носятся по магазинам, покупают подарки. Я, кстати, тоже кое-что для тебя приготовил… — Они еще немного поболтали о разных пустяках, потом Майкл перешел к тому, ради чего он звонил.
— Скажи, детка, какие у тебя планы на следующий сентябрь? — спросил продюсер.
— Собираюсь поступать в колледж, — пошутила Кэрол. — А что?
— В какой колледж? — не понял Майкл. — Ты это серьезно?
— Нет, конечно. Просто ты спросил о планах, а я пока так далеко не заглядывала. Для счастья мне вполне достаточно того, что я дома, что я жива и практически здорова. Ведь, если бы не случай, все могло обернуться гораздо хуже.
— Это верно, — подтвердил Майкл. — Мы тебя едва не потеряли. Я едва не потерял…
— Да. — Кэрол была благодарна ему за то, что он примчался из Лос-Анджелеса в Париж только затем, чтобы ее увидеть. Для человека его возраста это был настоящий подвиг.
— Так вот, насчет сентября… — продолжал Майкл. — У меня есть для тебя отличная роль. Да что там отличная — просто потрясающая! И если ты опять откажешься, клянусь — я брошу все дела и начну выращивать чеснок и томаты!
— Я уверена, что это будет лучший в мире чеснок! — засмеялась Кэрол, но все же очень внимательно выслушала, кто собирается снимать новый фильм и какие актеры будут в нем участвовать. Главная роль предназначалась ей; ее партнерами были два очень известных актера и молодая, подающая надежды актриса, которую Кэрол считала очень талантливой. Бюджет фильма планировался астрономический, а снимать должен был режиссер, работать с которым Кэрол всегда любила. Словом, предложение было настолько заманчивым, что сначала она даже не поверила своим ушам.
— И все это серьезно?.. — спросила она.
— Еще как серьезно! — отозвался Майкл. — В феврале режиссер начинает снимать свой новый фильм в Европе. Там он пробудет до июля, следовательно, к следующей работе он сможет приступить не раньше сентября. Изволь к этому времени полностью поправиться и закончить свою книгу, если ты вообще не передумала ее писать.
— Нет, не передумала, — сказала Кэрол. — Я продолжаю над ней работать, и мне кажется — к сентябрю она будет готова.
— Вот и прекрасно, потому что, когда ты начнешь сниматься, свободного времени у тебя будет немного. Я читал сценарий; часть сцен придется снимать на выезде — в Лондоне и в Париже. Остальное, я думаю, можно будет снять здесь, в студии. Как тебе такая перспектива?
— Замечательно. — Кэрол ничего не рассказывала Майклу о Мэтью, но то, что она только что услышала, совпадало с ее собственными планами. В Париже и Лос-Анджелесе Кэрол собиралась встречаться с Мэтью, а в Лондоне жила Хлоя.
— Тогда я пришлю тебе сценарий. — Майкл не замедлил взять быка за рога. — Ответ нужно дать через неделю. Мне конфиденциально сообщили, что на эту роль претендуют еще две актрисы, но режиссер хотел бы снимать именно тебя. А сценарий великолепный — уверен, он тебе понравится. Я сам прочел его вчера вечером и знаю, что говорю.
Но Кэрол и так не сомневалась, что сценарий хороший. Она привыкла доверять Майклу.
— Хорошо, я постараюсь прочитать его как можно быстрее и дать ответ, — пообещала она.
— Детка, ты и вправду хорошо себя чувствуешь? — вдруг забеспокоился Майкл. — Сейчас ты, конечно, еще не совсем пришла в себя, но к сентябрю должна быть в отличной форме.
— Все будет в порядке, — пообещала Кэрол. — С каждым днем я чувствую себя все лучше и лучше. Вчера я была у врача, и он сказал — я здорова.
— И все равно будь умницей и не перенапрягайся, — сказал Майкл, в точности повторив слова Мэтью. Удивляться подобному единодушию не приходилось — они оба слишком хорошо знали Кэрол, знали, что она никогда не жалела себя. С самого начала своей карьеры в кино она работала в полную силу, порой по двадцать четыре часа в сутки без уик-эндов и перерывов. Лишь в последние годы Кэрол позволила себе немного расслабиться, но сейчас она чувствовала, как в ней клокочет и бурлит неуемная жажда деятельности. Вынужденный перерыв оказался слишком долгим, и Кэрол рвалась в бой.
— …А то потом пожалеешь, — добавил Майкл.
— Я все понимаю, — сказала Кэрол. — И я не настолько безумна, чтобы самой себе напортить… — Она действительно отдавала себе отчет в том, какие тяжкие испытания выпали на ее долю, что она пережила и чего ей это стоило. Чтобы полностью поправиться, ей необходимо было время, и именно поэтому Кэрол не строила на ближайшее будущее никаких планов. Она даже пообещала себе, что и в отношениях с Мэтью не будет спешить, хотя понимала, что сдержать это обещание ей будет нелегко. Главным делом, которое наметила себе Кэрол, была работа над книгой. Что касалось съемок, то до них оставалось еще восемь месяцев — вполне достаточно, чтобы набраться сил.
— Вот и отлично, — сказал Майкл. — Я всегда ценил твой здравый смысл, детка. Надеюсь, в сентябре ты вернешься к работе.
— Если только мне подойдет сценарий, — заметила Кэрол. — Поэтому мне хотелось бы поскорее его увидеть.
— Сценарий великолепный! — воскликнул Майкл. — Ты будешь довольна, обещаю. Ну а если он тебе не подойдет, клянусь — я съем свои собственные башмаки!
— Это, конечно, страшная клятва! — рассмеялась Кэрол. Майкл был высоким, крупным мужчиной и носил обувь четырнадцатого размера. — Ладно, после Рождества я тебе позвоню, о'кей? — Ей действительно хотелось как можно скорее получить сценарий, но она помнила, что завтра — Рождественский сочельник, а утром должны прилететь Джейсон и Энтони.
— О'кей, — сказал Майкл и добавил: — Желаю тебе счастливого Рождества, детка… — Голос его чуть заметно дрогнул при мысли о том, что эти праздники они могли бы встречать без Кэрол. Майкл всегда относился к ней как к дочери, и потерять ее было бы для него настоящей трагедией.
— И тебе того же, Майкл, — закончила разговор Кэрол.
За ужином она не удержалась и принялась с воодушевлением рассказывать Хлое о новом сценарии. Не сразу Кэрол заметила, как помрачнело лицо дочери. Лишь позже она осознала, как сильно Хлоя ревновала ее к работе. Очевидно, она по-прежнему считала, что кино отняло у нее мать.
— Часть сцен будут снимать в Лондоне, — поспешно сказала Кэрол. — И все это время я смогу провести с тобой. Правда, здорово?.. А когда я буду сниматься в Париже, ты сможешь прилетать ко мне, так что надолго мы не расстанемся. Я еще успею тебе надоесть!
— Ты никогда не надоешь мне, мамочка! — воскликнула Хлоя, и лицо ее просветлело. Она поняла, как старается мать сделать ей приятное, а это значило для нее очень много. Хлоя все еще помнила свои детские обиды, но теперешнее отношение Кэрол растопило сердце девушки.
Этим вечером они ужинали вдвоем — Кэрол заказала в китайском ресторане несколько блюд. Спать они легли вместе и долго шептались и хихикали, как две школьницы, а наутро вдвоем отправились в аэропорт, чтобы встретить Джейсона и Энтони. Стиви Кэрол отправила домой, чтобы та могла встретить Рождество с Аланом. Она должна была вернуться к работе через два дня.
Во второй половине дня курьер привез сценарий — Майкл предпочитал ковать железо, пока оно горячо, и не стал дожидаться, пока пройдут праздники. И Кэрол была даже рада этому. Свободного времени у нее, правда, почти не было, однако она все же улучила минутку, чтобы просмотреть хотя бы несколько страниц. Сценарий показался ей замечательным, и она решила, что попытается прочесть его в рождественскую ночь, когда все домашние отправятся спать. Майкл не преувеличивал: роль, которую ей предстояло сыграть, была просто чудесной — именно о такой Кэрол мечтала последние несколько лет. Не удержавшись, она даже позвонила Мэтью и рассказала ему о том, как ей повезло и как она рада быть по- прежнему востребованной и нужной. Мэтью был искренне рад за нее. Он всегда знал, что Кэрол не может жить без работы, да и роль, по словам Кэрол, была создана словно специально для нее.
Пока Кэрол беседовала с Мэтью, Энтони и Джейсон разговаривали и смеялись в гостиной, вспоминая смешные случаи, которые происходили с ними на Рождество. Джейсон припомнил даже, как пятилетний Энтони, когда они жили в Нью-Йорке, случайно опрокинул елку, пытаясь подкараулить спускающегося, как он тогда думал, по каминной трубе Санта-Клауса. Это была, пожалуй, единственная история, которую Кэрол забыла, все остальные она помнила, и ей было приятно это сознавать. Значит, подумала она, память действительно вернулась к ней в полном объеме, и теперь, общаясь с детьми, ей не надо бояться, что она
