тяжелые, словно налитые свинцом веки:
«Где я?.. Что со мной?..»
Последнее, что он помнил перед тем, как потерять сознание, был оглушающий удар по голове. Кажется, за секунду до удара он собирался в кого-то выстрелить и очень сожалел, что у него в руках не автомат Калашникова, а всего лишь обыкновенный «макаров»…
Раскалывалась голова, рот был заполнен вязкой кровью, но приподняться и сплюнуть всю эту кашу на пол не было ни сил, ни желания. А тут еще и правая рука затекла…
– Костя, милый, слава богу, ты жив… – Взволнованный женский голос, прозвучавший прямо над ухом, показался ему до боли знакомым.
Константин сделал над собой усилие и попытался сфокусировать взгляд. Постепенно сквозь туманную пелену стали проступать очертания женской фигуры – хрупкие плечи, точеная шея, нежный овал лица. И глаза, серо-голубые, испуганные, наполненные слезами.
– Даша?.. – прошептал он. – Как ты здесь оказалась?
К его разгоряченным щекам прикоснулись прохладные пальцы.
– Молчи, ты слишком слаб.
«А вдруг это сон…» – Константин крепко зажмурился и вновь открыл глаза.
Даша никуда не исчезла. Он нашел ее руку и слегка пожал. И тут на его лицо упало несколько горячих капель. Одна из них попала на губы, и Константин почувствовал привкус соли.
– Не плачь! Все будет нормально! – Он постарался вложить в свой голос как можно больше уверенности, но, похоже, у него ничего не получилось – слезы закапали еще сильнее.
Головная боль мгновенно отступила вглубь, и Константин рывком сел. Его правая рука была пристегнута наручниками к какой-то арматуре, забетонированной в стене. Он несколько раз дернул рукой. Бесполезно – арматура держалась крепко. Его попытки освободиться заставили Дашу занервничать:
– Костя, не надо! У тебя вся голова в крови. Может, тебе нельзя двигаться?
– Да я в порядке, в порядке! Ты-то как?
– Я?.. – Даша судорожно всхлипнула. – Костя, мне страшно…
– Не волнуйся! Я же нашел тебя. И это главное. Мы обязательно отсюда выберемся, даю слово.
Приобняв Дашу, которая прильнула к нему всем телом, Константин внимательно огляделся.
Тюрьма, где волей судьбы они оказались, по периметру была небольшой – три на два метра, но зато в высоту достигала не менее пяти. Под самым потолком тускло мигала лампочка. Стены были влажными от сырости. Крошечное окошко почти не пропускало света, но зато из него неимоверно дуло. Пол каменный, устеленный сплюснутыми картонными ящиками, в углу валялось скомканное грязное одеяло. Казалось, в этом помещении вообще нет выхода, но, присмотревшись, Константин заметил в стене, расположенной напротив окна, порыжевшую от ржавчины дверь.
Увиденное его озадачило. Кажется, он поторопился с обещаниями – выбраться из этого каменного мешка не представлялось возможным. Разве что взорвать металлическую дверь, но другой вопрос – чем? Единственное, что радовало, – он все-таки нашел Дашу. И она, слава богу, оказалась живой. Подавленной, растерянной, с припухшими от слез глазами, но, главное, она здесь, рядом, на расстоянии вытянутой руки…
– У тебя есть шпилька для волос? – поинтересовался он.
– Нет… Только вот эта заколка, – Даша протянула ему небольшой пластмассовый «крабик».
Константин сжал его в кулаке и, когда непрочная пластмасса треснула, вытащил из заколки металлическое крепление. Согнув его, острым краем поковырялся в замке «браслета» и после некоторых усилий открыл его. Освободившись от наручников, принялся растирать затекшее запястье. Даша, наблюдавшая за его манипуляциями с заметным интересом, вдруг спросила:
– Как ты меня нашел?
– Вообще-то случайно… – Легко поднявшись на ноги, Константин принялся обследовать камеру. – По зажигалке Рыбакова. Она-то привела меня на этот чертов ликероводочный завод, в подвале которого мы, похоже, и находимся.
– А Саша знает, что мы здесь?
Чуть поколебавшись, он решил сказать правду:
– Нет.
– О боже… – едва слышно прошептала Даша и тихо заплакала. – Господи, господи, ну почему, почему я такая несчастная?.. – обхватив голову руками, заголосила она. – Я даже в туалет не могу сходить нормально… Воняю, как бомж… Неужели перед смертью я не смогу даже помыться…
От Дашиных причитаний головная боль вспыхнула с новой силой. Почувствовав легкую тошноту, Константин присел на пол, опершись спиной о стену. Он понимал, что Даше надо отвлечься от тягостных мыслей, иначе рано или поздно они оба сойдут с ума. Она от переживаний и неизвестности, он от ее бесконечных слез. Кто знает, сколько времени им придется провести в этом каменном мешке. День, неделю, месяц?
«Ну нет, месяц держать нас здесь не станут! – здраво рассудил он. – По крайней мере меня. Если за Дашу можно запросить выкуп, то от меня никакого прока. Даже странно, что я все еще жив…»
– Все, хватит рыдать! – Константин повернулся к сидевшей на полу Даше и слегка тряхнул ее за плечи. – Лучше расскажи, как ты попала сюда… Начиная с того момента, когда вы с Рыбаковым отправились на прогулку…
Сделав над собой некоторое усилие, Даша перестала плакать. Несколько секунд смотрела на него в упор, а затем замотала головой:
– Нет-нет, я не хочу об этом вспоминать… Это было ужасно…
– Тебе надо выговориться. Увидишь, сразу станет легче. Да и мне неплохо бы знать, на чем Рыбаков прокололся.
– Он не прокололся! – горячо запротестовала Даша. – Они обманули нас… Они подстроили эту аварию, чтобы заманить нас в ловушку!
Константин, который ничего не понял, нашел Дашину ладонь и слегка сжал ее пальцы.
– Успокойся. Не нервничай. Я тебя внимательно слушаю. Давай начнем с самого начала – вы пошли к реке и…
– Да. Гуляли по берегу. И вдруг я заметила троих мужиков, которые шли к нам. Двоих из них я узнала – водитель и пассажир того самого джипа, что нас «подрезал». Третьего видела впервые – здоровый такой парень со шрамом на виске…
– Топор, – вырвалось у Константина. Заметив, что Даша с недоумением уставилась на него, пояснил: – Охранник с завода. Топор – его прозвище…
– В ту минуту я ничего не заподозрила – они выглядели такими дружелюбными. Улыбались, даже поздоровались с Николаем за руку. Спросили, как дела с ремонтом… А затем тот, что со шрамом, зашел Николаю за спину и… – Даша сглотнула комок в горле и с усилием продолжила: – Он ударил его ножом! Представляешь?! Достал из кармана нож с таким длинным выдвигающимся лезвием и, размахнувшись, всадил его в спину… Николай, похоже, ничего не понял – по инерции сделал несколько шагов и упал на траву… Господи, даже сейчас у меня перед глазами стоит его растерянная улыбка!
«Ну Топор, ну подонок! А говорил, что не убивал!» – От бессильной ярости Константин скрипнул зубами.
– Я закричала от ужаса! – лихорадочно продолжила Даша, заламывая руки. – На меня словно ступор какой-то нашел – нет бы убежать… Хотя куда от них денешься? Те из джипа схватили меня за руки и потащили… Мне кажется, я орала всю дорогу, не переставая. Как ненормальная. А убийца остался с Николаем… Что было потом, я плохо помню. В какой-то момент поняла – сопротивляться бесполезно. Меня запихнули в тот самый злополучный джип, и тут меня прорвало – я попыталась укусить одного из этих подонков за руку. Меня несколько раз ударили в живот, и от боли я потеряла сознание… Очнулась, когда меня уже тащили по коридору. Бросили сюда, закрыли дверь… Вначале я жутко разозлилась. Затем мне стало страшно… Знаешь, ночью здесь бегают крысы. Они так противно пищат… От ужаса я едва не сошла с ума… Как я пережила эту ночь, одному богу известно. Под утро даже задремала. Меня разбудил какой-то азербайджанец. Или грузин?.. Он завалился сюда с видеокамерой и маленьким телевизором на батарейках. Усадил меня рядом с теликом, включил его и стал снимать… Не понимаю только зачем?
