На голове игрока, что сидел, привалившись к стене, был нацеплен засаленный кожаный шлем, прожженный в нескольких местах. Человек этот первым заметил Лорну. Он указал на пустой стул.
— Садитесь, адъюнктесса. Не желаете ли присоединиться к нашей игре?
От неожиданности Лорна заморгала, потом сердито передернула плечами.
— Я не любительница азартных игр, — сухо ответила она, опускаясь на шаткий, скрипучий стул.
Человек рассматривал свои карты.
— Вы же не знаете, что это за игра.
Лорна окинула его взглядом. Невысокий, худющий, с крупными руками.
— Как тебя зовут, солдат? — спросила она.
— Скрипач. А того, кто сейчас проигрывает свои монеты, зовут Колотун. Между прочим, мы вас ждали.
— Я так и поняла, — по-прежнему сухо ответила Лорна, откидываясь на спинку стула. — Смотрю, вы тут все очень догадливы. Сержант где-то поблизости?
— Отлучился ненадолго по спешным делам, — сообщил ей Скрипач. — Минут через десять появится. Мы снимаем в этом крысятнике заднюю комнатенку. Удобное местечко: Прямо в стену яруса упирается.
В разговор вступил до сих пор молчавший Еж.
— Мы со Скрипачом подкопчик под стену сделали. Углубились на семь футов. А по другую сторону стены, в квартале Дару, лачужка стоит. В нее и вылезаем. Это, так сказать, наш черный ход.
— Стало быть, вы саперы. А Колотун? Лекарь? Я угадала?
Колотун кивнул, продолжая разглядывать карты.
— Ходи, Скрипач, — сказал он. — Твой кон. Давай придумывай новое правило.
Скрипач подался вперед.
— Свободной картой у нас будет Рыцарь из Дома Тьмы, — начал он объяснение. — Он и колоду открывает, если, конечно, у кого-то на руках не окажется Девы Смерти. Если она на руках, можно открывать игру с половинной ставкой, а при выигрыше сумма удваивается.
Колотун звонко шлепнул по столу карту с изображением Девы Смерти. Следом он бросил на середину стола медную монету.
— Ну что, можно начинать.
Скрипач подал ему другую карту.
— Взнос сделан. Еж, по две монеты с носа, и верховный Клобук становится Вестником Смерти.
Лорна молча смотрела. Диковинная игра меж тем продолжалась. Эти люди играли не простыми картами, а… колодой Драконов. Невероятно! Скрипач на ходу придумывал все новые и новые правила, однако карты ложились отнюдь не беспорядочно. Они сливались в странную и вместе с тем осмысленную картину. Лорна морщила лоб, пытаясь в ней разобраться.
— За тобой увязалась гончая, — объявил Скрипач, указывая на карту, только что положенную Колотуном. — Рыцарь Тьмы совсем близко. Я его чую.
— А что ты скажешь насчет этот проклятой Девы Смерти? — проворчал лекарь.
— Похоже, ей выдрали все зубы. Сам посмотри. Веревку выкинули из игры, это яснее ясного. — Скрипач добавил еще одну карту. — А вот и Дракон. Как же, соскучились без него. Меч наготове, дымит, как труба походной кухни, и весь черный. Он-то и прижал гончей хвост.
— Постойте, — вмешался Еж, кидая карту поверх Рыцаря Тьмы. — Ты же сказал, что Полководец Света идет по восходящей. Говорил?
Скрипач задумчиво обвел взгядом разложенные карты.
— Он прав, Колотун. Платим оба по две монеты, и без пререканий. Полководец, смотрю, уже пляшет на тени Рыцаря.
— Прошу прощения, — перебила их Лорна. — Уж не предсказатель ли ты, Скрипач? Наверное, можешь и расклад сделать?
Скрипач насупился.
— А это уже вас не касается, адъюнктесса. Мы так играем не один год и никому еще поперек горла не становились. Хотите вступить в игру, так и скажите. Тогда я дам вам первую карту.
Раньше чем она сумела возразить, Скрипач положил перед нею карту. Карта легла картинкой вверх.
— О, какие чудеса, — заметил Скрипач. — Трон, но перевернутый. Это значит, вы должны каждому из нас по десять золотых. Кстати, наше годичное жалованье, если вам интересно знать.
— И столько же имперская казна платит родным за потерю кормильца. Не нравятся мне твои сравнения, Скрипач, — заявил Еж.
— Бери деньги и закрой рот, — шикнул на него Скрипач. — Мы пока еще живы.
— У меня, между прочим, осталась карта, — напомнил им Колотун.
— Так выкладывай ее побыстрее.
Лекарь выложил карту.
— Держава! — засмеялся Скрипач. — Истинное понимание и истинное суждение завершают этот кон. Слышите, адъюнктесса?
Лорна ощутила у себя на спине чей-то взгляд. Она медленно повернула голову и увидела позади бородатого человека. Его колючие серые глаза встретились с ее глазами.
— Сержант Бурдюк, — представился он. — Доброе утро, адъюнктесса. С прибытием в Даруджистан.
Сержант пододвинул стул и сел рядом с Ежом.
— Вам ведь не терпится выслушать донесение? Так вот: мы до сих пор пытаемся связаться с местной гильдией, но безуспешно. Все мины установлены, достаточно лишь приказа. Один человек из взвода числится пропавшим без вести. Иными словами, нам пока крупно везет, если учесть, что в городе появились тистеандии и они охотятся за нами.
— Кто у вас пропал? — спросила Лорна.
— Новобранка по имени Печаль.
— Ее убили?
— Не знаю. Пока что мы считаем ее пропавшей без вести. Она исчезла несколько дней назад.
Лорна стиснула зубы, чтобы не выругаться.
— Вы даже не знаете, жива она или нет?
— Нет, не знаем. А почему вас это так заботит, адъюнктесса? Печаль — всего лишь новобранка. Даже если ее схватили караульные, она мало что могла им рассказать. И потом, мы бы узнали об ее аресте. Скорее всего, напоролась где-нибудь на местное отребье. Мы ищем ассасинов повсюду. Мало ли куда влезла.
Он пожал плечами.
— Мы сжились с риском. Без него никак.
— С этой девчонкой не все так просто, сержант. Она — шпионка, причем не по годам опытная. И умеет за себя постоять. Едва ли какой-нибудь громила смог бы ее убить. Печаль жива и где-то скрывается. Она знала, что я не оставлю ее в покое и здесь. Вот уже три года я охочусь за этой девчонкой. Я должна с ней расправиться.
— Если бы вы раньше посвятили нас в свои замыслы, все оказалось бы проще, — сказал Бурдюк. — Но вы держали это в тайне, а потому теперь ищите девчонку сами.
Его глаза глядели на нее без малейшей почтительности, жестко и сурово.
— Нам уже все равно, сумеем мы встретиться с посланцами гильдии или не сумеем. Ночью мы взорвем мины и выйдем из игры.
Лорна встала.
— А теперь послушайте меня, сержант. Как адъюнктесса императрицы, я беру дальнейшее командование миссией на себя. Теперь вы будете подчиняться моим приказам. И вся ваша игра в независимость окончена. Понятно?
На мгновение ей почудилось, что глаза сержанта торжествующе блеснули. Нет. Она уловила всего лишь отблеск гнева. Неудивительно.
— Я понял, адъюнктесса, — коротко ответил Бурдюк. — Чего изволите?
