– Он хотя бы звонит?
– Он не знает, где я теперь живу. После развода я переехала на новую квартиру.
– И где находится ваше новое жилище?
– В Митино. Знаете такой район?
– Слыхал.
– Тогда спешу предупредить: у нас там неподалеку птицефабрика и ароматы такие, что можно сразу сбежать.
– Меня ароматы не пугают, – сказал он и хотел добавить, что, мол, не такое нюхал, но промолчал.
– А вот нам порой очень неудобно жить. Иногда нельзя даже форточки открыть.
– Это хуже, – согласился он, – но тоже не смертельно.
– Какой-то вы очень бесстрашный, Константин, – сказала она, поглядывая на него с озорной улыбкой на устах. – Впервые встречаю такого мужчину.
– Я единственный в своем роде, – смело заявил Панфилов.
Увидев небольшую толкучку возле станции метро, Константин остановил машину.
– Посидите здесь, я мигом, – сказал он, выходя из «Жигулей». – Только никуда не уходите. Договорились?
– Обещаю.
Спустя несколько минут он вернулся, неся в руках раздувшийся полиэтиленовый пакет.
– Это для Андрюхи, – пояснил он, бросая пакет на заднее сиденье. – Просто я не знал про сына.
– Ах, он уже и Андрюха? А я, наверное, Танюха? – с некоторой долей скепсиса сказала она.
– Нет, – поправил Константин, – Танечка.
– Хорошо, Костик, – игриво заявила Старцева, принимая вызов.
– Вообще-то в школе все меня звали Костылем, – признался он и добавил: – И в армии тоже.
– Мне такое прозвище не нравится. Лучше я буду звать вас просто Костей.
– А еще лучше, если мы просто перейдем на «ты», – сказал Константин, трогая машину с места. – Когда ко мне обращаются на «вы», я чувствую себя… как бы это выразиться… неуютно.
– Хорошо, – согласилась она, не требуя дальнейших объяснений. – Кто же ты, упрямый и бесстрашный, единственный и неповторимый в своем роде Константин Панфилов?
– А ты как думаешь?
Она посмотрела на него испытующим взглядом, потом пожала плечами.
– Деньги-то у тебя есть, это точно. Но этим сейчас мало кого удивишь.
– Много богатых развелось?
– Попадаются, особенно в нашем центре.
– И все хотят познакомиться с тобой?
– Некоторые.
– Я буржуй недорезанный. Точно, – подтвердил он, услышав ее смех. – Еще я проклятый нэпман и кооператор хренов. Так у нас иногда говорят.
– У вас, это где?
– В Запрудном. Тебя это не пугает?
– Нет, – спокойно ответила она, – я сама не москвичка.
– У нас существовала присказка: москвичка – в попе спичка.
На сей раз шутка не прошла. Татьяна лишь сдержанно улыбнулась и пожала плечами. Некоторое время они молчали. Потом, ближе к Спасскому мосту, Константин спросил:
– Куда теперь?
– Направо, на Пятницкое шоссе.
– А там где?
– У нас все просто. Главная улица Митинская и переулки тоже Митинские. Я покажу.
Они свернули направо, несколько минут ехали прямо, потом Татьяна показала поворот налево. Они остановились возле детского сада, расположенного среди громадных зданий. Татьяна вручила цветы Константину и вышла из машины.
– Мы скоро вернемся.
Панфилов выглянул в открытое окно «Жигулей». На территории детского сада было тихо, не слышалось ни одного детского голоса. И немудрено – часы показывали начало восьмого.
Вскоре возле железной калитки рядом с запертыми воротами показалась Татьяна. Она вела за руку белобрысого мальчишку в яркой цветастой маечке и аккуратно подогнутых снизу джинсах.
Мальчик выглядел необычайно серьезным. Он важно шагал рядом с мамой и старался не смотреть на незнакомого дядю, торопливо отбросившего в сторону окурок сигареты.
Когда они подошли, Константин наклонился и протянул руку малышу.
– Ну привет, Андрюха.
Мальчик протянул свою маленькую ладошку, сложенную лодочкой, и невероятно серьезным голосом сказал:
– Здравствуйте.
– Меня зовут Константин. Для тебя просто Костя.
– Я… Вы новый папа? – спросил мальчик.
Константин едва не поперхнулся. Он откашлялся, прикрыв рукой рот, потом посмотрел на Татьяну, щеки которой стали пунцово-красными, и таким же серьезным тоном ответил:
– Нет, Андрей, папа не бывает новым или старым. Папа только один. А я – просто знакомый твоей мамы.
– Ей не нужны просто знакомые, – заявил Андрей.
– А кто же ей нужен?
– Новый муж. Это твоя машина?
– Да. Нравится?
– А почему она такая маленькая? Машина должна быть большой, чтобы в ней могла поместиться вся семья.
– Я думаю, и в этой места хватит, – смущенно сказал Константин.
Своей серьезностью мальчишка вызвал у него прилив самых разнообразных чувств – от изумления до уважения.
– Может, ты хотя бы разок прокатишься и в такой машине? – предложил Панфилов.
– Ладно, – сказал мальчик таким тоном, будто делал новому знакомому своей мамы огромное одолжение.
Константин распахнул перед ним дверцу. Мальчик важно, как английский король, залез на сиденье и сел, смешно сложив руки на коленях.
– Мешок видишь? – спросил Константин. – Там всякие сладости для тебя. – Перехватив строгий взгляд Андрея, он добавил: – Это мама купила.
Константин и Татьяна заняли свои места, и, прежде чем завести машину, Константин обернулся и сказал:
– У меня есть большая машина, и ты обязательно будешь ездить на ней. Обещаю.
Мальчик поджал губы.
– Хорошо.
Дом, в котором жила Татьяна с сыном, располагался в нескольких минутах езды от детского сада. Он ничем не отличался от тысяч подобных зданий в районах новостроек: такой же громадный, серый и безликий. Но подъезд запомнить оказалось нетрудно. Рядом с ним находилась бетонная арка.
Константин остановил «Жигули» в длинном ряду припаркованных вдоль подъезда автомобилей, вышел сам, помог выйти Татьяне. А вот Андрей выбрался из автомобиля самостоятельно.
– Спасибо, что помог добраться до дома, – сказала Татьяна, искоса поглядывая на сына.
Андрей стоял возле машины, ковыряя носком сандалеты асфальт.
– Я с вами, – сказал Константин.
На лице Татьяны мелькнуло что-то похожее на испуг. Пока она собиралась возразить, Константин опередил ее.
