— Я думаю, фамилия Тигпен ему подойдет. Чем плохая?
— Мне нравится, — сказала она с нежностью. Для Адрианы было незабываемо то, что Билл для нее сделал, как был с ней с начала и до конца, она понимала, что без него не могла бы выдержать этого главного испытания. Роль медицинского персонала казалась ей менее важной.
— Следующего я рожаю дома, — заявила она. Билл застонал:
— Пожалуйста… дай мне хоть передохнуть! Еще же шести утра нет!
Но вообще-то Билл радовался, что она говорит о следующем.
Тут Адриана, с улыбкой глядя на Билла, вспомнила, что нынче Новый год и его день рождения.
— С днем рождения!
Она приподнялась и поцеловала Билла. Малыш слегка похныкивал, но вообще чувствовал себя в их обществе совершенно непринужденно.
— Вот это подарок! — радовался Билл. Действительно, это был лучший подарок на сорокалетие, подарок, напомнивший о том, как дорога жизнь и как просты ее основные ценности. Ребенок как дар любимой женщины — это было прекрасно.
— Кстати, а как насчет имени? Может, Тедди? Адриана задумалась, а потом предложила свой вариант:
— А Сэм тебе нравится?
Билл поглядел на малыша и кивнул:
— Нравится. Сэм Тигпен.
Про себя же сразу подумал:
«Нет, пока рано загадывать. Вдруг его фамилия будет Таунсенд, или Томпсон — как девичья Адрианы».
Билл оставался в клинике до восьми утра, а потом поехал домой, чтобы принять душ, убраться и позавтракать. Он пообещал Адриане в полдень снова приехать и посоветовал хоть немного поспать. Выходя на цыпочках из палаты, он обернулся: малыш спал на руках у матери. Оба излучали мир и любовь, и впервые за долгое время Билл ощутил полное удовлетворение, покой и счастье.
Глава 26
Адриана проснулась примерно через час после того, как Билл уехал. Ее разбудили сестры, пришедшие справиться о самочувствии, Она чувствовала себя хорошо, лишь временами случались еще легкие спазмы мышц. Оставшись опять наедине с сыном, Адриана долго лежала и размышляла. Ей надо было позвонить в два места, время как раз было самое подходящее. Глядя на своего спящего ребенка, она была словно наэлектризована. Первый день нового года стал самым волнующим днем в ее жизни, самым счастливым, и ей хотелось этим счастьем поделиться. Сначала она позвонила в Коннектикут.
— Почему ты мне не говорила? — спросила ее мать, шокированная известием о появлении нового внука — ведь она вообще не знала, что Адриана беременна. — Он что, дефективный?
Она считала, что именно поэтому дочь скрывала от нее такое важное событие. Но это в последние годы, с момента вступления в брак со Стивеном, стало типично для взаимоотношений Адрианы с родителями. Они не любили Стивена, и, возможно, были правы, но постоянно переносили свою антипатию на отношение к дочери.
— Извини, мама. Здесь получилась такая сумятица. Стивен в июне от меня ушел. А я… я просто думала, что он вернется и не хотела до его возвращения говорить тебе, что жду ребенка… Наверное, это было глупо с моей стороны.
— Конечно.
Наступило долгое молчание.
— Он платит тебе алименты?
Адриану покоробило, что мать ни о чем другом не думает.
— Нет, я отказалась.
— Он намерен отсуживать у тебя ребенка?
— Нет.
Адриана решила не вдаваться в детали и не говорить также о Билле, чтобы мать не подумала, что Стивен ее бросил из-за романа с другим мужчиной. Все подробности можно было сообщить позже. Адриана хотела сказать только про ребенка.
— Сколько ты пробудешь в больнице? Ее мать была такой холодной, с ней трудно было договорить по душам, даже теперь, когда Адриана стала матерью.
— Может, до завтра. А может, и еще пару дней. Пока не знаю.
— Я позвоню тебе, когда ты выпишешься. У тебя номер тот же?
Мать всегда об этом спрашивала, хотя и так почти всегда первой звонила Адриана.
— Да, тот же.
Переехав, Адриана установила свой телефон у Билла — так было проще.
— Я позвоню тебе, мама.
— О'кей, и… поздравляем…
Мать, видно, так и не решила, как реагировать, а отца не было дома. Этот звонок несколько омрачил Адриане настроение, но, по крайней мере, обязанность была выполнена.
— Следующий звонок был еще более трудным. У адвоката Адрианы когда-то случайно оказался телефон Стивена, но он посоветовал ей не звонить бывшему супругу. Адриана извлекла из сумочки записную книжку и, держа ребенка левой рукой, правой набрала номер. Набрала и посмотрела на Сэма. Он был таким прелестным, милым и спокойным, именно таким, как она мечтала, и даже лучше. Ему было от роду всего четыре часа, а ей казалось, что он ее старый приятель.
— Алло! — ответил знакомый голос, но Адриана не слышала его много месяцев и вдруг смутилась.
— Алло… Стивен… Я… Это я, Адриана. Извини, что я тебе звоню.
Наступила долгая тишина. Стивен молчал. Он пытался догадаться, зачем она звонит и откуда взяла номер телефона, которого не было в справочниках.
— Зачем ты мне звонишь?
Он спросил это жестко, так, словно Адриана не имела права даже говорить с ним. У Адрианы задрожала рука, в которой была трубка.
— Я подумала, что ты имеешь право знать… ребенок родился сегодня утром. Это мальчик весом восемь фунтов четырнадцать унций.
Наступило еще более длительное молчание, и Адриана пожалела, что вообще позвонила.
— Извини. Наверное, мне не надо было звонить… Я просто подумала… И вдруг прозвучал вопрос:
— Он нормальный?
О том же спрашивала ее мать, вопрос был обидный.
— Да, он здоров, — сказала она тихо, — и очень красивый.
Несколько нерешительно Стивен поинтересовался:
— А как ты? Это было ужасно? Этот вопрос прозвучал как во времена их супружеской жизни.
— Да нет, ничего.
Не имело смысла объяснять ему, как это было. Было гораздо труднее, чем Адриана думала, но теперь, когда она держала на руках Сэма, все уже не казалось таким страшным.
— Малыш того стоит, — сказала она и, подбирая слова, добавила: — Я хотела позвонить… Я просто подумала… Я знаю, что ты подписал те бумаги, но я хотела дать тебе шанс увидеть его, если ты захочешь…
Мало кто из женщин проявил бы такое великодушие, но Адриане оно было свойственно.
— …Я просто подумала, что сообщу тебе, на случай если…
Стивен прервал ее:
— Да, я бы хотел.
Ацриану ошарашил его ответ. Она всегда собиралась предложить ему эту возможность, но в действительности никогда не ожидала, что он ею воспользуется.
— Где ты?
— В «Седарс-Синай».
— Я заеду сегодня утром, — сказал он и как-то странно, задумчиво спросил: — А имя у него есть?
