крупной суммы денег. До точной цифры даже комиссия пока не докопалась. Видимо, что-то им удастся вернуть, но минимум миллионов десять долларов исчезли навсегда.
– Знакомая цифра, – хмыкнул Константин. – Уж не за эти ли деньги поплатился Гриша Володин?
– Продолжим. Строгин Евгений Николаевич – сопредседатель правления Российского коммерческого биржевого банка. Между прочим, до недавних пор был действующим генералом Комитета госбезопасности. Работал заместителем начальника управления.
– Крупная фигура.
– Строгин совместно с начальником отдела валютных операций Каримовым сейчас занимаются вопросами возврата денег банка. Это все, что я успел узнать.
– И какие выводы можно сделать?
– Могу представить лишь приблизительную схему. Каким-то образом Григорий Володин стал обладателем крупной суммы денег. Не знаю, может быть, получил в долг и положил их в банк Кононова под большие проценты. Было это, наверное, год-два назад. Тогда можно было на одних валютных операциях получить баснословные барыши.
– Думаю, ты прав, Владимир Иванович. Деньги у Гришки были не свои. Он скорее всего взял их в рост под проценты. Надеялся заработать еще что-то для себя. Нет, ну каков жмот. Грех, конечно, так говорить про покойников, но ведь это он прибеднялся, а не я.
– Я вообще подозреваю, что Кононов не собирался возвращать ему эти миллионы. Пару лет он их крутил, но потом, видимо, почувствовал крушение конъюнктуры и решил сбежать.
– Или его что-то напугало.
– Тоже не исключено. Как бы то ни было, Кононов скрылся. А вместе с ним исчезли деньги. Пытаясь добраться до них, Строгин вышел на Григория. Интересно было бы, конечно, узнать, в чьих интересах действует этот бывший генерал госбезопасности.
– Думаешь, за его спиной стоит еще кто-нибудь?
– Ну не для себя же он старается. Строгин, можно сказать, официальное лицо, представляющее интересы банка. На него скорее всего давят перепуганные акционеры. А среди них, как мне кажется, весьма высокопоставленные особы либо их представители. Строгин надеется добраться до беглого председателя правления и вернуть эти деньги. Видимо, Гриша излишне засуетился. Хотел вернуть свои капиталы.
– А кагэбэшники стали возражать, – констатировал Панфилов. – Вот откуда уши, про которые ты говорил, Владимир Иванович. Тротиловая шашка, микрофоны. С Гришей они в первый раз прокололись, но все-таки довели работу до конца.
– Еще не всю.
– То есть?
– Про себя забыл? Первый раз тебя спасла машина. От одного претендента на деньги банка они уже избавились.
Панфилов склонил голову над столом, прикрыл лоб рукой.
– Ненавижу такое состояние. Чувствуешь себя как волк в клетке, вокруг которой толпа с палками. Тычут в тебя со всех сторон. Откуда следующий раз ткнут, непонятно.
– Согласен.
– Не могу же я все бросить и бежать отсюда, как затравленный зверь.
– Хм… А что, это идея.
– Ты о чем?
– Может, тебе и вправду надо съехать? Не насовсем, конечно, а на время. Пока страсти улягутся. Никто даже знать не будет, что это бегство.
– И куда мне податься? В Израиль? Так я не еврей, – с горьким сарказмом сказал Панфилов. – Или купить паспорт гражданина какой-нибудь Коста-Рики или Доминиканской Республики? Не по мне все это.
– Зачем так все усложнять, – возразил Семенков. – Времена сейчас не те, что раньше. Покупай туристическую путевку и уезжай хоть к черту на рога. Отдохни месяц, поправь здоровье. Дымишь вон, как паровоз, сигарету за сигаретой. Только представь себе: Канарские острова, голубое небо, теплый океан, длинноногие загорелые туристки.
– Что-то ты распелся, Владимир Иванович, про прелести отдыха. Уж не взяла ли тебя на полставки какая-нибудь турфирма?
– Я просто предложил один из вариантов с точки зрения безопасности, – серьезно ответил Семенков. – А уж решать – твое дело.
– Я подумаю.
Панфилов встал из-за стола, давая понять, что разговор закончен.
– Ты куда-то собрался, Константин Петрович?
– Надо проветриться. Не могу долго сидеть в этом склепе.
– Живой мишенью хочешь поработать?
Панфилов махнул рукой.
– Да ну их всех в задницу. А если серьезно, Владимир Иванович, мне надо встретиться с помощником городского прокурора.
– Бирюковым? Он что, сам звонил?
– Да, срочно хочет меня видеть. Говорит, дело серьезное и не терпит отлагательств.
– Бирюков предпочитает использовать посредников. Я могу поехать с тобой?
– Не стоит.
– Пожалуй, ты прав. Посижу у себя, разберусь с тем, что накопилось за время моего отсутствия. Кстати, где вы договорились встретиться с Бирюковым?
– На собачьих боях. Сашка Ипатов у нас этими делами увлекается.
– Присутствие человека из прокуратуры на собачьих боях никого не напугает?
– А кто знает, что он из прокуратуры? – вопросом на вопрос ответил Панфилов. – Там все – просто зрители. Заодно посмотрю, что это такое. Кстати, а где наш общий друг Копельман?
– Понятия не имею. Хочешь его навестить?
– Почему нет? Я ведь тоже мог оказаться на его месте, только с гораздо худшими последствиями, – добавил Панфилов.
На огороженной площадке, у опушки леса, в окружении нескольких десятков зрителей шел настоящий бой. Но бойцами были не таиландские боксеры или мастера джиу-джитсу, а обыкновенные собаки. Точнее, псы были необыкновенными – тренированными представителями бойцовых пород: питбультерьеры, стаффордширские терьеры, волкодавы.
На бои собрались зрители и участники не только из Запрудного, но и еще из нескольких подмосковных городов и из самой златоглавой.
Зрителей, включая хозяев собак, судей и специальный персонал, было несколько десятков, среди них женщины и подростки.
– Рви, Байкал! Рви!
– Сожри его, Самурай!
Из толпы доносились возбужденные крики и женский визг.
На площадке сошлись в кровавой схватке два свирепых пса – лохматый, с мощным загривком волкодав по кличке Байкал и приземистый, с мощными лапами, широкой шеей и толстым хвостом-сосиской питбультерьер Самурай.
Схватка длилась уже несколько минут, когда Панфилов присоединился к зрителям.
До места собачих боев пришлось добираться через два контрольных пункта на дороге. Оба раза по просьбе охранника Константин останавливал свой черный «Кадиллак» возле поворотов, у которых стояли какие-то люди.
После первой остановки Ипатов объяснил, что ничего серьезного это не означает, просто сегодня бои решили провести в другом месте, а люди у дороги указывали дальнейший путь.
– Собачьи бои у нас не запрещены, – продолжил охранник, когда машина отправилась дальше, – но и особо не приветствуются. Присутствия лишних людей организаторы стараются не допускать.
– А кто они, организаторы? – спросил Панфилов.
– Да обыкновенные собачники, – со смехом ответил телохранитель. – Нет, я, наверное, неправильно
