хотелось. Как только схватка прошла, он ободрил ее и снова повел на выход. Буквально у наружной двери Адриану опять скрутило, она расплакалась.
— Ничего, дорогая, — успокаивал ее Билл, — все в порядке, сейчас отвезем тебя в клинику, и тебе сразу станет лучше.
— Ой, нет! — вскрикнула она, цепляясь за него. — Ох, Билл… это ужасно…
— Я знаю, детка, я знаю, но скоро все пройдет, и у нас будет очаровательный малыш.
Адриана улыбнулась сквозь слезы и попыталась дышать, преодолевая боль, но это было нелегко.
Биллу казалось, Что до стоянки, где была припаркована машина, они брели целую вечность. Наконец Адриана была посажена в «шевроле». Сумку с необходимыми ей в больнице вещами Билл бросил на заднее сиденье и на полной скорости погнал в клинику. Это был редкий случай, когда он не возражал бы встретить дорожную полицию — в таких экстренных ситуациях они порой даже обеспечивали сопровождение до больницы. Но патруль по дороге не попался. Билл подъехал к приемному покою и посигналил. Появился санитар, вместе они посадили Адриану в кресло на колесиках. Санитар быстро вез ее по коридорам. Билл бежал рядом. Адриана стонала:
— Я не могу… Билл… ой…
Она не могла больше ничего произнести и дрожала всем телом. Билл накинул ей на плечи свою куртку и все повторял:
— Сможешь… сможешь… все будет хорошо… держись молодцом… осталось немного.
Это были только слова, но пока что для Адрианы не было другого утешения. Билл знал, что в родовой палате к ней подключат приборы, можно будет на мониторе следить за силой схваток и их длительностью и сообщать Адриане об их окончании. Пока же при каждой, очередной схватке ею овладевал панический страх потерять контроль над собой.
Врач уже ждала их, она помогла уложить Адриану на кушетку. Ей помогала жизнерадостная сестра, которую Адриана сразу невзлюбила. Когда с нее снимали платье и закрепляли на теле датчики, она вообще чуть не впала в истерику, тем более что в этот момент наступила очередная схватка.
— Потерпи, Адриана… это же всего одна минута, — говорила врач, профессиональными движениями выполняя необходимые операции, в то время как Билл следил, чтобы роженица правильно дышала.
Внезапно она с тревогой посмотрела на них.
— Выходит!
Она в ужасе переводила взгляд с Билла на врача и опять на Билла:
— Выходит… ребенок выходит!
— Нет, пока нет, — постаралась успокоить ее врач и велела глубоко дышать, но Адриана кричала, что ребенок уже выходит.
— Не надо тужиться! — приказала доктор. В этот момент в палате появились еще две сестры. Врач взглянула на монитор, нахмурила брови и стала мыть руки, а Биллу тихо сказала:
— У нее очень сильные схватки… и очень продолжительные… Возможно, дело зашло дальше, чем мы думаем.
— Выходит!.. Выходит!.. — кричала Адриана. Биллу хотелось плакать, Он не мог видеть, как она страдает. Мука нарастала. Адриане казалось, что жгучая боль продирается сквозь ее тело. Между тем врач, обследовав ее, удовлетворенно кивнула:
— Ну, Адриана, скоро пора будет тужиться… осталось еще несколько схваток потерпеть.
— Нет! — завопила она и попыталась сесть и сорвать с себя датчики. — Не буду! Не могу!
— Сможешь, сможешь, — повторила врач. Билл тоже безуспешно пытался ее успокоить. Пока врач совещалась с сестрами, Адриана корчилась от боли. Это выглядело даже хуже, чем учебный кинофильм. Билл хотел спросить, почему ей не дают ничего болеутоляющего, но доктор, не дослушав его, обратилась к Адриане:
— Ну вот, еще немного, и у тебя появится малыш. Уже головка показалась. Давай… тужься!
Адриана издала жуткий вопль и посмотрела на Билла с мольбой, будто просила спасти ее. Одна из сестер прикрепила к кушетке упоры для рук, а другая — подставки для ног, и вдруг все оказалось обернутым голубоватой бумагой, Биллу вручили шапочку и зеленый халат — вся палата преобразилась. Билл придерживал Адриану за плечи.
— Вот так… давай-давай… выталкивай его оттуда! — командовала врач, и Адриана продолжала то, чего делать, казалось, была уже не в состоянии. Все ее естество было охвачено болью, каждая потуга сопровождалась воплем. Билл держал ее и плакал, но его слез никто не замечал, Адриана тоже плакала. Она откинулась назад, потом снова села и стала тужиться, и вдруг раздался долгий, пронзительный крик. Билл в изумлении посмотрел на Адриану. Она улыбалась сквозь слезы, в последний раз вскрикнула, выталкивая ребенка, и изнуренная упала на подушки.
— Это мальчик! — сказала врач.
Адриана и Билл оба плакали и смеялись. Билл смотрел на крошечное существо, которое таращило глазенки, а носик имело в точности как у мамы, только маленький. Адриана издала еще один тяжелый стон — это врач извлекла послед.
— Малыш такой прелестный, — произнес Билл хрипло. — И ты тоже.
Он наклонился и поцеловал ее, а она повернула к нему голову и посмотрела так, как это было возможно только в эту счастливую минуту, которой было суждено остаться в их памяти навсегда.
— Он здоровенький? — спросила Адриана слабым голосом.
— Совершенно здоровый, — подтвердила врач, зашивая Адриане разрывы. Ей сделали местный наркоз так, что она даже не заметила. Пришел педиатр осмотреть ребенка. Малыш производил очень хорошее впечатление. Он весил восемь фунтов четырнадцать унций — вполне нормально. Билл утверждал, что мальчик похож на свою маму, но Адриана считала, что на него — это, конечно, было нелепостью, однако Билл не возражал.
Он помог отнести малыша в палату новорожденных, пока Адриану мыли, и вернулся через полчаса. Было всего лишь четверть шестого утра. Для первых родов все прошло очень быстро — ведь они приехали в больницу в четыре тридцать. Однако Адриане эти мгновения показались вечностью.
— Бедная, тебе было так тяжело, — шепнул он, наклоняясь над Адрианой, удивленный перемене, происшедшей с ней за эти полчаса. Волосы у нее были расчесаны, лицо и тело умыто, и даже губы накрашены. Это был совершенно другой человек, невозможно было представить, что недавно она билась в истерике и кричала от боли.
— Да нет, это оказалось не так тяжело, — тихо сказала она.
Странно, но Адриана вдруг стала как бы взрослее, женственнее. Так, во всяком случае, показалось Биллу. «Она была права, — думал он, — что называла себя девственницей».
— Знаешь, это в самом деле было не так ужасно, — радостно повторила Адриана. — Я бы могла еще раз…
Она улыбнулась, а Билл рассмеялся. Он предвидел именно такую реакцию.
— Малыш здоров?
— Он просто восхитителен. Сестры моют его, а потом принесут тебе.
Через несколько минут сестра принесла малыша — чистенького, ароматного, тесно спеленутого и завернутого в одеяльце. И Адриана, и Билл смотрели на младенца с изумлением. Он был хорош во всех отношениях, лучше, чем Адриана могла мечтать. Биллу он чем-то напоминал Адама и Томми, но это было также и нечто совершенно другое. Другое и совершенно особое. Он вдруг почувствовал себя гораздо ближе к Адриане, ближе, чем прежде, — так, словно у них была общая душа, общее сознание, общее сердце… и общий ребенок. Словно все трое жили единым сердцебиением.
Малыш открыл глазки и таращил их, будто пытаясь вспомнить, где видел этих людей.
Адриана снова расплакалась, но то были слезы радости. Это маленькое существо стоило всего того, что пришлось ради него пережить, стоило боли, смущений, беспокойств, стоило даже распада брака со Стивеном — теперь Адриана была вдвойне рада, что не поддалась на уговоры сделать аборт, думать о котором было тем более ужасно в момент, когда Билл помог слегка развернуть малыша и приложить к груди. Маленький взял ее сразу. У Билла выступили на глазах слезы. Это было так просто, так легко, так жизненно: двое любящих друг друга людей и ребенок как благословение их союза.
— Как мы его назовем? — шепнула она Биллу.
