прояснится.
Стиви ответила после первого же гудка. Она не спала, ожидая его звонка, — только прилегла на кушетку, хотя от беспокойства была сама не своя. Стиви рассчитывала, что Джейсон позвонит намного раньше, но он все не звонил, и она решила, что либо его самолет опоздал, либо случилось самое страшное, и неизвестная женщина в парижской больнице — Кэрол. Только это и могло помешать Джейсону позвонить раньше.
— Я слушаю, — сказала Стиви дрожащим голосом. — Ну что?!
— Это она. Кэрол, — ответил Джейсон. Он даже не назвал себя — Стиви и так знала, кто звонит.
— Боже мой! — ахнула Стиви. — Что с ней?! Как она? — Слезы хлынули у нее из глаз, и она вытерла их краешком пледа, которым укрывалась.
— Неважно, — мрачно сказал Джейсон. — Она на аппарате искусственного дыхания, но жива. Во время взрыва в тоннеле Кэрол получила серьезную черепно-мозговую травму и до сих пор не пришла в себя. Она в коме, Стиви. Врачи не решились делать операцию — боялись, что она умрет под ножом. К счастью, ситуация понемногу улучшается, но Кэрол все еще в опасности. Кроме того, они не знают, насколько сильно поврежден мозг и какие могут быть последствия. Вот все, что мне удалось узнать…
Он не стал смягчать выражения и выбирать обтекаемые формулировки. С детьми Джейсон собирался говорить иначе, но Стиви имела право знать правду.
— Какой ужас! — воскликнула Стиви. — Я лечу к ней, это решено. Первым же самолетом!
Но ближайший рейс до Парижа отправлялся из Лос-Анджелеса только в десять утра, к тому же против нее была девятичасовая разница во времени. Быть в Париже Стиви могла в лучшем случае завтра в конце дня.
— Ты уже сказал детям?
— Нет, я еще не вернулся в отель. Позвоню им оттуда. — Джейсон немного помолчал. — Не представляю, что ты сможешь сделать, — добавил он после небольшой паузы. — Имеет ли тебе смысл прилетать?
И в самом деле, сейчас Кэрол меньше всего нуждалась в услугах секретарши. Быть может, мрачно подумал Джейсон, секретарша ей вообще никогда больше не понадобится, а понадобится платная сиделка. С другой стороны, Стиви была подругой Кэрол, почти членом семьи, да и дети ее любили.
— Никто из нас ничем не может ей помочь, — добавил Джейсон, и голос его предательски задрожал.
— Я просто не представляю себя ни в каком другом месте, — просто ответила Стиви. — Я должна быть с ней.
— Как и я. — Джейсон вздохнул. — Значит, скоро увидимся. Если хочешь, я забронирую тебе номер в «Ритце».
— Я могу пока пожить в номере Кэрол, — возразила Стиви. В личных делах она не отличалась практичностью, но деньги своей нанимательницы берегла как свои. Да и платить за два номера действительно не имело смысла.
— …Если только ты сам не хочешь там поселиться, — добавила она, спохватившись.
— У меня уже есть номер, но нужно будет снять еще два для детей. Я постараюсь сделать так, чтобы их поселили на том же этаже, чтобы мы все были вместе. У нас впереди не самое легкое время — у нас, и у Кэрол тоже. Даже когда она поправится, ей может потребоваться несколько дней или даже недель, чтобы… чтобы прийти в себя. А если она не выкарабкается, я… я даже не знаю. — Джейсон вдруг поймал себя на мысли, что не желает Кэрол смерти даже в том случае, если ее мозг окажется необратимо поврежден. Раньше он всегда считал, что человеку лучше умереть, чем вести растительное существование, но теперь все изменилось. Кэрол должна жить в любом случае! Почему-то для него это было особенно важно. Да и для детей тоже. Они любили Кэрол, да и Стиви тоже, и ничто не могло этого изменить.
— Ладно, до завтра. Желаю тебе благополучного полета, — попрощался он и дал отбой. Джейсон ужасно устал, но у него оставалось еще немало дел. В Нью-Йорке сейчас было начало четвертого утра, но он все равно позвонил своей секретарше домой и распорядился отменить все запланированные встречи и переговоры.
— Я еще не знаю, когда вернусь, но боюсь, что это будет не скоро, — сказал они извинился перед секретаршей за то, что разбудил ее среди ночи. Она, впрочем, прекрасно все понимала.
— Значит, это все-таки мисс Барбер? — проговорила она упавшим голосом. Секретарша Джейсона всегда была большой поклонницей Кэрол и как актрисы, и как человека. Разговаривая с ней по телефону, Кэрол была неизменно любезна.
— Да, это Кэрол, — подтвердил Джейсон мрачно. — Кстати, если позвонит Энтони, ничего ему не сообщай, и сама тоже ему не звони. Я постараюсь позвонить ему как можно раньше, но меня могут отвлечь какие-то новые обстоятельства. И пожалуйста, никому не говори о том, что я тебе сказал. Если пресса что- то пронюхает, здесь начнется столпотворение. Я зарегистрировал Кэрол в больнице под своей фамилией, но это, к сожалению, нас не спасет. В конце концов кто-нибудь ее узнает, и тогда… Впрочем, ты и сама все понимаешь.
— Мне очень жаль, мистер Уотермен… — едва слышно проговорила секретарша, и Джейсон понял, что она плачет. И в этом не было ничего удивительного: миллионы людей во всем мире обожали Кэрол и готовы были молиться за нее. И не исключено, подумал он, что это принесет ей пользу.
— Сообщите мне, если вам что-нибудь понадобится, — добавила секретарша, и Джейсон, поблагодарив, отключился. Такси как раз остановилось у входа в отель, и он, расплатившись, прошел в вестибюль. У стойки регистрации дежурил помощник управляющего — тот самый англичанин, с которым он разговаривал по телефону еще из Нью-Йорка. Как только Джейсон назвал свою фамилию, на которую бронировал номер, администратор пристально посмотрел на него и слегка кивнул головой.
— Я вас помню, мистер Уотермен, — проговорил он. — Быстро вы до нас добрались. Надеюсь, у вас хорошие новости?
Впрочем, по лицу Джейсона было ясно видно, что новости у него, напротив, скверные.
— Нет, к сожалению, — ответил он. — Это она, Кэрол. Только прошу вас — никому об этом ни слова. Мы не хотим огласки. — И он ловко сунул в руку мужчины две сложенные бумажки по сто евро. В сложившихся обстоятельствах в этом не было необходимости, но Джейсону казалось, что так будет надежнее.
— Да, конечно, я понимаю, — с достоинством ответил помощник, пряча деньги. — Мы приготовили для вас номер с тремя спальнями напротив комнаты мисс Барбер.
— Это как раз то, что нужно, — кивнул Джейсон и предупредил, чтЬ в бывшем номере мисс Барбер остановится ее секретарь, которая прилетит завтра.
Помощник сам проводил гостя в его номер. Правда, сначала Джейсон хотел заглянуть в номер Кэрол, но ему не хватило мужества — он был просто не в силах видеть ее вещи, молчаливо свидетельствовавшие о тех днях, когда она была цела и невредима. Посещение больницы подействовало на него удручающе: как бы он ни подбадривал себя, Кэрол, лежащая на койке под белоснежной простыней, была больше похожа на труп, чем на живого человека.
Оказавшись в своем номере, Джейсон без сил рухнул в кресло.
— Я могу еще чем-нибудь помочь? — деликатно осведомился администратор, входя следом.
Но Джейсон покачал головой, и служащий отеля оставил его одного, бесшумно прикрыв за собой дверь. Довольно долго Джейсон сидел неподвижно, глядя на телефонный аппарат, стоявший на небольшом столике. Он получил небольшую отсрочку, но через несколько часов ему все равно придется звонить Энтони и Хлое. Скрыть от них то, что произошло с их матерью, Джейсон не мог. Не исключено было, что Кэрол не доживет до их приезда. Нужно было позвонить детям как можно скорее, но он все оттягивал этот момент, вновь и вновь прокручивая в уме предстоящий разговор. Хлоя, жившая в Лондоне, была с ним в одном часовом поясе, но Джейсон уже решил, что сначала позвонит сыну. Ожидая, пока в Нью-Йорке наступит семь утра, он принял душ, побрился, а потом принялся нервно расхаживать по комнате.
В час дня по парижскому времени Джейсон снял трубку, показавшуюся ему невероятно тяжелой, и набрал номер сына. Энтони уже встал и собирался уходить на работу. Джейсон застал его в последнюю минуту.
— Привет, па. Как там Чикаго? — оживленно спросил Энтони. Он был прекрасным сыном, и Джейсон
