимчик, пойду, нужно стариковского режима придерживаться. – Он тяжело поднялся. Следом вскочил и Саламеджад.
– В самом деле завтра снимаемся с якоря? – спросил Саламеджад. – Документы еще не пришли.
Контр-адмирал остановился.
– А зачем я к тебе приходил, мать твою? – спросил он, тыкая пальцем в грудь иранца. – Отчаливаешь завтра на рассвете. Вместе с нашим Истоминым. Проинструктируй своих орлов, чтобы стояли на местах да помалкивали. Пока пойдешь без лоцмана, карту здешнего фарватера я тебе дал. Правда, ниже по течению есть несколько банок – ну, там я пришлю тебе кого-нибудь из толковых взамен горемычного Косача. И таможенный досмотр тебе устроят позже, когда выйдешь в Каспий, я обо всем договорился. На катере пришлю документы, а то и на вертолете, есть у меня, не беспокойся. И документы твои будут в порядке, ты меня не один год знаешь. Ну, прощай.
Адмирал посмотрел на Саламеджада задумчивым взглядом, приобнял за плечи, а потом резко обернулся и потопал вверх по трапу. Ибрагим сунул руку в карман и, нащупав край тонкой пачки стодолларовых банкнот, улыбнулся. С его точки зрения, все обстояло не так уж плохо.
Поздней ночью капитан третьего ранга Истомин вышел на палубу и закурил сигарету. Ночь была ясная, небосвод серебрился звездной пылью. Эти же мириады маленьких серебряных точек покачивались за бортом тральщика на поверхности воды. Истомин засмотрелся на звезды. Обыкновенный тральщик казался космическим кораблем, безмолвно плывущим по просторам космоса.
Вдруг послышался глухой стук, словно что-то упало на палубу. Перед Истоминым мелькнула тень.
– Ты? – спросил капитан третьего ранга.
– Я, – послышалось в ответ.
Истомин молча оглянулся вокруг. Все было тихо.
– Как сюда проник? Как всегда, под водой?
Полундра, а это был он, тихо засмеялся.
– Нет уж, по суше. Пропустили добрые люди.
– Ты знаешь, что тебя ищут?
– Да. Но мне надо кое-что взять.
Помолчали. Потом Полундра спросил:
– Ты доверяешь мне?
– Да, – подумав, ответил Истомин. – Но здесь нас могут услышать. Иди за мной в каюту, – добавил он. – Там все расскажешь.
– Хорошо.
Тщательно заперев дверь, капитан третьего ранга Тимофей Истомин задвинул шторку на иллюминаторе и лишь тогда щелкнул выключателем. Перед ним стоял Сергей Павлов, щурясь от яркого света.
– Присаживайся, – устало бросил Истомин. – Выпьешь?
– Не откажусь, – ответил Полундра, усаживаясь на диван. – Только немного.
Истомин открыл шкафчик, достал бутылку водки, две чашки для чая. Поставил чашки на стол, плеснул водки на дно обеих. Подвинул чашку к собеседнику.
– Пей.
Павлов взял чашку, опрокинул в рот. Водка обожгла горло, опалила внутренности. Немногим позже по телу разлилось приятное тепло.
Полундра расслабился, откинулся на спинку дивана. Как нереальные, проходили перед ним события последних суток: поход в ресторан, драка, побег. Особенно впечатлял обратный путь – Полундра проделал его, словно подпольщик во время войны в оккупированном городе. Взяв в эллинге старый рыбацкий плащ, Сергей вышел на шоссе, тормознул попутку. Водитель, увидев, что голосует морской офицер, согласился
