относятся. Он знал об этом и от своих людей, и от тех, кого она увольняла или отказывалась принять, некоторые из них просили работу у него. Всех их привлекала высокая заработная плата на рудниках Терстона. Она не могла позволить себе платить им мало, они и так приходили к ней скрепя сердце. Тут не было ничего личного, просто сама необходимость подчиняться женщине ущемляла их самолюбие, тем более что речь шла о совсем молоденькой девушке. Ему вдруг вновь, как когда-то, захотелось защитить ее, такую одинокую в этом огромном, роскошном доме. У нее были дом в городе, рудники, виноградники, у нее было все и... ничего. Даже его маленькая индианка, его скво Весенняя Луна владела большим. У нее были спокойная жизнь, уважение, безопасность... Наконец, у нее был он.
– Странно, что жизнь сделала нас соперниками, правда?
Она улыбнулась и пожала плечами:
– Я думаю, в жизни всегда так. Все в ней случайно, неожиданно и странно... Включая нашу сегодняшнюю встречу. – Она опять улыбнулась.
– Я едва узнал вас с распущенными волосами.
Она засмеялась:
– На рудниках я не могу показаться в таком виде. Вот тогда мне уж точно несдобровать... Представляете, что станут обо мне говорить?
Смех ее был так звонок и заразителен, что он вдруг и сам расхохотался. В эти минуты она казалась ему самой обыкновенной девчонкой, каких тысячи. Она не притворялась, держала себя просто, была очень земной, но стоило вспомнить, кто она на самом деле, как оставалось только удивляться. В ней словно жила дюжина совершенно разных людей, но при этом она умудрялась оставаться простой и открытой. Она и смущала, и восхищала его одновременно. Он был очарован ею.
– Знаете, вы мне такой нравитесь. – Он улыбнулся и без всякой задней мысли, протянув руку, коснулся ее волос.
В Напе он бы никогда не осмелился на это, но здесь все было иначе, она была другой, и этот его жест не подразумевал ничего плохого, и на какое-то мгновение он даже забыл о Весенней Луне.
– Спасибо.
Она покраснела от смущения, но тут его рука коснулась ее щеки, и она отпрянула. Она отвыкла от подобных проявлений чувств с тех пор, как умер ее отец, и теперь испугалась. Она встала, чтобы налить ему еще вина, но глаза его неотрывно следили за ней, а потом он мягко сказал:
– Я не хотел вас обидеть.
– Ничего... Я... Не обращайте внимания. – Она присела и весело взглянула на него. – Так трудно, когда в тебе словно два человека. Мне пришлось ломать свой характер, иначе бы я не смогла управлять рудниками... Я, кажется, и забыла, что когда-то была другой... А ведь до того, как все это началось, я была просто ребенком.
Она и сейчас все еще оставалась ребенком. Он видел это, и не только это. Как она доверчива и простодушна! Он чувствовал, что в доме, кроме них, никого больше нет. Судя по всему, она не держит здесь прислуги. Она доверяет ему. Но где же ее пресловутая осторожность? Так нельзя... Он взглянул на нее, чуть нахмурив брови, испытывая к ней почти отеческие чувства.
– Вы живете одна в этом доме, мисс Терстон?
Она улыбнулась. Она всегда жила здесь одна, с тех пор как умер отец.
– Меня это не пугает. Мне нравится приезжать сюда одной.
Странная, любящая одиночество девочка. Но в данном случае он считал, что она поступает глупо.
– Здесь не поселок. Я думаю, это слишком опасно.
– Я могу за себя постоять. – Она улыбнулась, но он оставался серьезным.
– На вашем месте я бы не был так беспечен. Что, если вы не сумеете вовремя отыскать свой револьвер? – Он слышал о том, как она стреляла в Дэна.
– Я всегда держу его при себе, мистер Харт.
– Звучит внушительно... – Он улыбнулся, и она улыбнулась вслед за ним.
– Извините... Я не имела в виду...
– Ну почему же? – Его лицо снова стало серьезным. – Вам и со мной не следовало вести себя так неосторожно...
Она спокойно смотрела на него.
– Я часто злилась на вас, мистер Харт. Но по отношению ко мне вы никогда не вели себя недостойно. – Она помнила, как он приехал к ней после смерти отца, чтобы выразить свои соболезнования.
Сколько сердечности было в его голосе.
– Мне кажется, я уже научилась распознавать людей.
– Нельзя на это рассчитывать. Почему вы не берете с собой вашу экономку?
– Ее укачивает на пароходе. – Сабрина улыбнулась. – И вообще ничего со мной не случится. Если я на рудниках не боюсь оставаться одна в конторе и работать до полуночи, то чего мне бояться в городе?
Слова Сабрины обеспокоили его.
– А ваши люди знают об этом?
Она пожала плечами:
– Кое-кто знает. Я всегда работаю допоздна, так же как папа в свое время. Дня не хватает, а я люблю все доводить до конца.
