Потом она вспомнила, как хотела собрать пожитки, открыть свой Путь и убраться прочь с имперской службы, прочь от безумного Хохолка, прочь от голода, нескончаемой войны и всего остального. Сейчас эта мысль казалась Дырявому Парусу детским капризом, порожденным минутным отчаянием. Отчаяние прошло.
Но что тогда удерживало ее здесь? Ответственность за судьбу «сжигателей мостов»? Нет. Они снова, в который раз, показали, что сумеют обойтись своими силами. Ей хотелось увидеть падение Тайскренна. Колдунье было страшно признаться себе в этом. Жажда мести отравляет душу. Тайскренн силен, и ей, скорее всего, придется еще долго дожидаться его гибели. И не случится ли так, что яд успеет отравить все лучшее в ней и она начнет смотреть на мир сияющими, безумными глазами Хохолка.
— Слишком много всего, — пробормотала колдунья. — И всё разом.
Скрипнувшая входная дверь заставила Дырявый Парус сесть на постели.
— Вернулся? — сердито спросила она.
— Да, вернулся. Целым и невредимым, — ответил Хохолок. — Прости, что потревожил твой сон.
Кукла махнула ручкой, обтянутой маленькой перчаткой. Дверь закрылась, засов задвинулся сам собой.
— Ну и пугливые же твари, эти гончие Тени, — продолжал Хохолок, танцующей походкой двигаясь к середине комнаты. Он встал, скрестив руки, и торжествующе хихикнул. — На самом деле — обыкновенные шавки, которые тупо обнюхивают каждое дерево. Где им поймать удалого Хохолка!
Дырявый Парус снова легла и закрыла глаза.
— Своими шатаниями ты рассердил Быстрого Бена, — сказала она.
— Глупец! — презрительно сплюнул Хохолок. — Пусть смотрит и щелкает зубами, как эти собачонки. Пусть убедится: я сам выбираю, куда мне идти и что делать. Он думал командовать мной. Не выйдет! Я буду мстить сам. Такая месть слаще.
Все эти речи колдунья слышала и раньше. Она знала: Хохолок упорно стремится сломить ее решимость. Увы, в чем-то он добился успеха. В душе колдуньи зашевелились сомнения. Может, Быстрый Бен и впрямь утратил власть над деревянной куклой, но еще не знает об этом?
— По-моему, ты не тому мстишь, — сухо сказала колдунья. — Прибереги свою месть для того, кто лишил тебя ног. Кстати, Тайскренн до сих пор насмехается над тобой.
— Он будет моей первой жертвой! — закричал Хохолок. Деревянные ручки обхватили деревянное тельце. — Моя месть настигнет всех, кто виновен!
Снизу донеслись первые крики и стоны. Дырявый Парус вскочила на ноги.
— Она меня нашла! — завопил Хохолок. — Меня не должны здесь видеть!
Кукла бросилась к своей шкатулке, стоявшей в дальнем углу.
— Убей гончую! — крикнул он колдунье. — Убей! У тебя нет выбора!
Трясущимися руками Хохолок поднял крышку и прыгнул внутрь. Крышка тут же захлопнулась. Вокруг нее мелькнул ореол охранительных заклинаний.
Дырявый Парус в нерешительности замерла у стены. Было слышно, как гончая все крушит на своем пути. Трещало дерево, лязгал металл оружия, кричали умирающие люди. Ужас обуял колдунью; он прожигал ее насквозь, будто струи расплавленного свинца.
«Убить гончую Тени?» — в страхе подумала она.
Комната сотрясалась от ударов. Внизу падали новые и новые тела. Зазвенели стекла — кто-то лихорадочно пытался выпрыгнуть наружу. Потом все стихло, только с улицы доносились крики солдат.
Дырявый Парус открыла Тюр — ее Путь Света. Хлынувшая оттуда сила прогнала отупляющий страх. Колдунья распрямила плечи; недавнее утомление мигом исчезло. Она смотрела на дверь. Долго ждать не пришлось. Буквально в следующую секунду филенка двери полетела внутрь комнаты, но тут же натолкнулась на противодействие силы Тюра. От двойного удара филенка разлетелась вдребезги, разметав во все стороны вихри щепок. За спиной колдуньи зазвенело окно, разбитое ожившими створками ставен. В комнату ворвался ледяной ветер.
Следом появилась гончая. Ее глаза пылали желтым пламенем, каждый мускул тела был напряжен. Колдунья сразу ощутила громадную магическую силу, исходящую от этого зверя. У нее перехватило дыхание. Таких древних существ Дырявый Парус еще не встречала. Гончая остановилась у дверного проема и принюхалась. С черных губ капала кровь. Затем желтые глаза заметили шкатулку. Гончая двинулась вперед.
— Нет! — крикнула ей колдунья.
Гончая замерла. Ее голова медленно повернулась в направлении колдуньи, словно она впервые заметила женщину. Пасть раскрылась, обнажив клыки величиной с человеческий палец.
«Ты что, струсил, Хохолок? Выбирайся, проклятая кукла! Мне нужна твоя помощь! Помоги мне!»
Гончая прыгнула… Дырявый Парус даже не успела загородиться. Гончая прорвала внешнюю магическую защиту, как кусок тонкой тряпки. Но за внешней защитой находилась цепь высших заклинаний. Эта цепь была подобна крепкой каменной стене. Гончая приготовилась ударить по ней… Высшие заклинания отчасти погасили удар, но колдунью отбросило к стене рядом с окном. Пол покрылся красноватой пылью и осколками кирпичей.
Гончая припала на передние лапы, затем мотнула головой, фыркнула и приготовилась к новому броску. Дырявый Парус, обезумевшая от первого удара, смогла лишь заслониться окровавленной рукой.
Гончая прыгнула, разинув пасть и нацелившись прямо в голову колдуньи. В это время сбоку ударила волна серого света, отшвырнув зверя на походную койку. Хрустнули проломленные брусья. С угрожающим рычанием гончая встала и увидела Хохолка. Тот стоял на крышке шкатулки с поднятыми руками. Деревянное лицо куклы было мокрым от пота.
— Ты нашла меня, Геара! — хрипло выкрикнул Хохолок. — Твоя добыча — я, а не она!
Дырявый Парус упала ничком. Ее вывернуло прямо на пол. Хохолок призвал на помощь свой Путь, и тот лишь добавил неразберихи, ибо был путем Хаоса. Стало темно, и в удушающей темноте замелькали серые вспышки.
Потом тьма рассеялась. Гончая, тяжело дыша, глядела на Хохолка. Она как будто старалась разметать идущие от него волны силы. Потом из ее пасти раздалось глухое рычание. Голова опустилась вниз.
Дырявый Парус почувствовала тяжелый удар в грудь.
— Эй, гончая! — крикнула колдунья. — Он подбирается к твоей душе! Беги! Убирайся отсюда!
Рычание становилось громче, но гончая не трогалась с места.
Никто из троих не заметил, как дверь спальни распахнулась и оттуда вышел капитан Паран, завернутый в выцветшее шерстяное одеяло. Он был бледен и не совсем твердо ступал. Опустошенные глаза капитана безотрывно глядели на гончую. Пока между нею и Хохолком продолжалась магическая битва, капитан подошел совсем близко.
Теперь его заметила колдунья. Она открыла рот, чтобы предостеречь Парана, но не успела. Откинув одеяло, капитан сделал выпад и ударил гончую своим мечом. Лезвие вонзилось Геаре в грудь. Паран отпрыгнул назад, едва успев вырвать меч. Гончая взревела от боли. Она попятилась и наткнулась на обломки кровати. Острые деревяшки вонзились ей в рану, откуда хлестала кровь.
Хохолок злобно заверещал и прыгнул на пол, приближаясь к раненой Геаре. Колдунья его опередила, отшвырнув в угол.
Геара зарычала. Следом послышался звук, похожий на треск разрываемой рогожи. Посреди комнаты возникла темная дыра. Гончая прыгнула внутрь. Темная дыра сразу же затянулась и исчезла, оставив ледяное дыхание иного мира.
Изумление заставило колдунью временно забыть о боли. Широко раскрыв глаза, Дырявый Парус смотрела на капитана Парана и окровавленный меч.
— Как тебе удалось прорвать магическую защиту гончей да еще ударить ее? — прошептала колдунья.
Капитан пожал плечами.
— Наверное, мне просто повезло.
— Это все опонны! — зашипел Хохолок, с ненавистью глядя на колдунью. — Да падет проклятие
