уже поздновато. Словно студентка, пришедшая на экзамен, не зная ни одного билета, но надеясь проскочить «на авось».
Доктор Хаас посмотрел и, конечно, увидел. Два месяца беременности. Может, два с половиной.
– Поздравляю, миссис Форрестер. – Поздравляю?.. – В марте у вас будет ребенок. Мы, конечно, проделаем тест, но сомнений никаких. Вы беременны.
Поздравляю? Господи, хоть бы он не улыбался!
– Но я не… Это… Ох… Спасибо, доктор.
Я рассказала ему про удаление миндалин, но забыла сообщить, что больше не замужем. Поздравляю. Идиотка.
Он велел мне прийти через месяц. Я двинулась к лифту и рухнула вниз, как камень. Ощущение было именно такое. Что я скажу Крису? Он обещал встретить меня у входа. Наверное, уже ждет… Если не задержался. От этой мысли слегка полегчало. Может, он забыл… Может быть… Ладно, я все расскажу ему, когда мы вернемся в Болинас и сядем под деревом. В спокойной, непринужденной обстановке…
Конечно, он ждал у подъезда. У меня упало сердце. Я юркнула в машину и попыталась улыбнуться.
– Привет…
– Что сказал доктор?
– Я беременна.
Да ты что? – Он переменился в лице, и мы чудом не врезались во встречную машину. Я прикусила язык. – Минутку, Джилл. Как это? Ведь ты же предохранялась!
– Да, предохранялась. И тем не менее это случилось. Поздравляю!
– Ты сошла с ума?
– Нет. Просто повторяю слова доктора.
– Ты сказала ему, что не замужем?
– Нет. Забыла.
– О боже!
Я истерически хихикнула и тут же пожалела об этом. Крис готов был лопнуть от злости.
– И какой срок?
– Месяца два – два с половиной. Слушай, Крис… Прости меня. Я не нарочно… Я ведь предохранялась.
– О'кей, я знаю. Но все это так неожиданно… Ты что, не следишь за месячными? Тогда какого черта молчала?
– Но у меня были месячные… или… что-то вроде этого.
– Вроде этого? Не верю!
– Слушай, куда ты меня везешь? – Мы уже четверть часа ехали по Маркет-стрит.
– Понятия не имею. – Крис растерянно поглядел в зеркало, а потом перевел взгляд на меня. И тут его лицо просветлело: – Сообразил! Мы едем в Сан-Хосе.
– В Сан-Хосе? Зачем? – Он что, решил убить меня и закопать тело?
– Затем, что в Сан-Хосе есть служба планирования семьи, где делают аборты. Там работает мой приятель.
Затем поездка проходила в полной тишине.
Мы иногда посматривали друг на друга, но не произнесли ни слова. Он не хотел разговаривать, а я боялась, ощущая себя величайшей преступницей всех времен и народов.
Приятель Криса был очень любезен. Он выслушал меня и пообещал позвонить. Когда я возвращалась в машину, меня вырвало.
Обратная дорога заняла полтора часа. Мы попали в час пик, и я вздрагивала при одной мысли, что надо еще добраться до Болинас. Об аборте не могло быть и речи. Что угодно, только не это!
По дороге в Сан-Франциско Крис пытался затеять разговор, но я его не поддержала. Казалось, у него гора с плеч свалилась. И навалилась на меня.
– Крис, останови машину.
Мы подъезжали к Сан-Франциско, но мне было все равно. Ждать я не собиралась.
– Здесь? Тебя тошнит?
– Да, но не поэтому. Пожалуйста, остановись. Он бросил на меня тревожный взгляд, но послушался. Я посмотрела ему в глаза.
– Крис, я буду рожать.
– Прямо сейчас? – хрипло спросил он. Похоже, нервы у него совсем сдали.
– Нет, не сейчас. В марте. Я не хочу делать аборт.
– Ты что?
– Что слышал. У меня будет ребенок. Я не прошу тебя жениться на мне, но и ты не проси меня
