тебе. Но мое терпение не беспредельно. Так чья магическая сила сравнима с силой Аномандера Рейка? Говори, не томи. Я должна знать. Неужели мой повелитель скрывает от меня нечто важное? Мне горестно слышать об этом.
— А что ты знаешь о Малиновой гвардии?
— Крохи, — призналась Старуха. — Войско наемников. Те, кто в этом что-то смыслит, считают их стойкими воинами.
— Так вот, ворона, спроси тистеандиев Рейка, какого они мнения о Малиновой гвардии.
Старуха встопорщила перья.
— Как ты меня назвал? «Ворона»? Я немедленно улетаю. Возвращаюсь в свое гнездо, чтобы напридумывать там целую кучу самых отвратительных прозвищ для Каладана Бруда и потом разнести их по всему свету!
— Ну, тогда счастливого пути, — улыбнулся Бруд. — Лети, птичка.
— Если бы Рейк не был еще противнее, чем ты, я бы наверняка шпионила не за ним, а за тобой, — объявила Старуха и запрыгала к выходу.
— Прими совет на прощание, — остановил ее Бруд.
Старуха остановилась и вопросительно вскинула голову. Не отрываясь от карты, Каладан Бруд сказал:
— Когда окажешься в южной части Ривийской равнины, внимательно наблюдай за всеми силами, какие встретишь. Только будь осторожна, Старуха. Что-то там назревает, и запах стоит не самый приятный.
Ответом Старухи был презрительный смешок, после чего она исчезла.
Бруд застыл над картой. Минуты шли. Он размышлял, затем поднял голову, размял затекшие плечи и вышел из шатра-Глаза Бруда обшарили небо. Старухи нигде не было. Пробурчав что-то себе под нос, полководец обошел несколько ближайших шатров. Пусто.
— Каллор! Где ты? — позвал он.
Из-за шатра выступил высокий серокожий человек и медленно подошел к Бруду.
— Командир, золотые моранты накрепко заперты в лесу, — ровным, бесцветным голосом произнес он.
Древние, опустошенные глаза Каллора глядели на Бруда.
— С Лидеронских высот надвигается буря. Морантским кворлам будет не взлететь.
— Остаешься за меня, — сказал ему Бруд, кивком одобрив услышанное. — Я отправляюсь к Лисьему перевалу.
Каллор удивленно вскинул брови. Бруд взглянул на него и слегка усмехнулся*
— Только не распаляйся, а то все подумают, будто ты только притворяешься уставшим от жизни. Мне нужно встретиться с принцем Каззом.
На тонких губах Каллора появилась слабая улыбка.
— Джоррик Острое Копье опять затеял какое-нибудь безумство?
— Пока что нет, — ответил Бруд. — Оставь в покое этого молодца, Каллор. Ему приказывают, и он как может выполняет приказы. Сделаем скидку на его молодость. Ты ведь когда-то тоже был молод.
Старый воин пожал плечами.
— Если Джоррику повезло, пусть благодарит судьбу. Победа досталась ему по чистому везению, хотя он и считает себя великим полководцем.
— Думай, как хочешь.
— А могу я спросить, зачем тебе понадобилось встречаться с Каззом?
— Слушай, ты не видел, куда запропастилась моя лошадь? — вместо ответа спросил Бруд.
— Прячется где-нибудь, — сухо ответил Каллор. — Жаловалась мне, что ей тяжело тебя носить. Даже ноги стали короче и копыта стерлись. Я, конечно, не верю, но твою кобылу не переспоришь.
— Если хочешь знать, зачем я еду к Каззу, — мне нужны его люди, — сказал Бруд, сворачивая в проход между шатрами. — Точнее — Шестой клинок Малиновой гвардии.
Глядя в спину удалявшемуся Бруду, Каллор вздохнул.
— Опять проделки Рейка, командир? — спросил он. — Зря ты не послушаешься моего совета и не расправишься с этим гордецом. Напрасно ты щадишь его, Бруд.
Каллор провожал Бруда глазами, пока тот не скрылся за поворотом.
— Считай это моим последним предупреждением.
Лошадиные копыта ступали по сожженной траве. Тук-младший обернулся и мрачно поглядел на Парана. Тот кивнул. Они приближались к месту, где минувшей ночью в небо устремился огненный столб.
Тук выполнил обещанное. Они легко покинули город. Никто не спросил их, кто они и куда направляются. Караульных у полуоткрытых ворот попросту не было. Вестовой сумел раздобыть троих поджарых длинноногих лошадей виканской породы. Сейчас они выпучивали глаза и испуганно прижимали уши, но шли туда, куда им велели всадники.
Ветра не было. Полуденный воздух удушливо пах серой. Всадники и лошади успели покрыться тонким слоем пепла. В мутноватом небе висел медный диск солнца.
Тук остановился. Вскоре к нему подъехал Паран. Вытерев со лба липкую от пота сажу, он поправил завязки шлема. Кольчуга давила ему на плечи, заставляя наклоняться вперед. Минувшая ночь была для них кошмаром наяву; ни Паран, ни Тук никогда прежде не видели такого мощного выброса магической силы. Место их ночлега находилось за много лиг отсюда, однако жар магического пламени долетел и до них. Парану не хотелось признаваться даже себе, но ему было страшно, и по мере приближения его страх только нарастал.
Говорить не хотелось. Проехав еще сотню ярдов, всадники заметили впереди нечто похожее на полусгоревшее дерево с единственной торчащей ветвью. Его окаймлял ровный круг нетронутый травы. Паран прищурился. Возможно ли такое? Если горело само дерево, трава и подавно должна была сгореть. Капитан заметил на траве темное пятно.
Паран натянул поводья, заставляя лошадь двигаться дальше. Вскоре его догнал Тук с заряженным луком в руках.
Нет, это не дерево! То, что он принял за ветвь, было… человеческой рукой. Паран не верил своим глазам. Пришпорив лошадь, он рванулся вперед, оставив удивленного Тука теряться в догадках.
Подъехав, капитан спрыгнул на землю… Два обгоревших человеческих тела; одно из них принадлежало настоящему великану. Оба были сожжены до неузнаваемости, однако Паран не тешил себя иллюзиями. Великана он не знал, зато другое тело…
«Все, что у меня было дорогого… единственная родственная душа»…
— Дырявый Парус, — прошептал он, опускаясь на колени.
Подъехал Тук. Не спешиваясь, он привстал в стременах и стал оглядывать горизонт. Затем слез с лошади и медленно обошел вокруг обугленных тел, остановившись возле темного пятна, которое они с Параном заметили еще на подъезде сюда. Тук присел на корточки и повернул к пятну свой единственный глаз.
Капитан заставил себя осмотреть оба тела. Рука торчала из тела великана. Огонь, поглотивший его и колдунью, сжег руку почти целиком, однако кисть не пострадала. Паран глядел на сжатые пальцы. Он завидовал освобождению, достигнутому пеной смерти.
«Смерть приносит свободу, но даже в такой свободе мне отказано. Да будут прокляты все эти боги!».
Паран не сразу услышал, что Тук его зовет. Капитан с трудом поднялся и, шатаясь, побрел к вестовому. На земле валялся рваный рогожный мешок.
Тук был бледен.
— Отсюда уходят… следы, — дрожащим голосом сказал он.
Пальцы вестового начали скрести внезапно зачесавшийся шрам.
— Смотри. Следы идут на северо-восток.
— Какие следы? — не понял Паран.
