считать себя эсерами, не столько зная программу партии, сколько веря в нее»226. Это замечание справедливо подчеркивает веру крестьян в уравнительное землепользование, которая способствовала популярности эсеров.
Эсеровские руководители видели, что к ним в партию идут в первую очередь крестьяне, служащие, мещане. Об этом говорил, например, председатель Нижегородского губкома социалистов-революционеров Любин. А руководитель Дорогобужской организации партии (Смоленская губ.) поручик Незнамов писал, что именно «обыватель, относившийся сперва к нашей деятельности с большим недоверием и страхом… привыкает к партии и ее лозунгам, в комитет сплошь и рядом являются обыватели — ходатаи по разным делам чисто житейского свойства»227.
Однако нельзя считать, что эсеры не пользовались никаким влиянием среди рабочих. На Обуховском заводе в Петрограде эсеровская организация в марте 1917 г. разбухла до 500 человек. На Усть-Ижорской верфи в эсеровскую организацию записалось 300 человек. В начале 1917 г. в Сормове было всего 80 эсеров, а к середине апреля — уже 1500. На Самарском трубочном заводе число эсеров достигло около 12 тыс., в то время как большевистская организация насчитывала свыше 2 тыс. членов228. На Сергиевском заводе Самарской губернии эсеров было 1 тыс. человек229, а в Сызрани — 900230. В некоторых городах (Петроград, Екатеринослав) численность большевиков и эсеров была почти одинакова, в других (Иваново-Вознесенск) преобладали большевики231.
Итак, весной 1917 г. партия социалистов-революционеров стала массовой. По одним данным, она насчитывала около 400 тыс. членов232, по другим — около 700 тыс.233, издавала 58 газет, в том числе более десятка в Поволжье и около десяти в Сибири. Ее представителей, выражавших настроения мелких и средних хозяев, а также части поддавшихся буржуазному влиянию рабочих234, гигантская мелкобуржуазная волна подняла на своем гребне к вершинам политической власти. Казалось, теперь перед эсерами открылась возможность приступить к практическому осуществлению своей программы. Однако полученное в результате подъема мелкобуржуазной волны вместе с меньшевиками большинство в Советах, органах местного самоуправления, во многих солдатских комитетах, в руководстве ряда профсоюзов эсеры, гордо именовавшие себя «революционной демократией», использовали прежде всего для того, чтобы отказаться от власти и вручить ее буржуазии.
24 февраля 1917 г. на предприятиях Петрограда начались выборы в Совет рабочих депутатов, а днем 27 февраля собравшиеся в Таврическом дворце эсеро-меньшевистские депутаты Государственной думы и члены рабочей группы Центрального военно-промышленного комитета провозгласили себя Временным исполнительным комитетом. В этот же день вечером, не дождавшись прибытия всех избранных депутатов, Временный исполком открыл первое заседание Петроградского Совета. Его председателем был избран меньшевик Чхеидзе, а заместителями — меньшевик Скобелев и эсер Керенский.
Вслед за этим Совет принял ряд важных решений: об изъятии у царской власти финансовых средств и установлении контроля над их расходованием, о создании военной и продовольственной комиссии, которые сразу же приступили к практической деятельности. Было решено продолжить формирование рабочей милиции, организовать выпуск первого номера газеты «Известия» — органа Совета. 1 марта, после избрания представителей революционных солдат и матросов, он был преобразован в Совет рабочих и солдатских депутатов. Так еще до официального отречения Николая II в ходе вооруженной борьбы был создан новый, демократический орган власти, опиравшийся на вооруженный народ.
Одновременно с Советом в других апартаментах Таврического дворца начал действовать еще один претендующий на власть орган. К вечеру 27 февраля стало ясно, что все попытки буржуазии добиться компромисса с самодержавием провалились и Дума стоит перед альтернативой либо погибнуть вместе с монархией, либо признать революцию. В условиях, когда Совет получил реальную возможность стать единственным органом власти, лидеры буржуазии в ночь на 28 февраля объявили о создании Временного комитета Государственной думы. Этот комитет, составленный из представителей всех фракций Думы, кроме большевиков, видел свою задачу в том, чтобы «водворить порядок в Петрограде», иными словами, подавить революцию, и предпринял ряд шагов в этом направлении.
Однако задача оказалась невыполнимой: движение народных масс приобретало все больший размах, а свергнутое правительство оказалось полностью изолированным. «Если бы у нас был хоть один полк, — вспоминал позднее монархист В. В. Шульгин, — на который мы могли твердо опереться, и один решительный генерал, дело могло бы обернуться иначе. Но у нас ни полка, ни генерала не было… И более того — не могло быть»235. Убедившись в тщетности своих попыток, буржуазия вынуждена была примкнуть к революции с тем, чтобы пробраться к власти и повернуть события в нужное ей русло. Лидеры эсеро-меньшевистского блока оказали ей полную поддержку. 28 февраля Совет отклонил предложение восьми депутатов, в том числе пяти большевиков и левого эсера Александровича, о создании Временного правительства из состава Совета и 1 марта принял решение, которым формирование правительства поручалось Временному комитету Государственной думы.
На следующий день между Исполкомом и Комитетом, было заключено соглашение, которое предусматривало осуществление некоторых демократических преобразований: объявление полной амнистии по всем политическим и религиозным делам; установление политических свобод; отмену всех сословных, национальных и религиозных ограничений; созыв на основе всеобщего и равного избирательного права Учредительного собрания; организацию народной милиции с подчинением ее органам местного самоуправления; проведение демократических выборов в органы местного самоуправления; оставление в Петрограде воинских частей, принимавших участие в революционном движении236.
Подобные преобразования отнюдь не затрагивали коренных интересов буржуазии. Боясь отпугнуть ее, лидеры эсеров и меньшевиков согласились с тем, чтобы в программе Временного правительства ни слова не было сказано о 8-часовом рабочем дне, о передаче земли крестьянам, о демократической республике, а лишь указывалось, что форму правления изберет Учредительное собрание. Заключение мира было обещано после доведения войны «до победного конца», а пока провозглашалась лишь «верность союзническим обязательствам».
Сформированное в тот же день Временное правительство было кадетско-октябристским. Во главе его встал близкий к кадетам князь Г. Е. Львов, пост министра иностранных дел занял лидер кадетов П. Н. Милюков, военным и морским министром стал лидер октябристов А. И. Гучков, портфель министра торговли и промышленности получил текстильный фабрикант прогрессист А. И. Коновалов, министра финансов — миллионер П. М. Терещенко. В качестве министра юстиции в правительство вошел и «социалист» Керенский, освобожденный в связи с этим от обязанностей заместителя председателя Петроградского Совета.
Члены нового правительства видели, что оно не обладает необходимой полнотой власти и сможет осуществлять свои функции лишь при условии поддержки его Петроградским Советом. По требованию лидера кадетов Милюкова, под давлением эсеро-меньшевистского руководства Петроградский Совет принял декларацию о том, что правительство создано с его участием и является законной властью, которую должны признавать все граждане. Все это вполне устраивало и русскую и иностранную буржуазию. Недаром американский посол Френсис с восторгом сообщал своему правительству: «Революция удачна и находится в надежных руках»237.
Решение эсеровского руководства было поддержано многими местными организациями. В день формирования правительства появилась на свет резолюция Петроградской конференции эсеров — первый официальный документ, зафиксировавший линию партии в вопросе о власти. «Так как опасность контрреволюции еще не устранена, — было записано в ней, — в силу чего очередная задача момента состоит в закреплении политических завоеваний революции, то конференция считает настоятельно необходимой поддержку Временного правительства, поскольку оно будет выполнять объявленную им политическую программу… Вместе с этим конференция признает настоятельно нужной борьбу со всякими попытками, подрывающими организационную работу Временного правительства в осуществлении выставленных им политических положений»
