— Это от холода. Холод превращает тебя в волка, а тепло предотвращает это, — затараторила я торопливо, чтобы он не мог вставить ни слова, боясь разозлить его еще больше. — Сразу после укуса «уже, все время превращаешься в волка и обратно, но потом стабилизируешься. Ты будешь оставаться человеком дольше — целое лето.
Руки Джека снова свело, и машина вильнула, на мгновение выехав с дороги на усыпанную гравием обочину.
— Тебе сейчас нельзя вести машину! Пожалуйста. Я никуда не сбегу. Я хочу помочь тебе, честное слово. Но тебе придется сказать мне, где Сэм.
— Заткнись. — Голос Джека больше напоминал рык. — Та дрянь тоже говорила, что хочет помочь мне. Я сыт по горло этими сказочками. Она сказала, что тебя укусили, но ты не стала оборотнем. Я следил за тобой. Было холодно, а с тобой ничего не происходило. Так в чем секрет? Оливия сказала, она не знает.
Лицо у меня горело от жары и силы его эмоций. Всякий раз, когда он произносил имя Оливии, я словно получала удар под дых.
— Она действительно не знает. Меня укусили, это так. Но я так и не превратилась в волчицу, ни единого раза. У меня нет никакого средства. Я просто не стала оборотнем. Не знаю почему, и никто не знает. Пожалуйста...
— Хватит врать. — Понимать его становилось все труднее. — Мне нужна правда, и немедленно, а не то тебе придется плохо.
Я закрыла глаза. У меня было такое чувство, как будто я утратила почву под ногами и весь мир кубарем катится прочь. Необходимо было сказать ему что-то такое, что остановило бы это безумие. Я открыла глаза.
— О'кей. Ладно. Такое средство существует. Но нa всех его не хватает, поэтому никто не хотел тебе про него рассказывать.
Он с размаху грохнул по рулю пальцами с черными когтями, и я поморщилась. Перед моим мысленным взором, заслоняя чудовищную реальность, всплыл образ медсестры, вкалывающей Сэму вакцину от бешенства.
— Это что-то вроде прививки, которая попадает прямо в вены. Но это больно. Очень. Ты уверен, что хочешь этого?
— А то мне сейчас не больно, — прорычал Джек.
— Прекрасно. Если я отвезу тебя туда, ты скажешь мне, где Сэм?
— Я скажу что угодно. Говори, куда ехать. Но клянусь, если ты врешь, я убью тебя.
Я объяснила ему, как проехать к дому Бека, молясь про себя, чтобы он продержался до этого времени, и вытащила из рюкзака телефон.
Машина снова вильнула: Джек отвлекся на меня.
— Что ты делаешь?
— Звоню Беку. Человеку, у которого есть противоядие. Нужно предупредить его, чтобы не отдал никому последнюю дозу, пока мы едем. Хорошо?
— Серьезно тебе говорю, не вздумай меня обмануть...
— Послушай. Вот номер, который я набираю. Это не полиция.
Номер Бека всплыл в памяти сам собой; с цифрами я управлялась лучше, чем со словами. В трубке послышались гудки. Возьми трубку. Возьми трубку. Только бы это было правильное решение.
— Слушаю?
Я узнала голос.
— Привет, Бек, это Грейс.
— Грейс? Прошу прощения, ваш голос мне знаком, но я...
— У вас еще осталась эта штука? Ну, противоядие? Пожалуйста, скажите, что вы не использовали последнюю дозу.
Бек молчал.
Я сделала вид, будто внимательно слушаю его ответ.
— Слава богу! Послушайте, я сейчас в машине с Джеком Калпепером. Он где-то держит Сэма и отказывается сказать где, если не получит противоядия. Мы минутах в десяти от вас.
— Черт, — еле слышно выругался Бек.
В горле у меня что-то хлюпнуло; я не сразу поняла, что это сдавленное рыдание.
— Да. Вы будете на месте?
— Да-да. Конечно. Грейс... ты еще там? Он меня слышит?
— Нет.
— Веди себя уверенно, поняла? Постарайся не бояться. В глаза ему не смотри, но демонстрируй уверенность. Мы будем ждать в доме. Заведи его внутрь. Я не могу выйти, иначе тоже превращусь в волка, и тогда нам всем конец.
— Что он говорит? — осведомился Джек.
— Рассказывает, через какую дверь тебе нужно войти, когда мы приедем. Чтобы ты как можно быстрее очутился в доме и не успел превратиться в волка. В волчьем обличье противоядие на тебя не подействует.
— Умница, — сказал Бек.
Неожиданная похвала почему-то вывела меня из равновесия; на глазах у меня выступили слезы, чего Джеку с его угрозами добиться так и не удалось.
— Мы уже подъезжаем.
Я захлопнула крышечку телефона и взглянула на Джека. Не прямо ему в глаза, а в висок.
— Поезжай прямо по дорожке к крыльцу; дверь будет открыта.
— Откуда мне знать, что я могу тебе доверять?
Я пожала плечами.
— Ты же сам сказал: ты знаешь, где Сэм. Тебе ничто не угрожает, потому что мы хотим знать, где он.
Глава 49
Сэм
40 °F
Холод въелся в кожу. Могильная темнота застилала глаза, такая плотная, что пришлось поморгать, чтобы изгнать ее из-под ресниц. Когда это мне удалось, я увидел перед собой тусклый белый прямоугольник — дверь. Поскольку никаких других предметов поблизости не было, сообразить, где она, отчаянно близко или кошмарно далеко, я не мог. Собственное дыхание грохотом отдавало в ушах, так что помещение, в котором я находился, должно было быть маленьким. Кладовка для инструментов? Погреб?
Черт. Мне было холодно. Не настолько, чтобы запустить процесс превращения — пока. Но ждать этого было уже недолго. Я лежал на полу — почему? Шатаясь, я поднялся и крепко закусил губу, чтобы не вскрикнуть. С лодыжкой было что-то не так. Я осторожно попробовал наступить на ногу еще раз, слабый олененок, не уверенный в собственной поступи, и нога подогнулась. Я полетел вбок и замолотил руками в воздухе, пытаясь за что-нибудь ухватиться и обдирая ладони о какие-то пыточные инструменты, коими в изобилии были увешаны стены. Понятия не имею, для чего они предназначались — холодные, металлические, грязные.
Какое-то время я стоял на четвереньках, прислушиваясь к собственному дыханию и ощущая, как на ладонях выступает кровь, и меня подмывало сдаться. Я слишком устал от борьбы. У меня было такое ощущение, как будто все это тянется несколько недель.
В конце концов я все же заставил себя подняться на ноги и похромал к двери, вытянув вперед руки, чтобы защитить уязвимое тело от новых неожиданностей. Из щели в двери тянуло ледяным холодом. Он просачивался в мое тело, точно струйка воды. Я попытался нащупать дверную ручку, но под ладонью было
